Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении

«Епископ Феофан, — пишет один из современников владыки, — поднял умственно–нравственный характер нашей епархии, привлекши в среду духовенства несколько лиц с академическим образованием, что до него было большой редкостью» [187].

Заботился святитель Феофан и о внешнем благоустройстве духовно–учебных заведений. Так, он побудил начальство Тамбовской семинарии произвести капитальный ремонт семинарского храма, который имел убогий внешний вид, а 23 сентября 1862 года сам торжественно освятил обновленный храм.

Чтобы духовенство имело добрую почву, на которую могло с пользой сеять семя слова Божия, Тамбовский архипастырь должен был позаботиться о повышении уровня духовного развития и образования самой паствы. С этой целью он с первых же лет своего архипастырства начал изыскивать различные способы образования простого народа. В первую очередь было открыто при нем очень много церковноприходских школ. Возрастание числа церковноприходских школ в епархии, поощрение и священников, открывавших школы при церквах, и мещан, жертвовавших на строительство школ и возведение церквей, — все это было следствием его забот и попечений.

В 1862 году святитель Феофан издал особое распоряжение по епархии с правилами для сельских церковноприходских училищ. По этим правилам заведующими церковноприходских школ и главными преподавателями должны были назначаться местные священники. В помощь церковноприходским школам епископ Феофан побуждал духовенство открывать в селах частные школы грамотности. Священникам в деле обучения в этих школах должны были помогать дьячки и пономари, а иногда и прихожане.

Наряду с этими школами при содействии преосвященного Феофана в Тамбовской епархии начали открываться в городах и больших селах воскресные школы, в которых обучались грамоте, письму, Закону Божию и арифметике не только дети, но и взрослые. Епископ Феофан заботился также об устроении и благолепии храмов Божиих — «этих древнейших и наилучших училищ духовного просвещения» [194, с. 822].

Кроме попечения о местных духовно–учебных заведениях, их внутреннем и внешнем благоустройстве и преуспеянии в учебном отношении, преосвященный Феофан задумал открыть училище для девиц из духовного сословия, чтобы дочери духовенства приносили пользу и своим родным, и делу народного образования. Для осуществления этой мысли он приложил истинно отеческое попечение и все свое архипастырское влияние.

Епископ Феофан сам составил устав для женского епархиального училища с шестилетним сроком обучения и послал в Святейший Синод рапорт о возможности открытия этого училища. Синод благословил указом открыть его, однако само открытие состоялось уже после перевода епископа Феофана из Тамбова во Владимир.

Епископ Феофан заботился и о повышении образования самого духовенства. По его ходатайству перед Святейшим Синодом с 1      июля 1861 года при Тамбовской духовной семинарии стали выходить «Тамбовские епархиальные ведомости» (двумя книжками в месяц) под редакцией ректора семинарии архимандрита Геннадия и под цензурой инспектора семинарии архимандрита Сергия и протоиерея Иоанна Москвина.

Преосвященный владыка внимательно следил за епархиальным печатным органом, помещая в каждом номере его не менее двух проповедей. Одна проповедь была святоотеческая, а другая — произнесенная им самим или кем‑либо из тамбовских пастырей. Здесь же печатались изречения старцев–подвижников и нравоучительные случаи из их жизни. Для подъема пастырской и проповеднической деятельности он опубликовал известное описание жизни святителя Тихона Задонского по запискам его келейника — И. Чеботарева.

Предполагают, что не без его участия, а может быть, и лично им, были переведены с французского «Философские размышления о Божественности христианской религии» — двухтомное сочинение Огюста Николя. Французский язык он знал в совершенстве, да и стиль перевода очень уж похож на стиль епископа Феофана. Через несколько лет, в 1867 году, оба тома были изданы в Тамбове в типографии А. А. Студенецкого. Текст был полностью взят из «Тамбовских епархиальных ведомостей». Тамбовский церковный печатный орган содействовал пробуждению литературных стремлений в местном духовенстве.

Труды святителя Феофана были неустанные, заботливость о пастве и делах епархиального управления истинно отеческая; растворяемое любовью к пастве и ревностью о славе Божией архипастырское попечение его простиралось на всех и на все, подлежащее его ведению. За четыре года его пребывания в Тамбове все сроднились с ним, как со своим отцом, он пользовался всеобщей любовью.

У преосвященного Феофана было немало забот и о благоустройстве монастырей. Особенно много пришлось ему хлопотать относительно Дивеевского женского монастыря, где в то время произошли большие беспорядки. Дивеевская обитель бьиа основана преподобным Серафимом Саровским. Этот монастырь принадлежал Нижегородской епархии, но по месту и по внутреннему своему устройству находился в ближайшем отношении к Саровской обители Тамбовской губернии. Виною беспорядков, возникших в Дивеевском монастыре в конце 40–х и начале 50–х годов прошлого столетия, был иеромонах Иоасаф. Считая себя учеником старца Серафима и продолжателем его дела в отношении Дивеевской обители, он начал по своему произволу действовать и распоряжаться в ней, преследуя больше свои интересы, чем интересы монастыря. Его неблагоразумные, а иногда незаконные действия в некоторых отношениях были даже вредны для нравственности сестер этой обители. Особенное своеволие он проявил при происходивших тогда в монастыре выборах новой игумении. Ему не нравилась избранная большинством сестер матушка Елизавета Ушакова, и он старался поставить игуменией Гликерию Лодыженскую. Чтобы достигнуть этой цели, иеромонах Иоасаф привлек на свою сторону Нижегородского преосвященного Нектария, который находился под его влиянием и даже имел его своим духовником. Это‑то дело, усугубленное другими обстоятельствами, и произвело беспорядки в общине, длившиеся довольно долго.

Дело о дивеевских беспорядках дошло до Святейшего Синода, который поручил решить его митрополиту Московскому Филарету. Последний отстранил иеромонаха Иоасафа от служения в Дивеевском монастыре, Гликерию Лодыженскую отставил от начальствования в обители, а саму обитель изъял из ведения и подчинения власти Нижегородского епископа на несколько месяцев и передал в ведение преосвященного Феофана. Синод поддержал это.

«Дивеевское дело» принесло много огорчений епископу Феофану. Когда Дивеевский монастырь был передан в его ведение, то все свои заботы и усилия он употребил на то, чтобы прекратить продолжавшиеся в монастыре волнения и восстановить в нем порядок. Прежде всего он позаботился о законном избрании новой игумении, и большинством голосов была избрана монахиня Елизавета Ушакова, которая была утверждена в этой должности Святейшим Синодом. Вследствие беспорядков монастырь оказался в тяжелом материальном положении, и преосвященный Феофан позаботился об удовлетворении его нужд.

Чиста и возвышенна была частная, домашняя жизнь святителя. По воспоминаниям одного из его родственников, преосвященный Феофан, служа в Тамбове, вел очень простой образ жизни. Ежедневной, обычной одеждой его был подрясник, а поверх — ряса из черной недорогой шерстяной материи. К пище он относился невзыскательно, вкушал очень мало, никогда не ужинал. Весь день проводил он в молитве, но находилось время и для научнолитературной работы [239, с. 95–96].

К этому периоду принадлежат «Письма о христианской жизии», вышедшие в свет в четырех выпусках в 1860 году в Петербурге. При внимательном чтении в них нетрудно усмотреть основную идею, пронизывающую все сочинение, — идею богообщения. Но это богообщение есть последняя стадия длинного пути ко спасению.

В «Письмах» видна особенно замечательная глубина психологического анализа и оригинальность постановки дела, совершенно свободной от господствовавших тогда схоластических приемов подобного рода предметов. «Письма» отличаются теплотой и сердечностью, а в литературном отношении — ясностью и простотой изложения. Уже издание первого выпуска «Писем» возбудило живейший интерес в обществе. Так, редактор «Домашней беседы» В. И. Аскоченский пишет о них в своем журнале: «Рекомендуем всем православным христианам эту прекрасную книжку. Лучше, умней и благопотребней ее ничего не вышло у нас за нынешний 1858 год в светской печати в мире письменном» [9].