Исагогика. Ветхий Завет

2. Источник мудрости. Для ветхозаветных книжников познание мудрости означало нечто иное, чем в учении античных философов. Греки видели мудрость прежде всего в познании мира. У хакамов слово «мудрость» (евр. хокма) многозначно. С одной стороны, мудрость есть свойство человеческого ума, а с другой — она тождественна с порядком, или уставом, в частности с тем, что помогает царю править страной, а простому человеку — семьей и хозяйством. Вначале такая мудрость была в глазах израильтянина иноземным сокровищем, ибо ее заимствовали из стран с высоким уровнем цивилизации. И, наконец, смысл слова «хокма» связан с житейской умудренностью, с оценкой, которую дает бывалый человек окружающему. Хакамы были хорошо знакомы с писаниями мудрецов Египта, Вавилона и других окружавших Израиль стран.

Но воззрения хакамов не остановились на этой светской стадии. Откровение Божие привело их к пониманию источника и сущности мудрости. Подлинная мудрость выражается в праведности. Познавший ее познал главные законы нравственной жизни.

Греческие философы искали основы этики в самом человеке. Но Библия показывает, что человек склонен и к добру и ко злу; поэтому источник жизненных правил находится в сверхприродном мире. Люди должны следовать добру, повинуясь воле Божией. Таким образом, подлинная мудрость неотделима от веры:

Подобно Царству Божию евангельской притчи, мудрость сравнивается с самой большой драгоценностью, перед которой все тленные сокровища — ничто (3,13–15).

Сущность мудрости выражена в афоризме, который не раз встречается в Книге Притчей:

Что же такое «страх Господень»? — Боязнь наказания за грехи? Но к этому нельзя сводить побуждение к нравственной жизни. Синоним слову «страх» в Притч 9,10 есть слово «познание». А «познание» в Ветхом Завете означает любовь, веру, близость к Богу.

На языке Библии «боящийся Бога» — это человек, проникнутый благоговением. Обычному понятию «страх — испуг» соответствует слово «пахад», а благоговейный трепет души обозначается словом «ира», который и употреблен в Притчах (ср. 1, 27 и 29).

Если жизнь в согласии с мудростью есть исполнение небесной воли, то не должна ли мудрость иметь и более широкое значение? Ведь судьбы людей — часть общих судеб мироздания, и вся Вселенная зиждется на воле и замыслах Творца. Поэтому автор Притчей размышляет и о сокровенной Премудрости Божией, устрояющей космос.

Здесь опять-таки мы находим отличие библейского учения от античной философии, которая начала развиваться в ту эпоху (см. §1). Греческий пантеизм надеялся найти первоисточник и основы природы в ней самой. Иному учит Слово Божие.

Гимн, написанный автором Иова и включенный им в эту книгу (гл. 28) с предельной ясностью говорит об источнике высшей Премудрости:

Так Слово Божие утверждает единство космического и нравственного миропорядка в их общем происхождении из божественной Воли. И законы естества, и законы человеческой жизни имеют один источник: Творца, проявляющего Свою беспредельную мощь и благость через Премудрость.

3. Учение о Премудрости Божией. В Прологе Кн. Притчей Премудрость, по словам Б. А. Тураева, «ипостасирована» (ИДВ, т. 2, с.280). Это не просто олицетворение отвлеченной идеи, а нечто большее. Правда, в первых трех главах ее можно понимать как собирательное обозначение сословия мудрецов. Но Премудрость Божия Притчей есть и сила, исходящая непосредственно от Творца.

В русской религиозной мысли на этом основании была развита концепция «софиологии» (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков), которая рассматривала Премудрость Божию (греч. София) как извечно пребывающий в Боге ипостасный первообраз твари. Однако общецерковного признания этот теологумен не получил [34].

В Кн. Притчей Хокма-Премудрость говорит:

Прибегая к языку Отцов Церкви, Премудрость есть «энергия» Сущего: те аспекты высшего Бытия, которые только и могут быть восприняты человеком. Вне этих свойств Божиих никакое богословие невозможно, кроме апофатического (отрицательного), которое утверждает о Боге только то, «чем Он не является».

В согласии с Кн. Притчей (3,19) псалом 103 учит, что Бог все сотворил «премудро» (дословно: бэ-хокма — в премудрости). Тем самым Премудрость сближается со Словом, Которое в Новом Завете открывается как второе Лицо Святой Троицы: «Все через Него начало быть» (Ин 1,3).

«Бог благоволил, — пишет свт. Афанасий Великий, — чтобы Премудрость Его снизошла к тварям, чтобы во всех вообще тварях и в каждой порознь были положены некий отпечаток и подобие Его образа, чтобы приведенное в бытие оказалось премудрым и достойным Бога делом» (На ариан, 2,78).

Возвещая непостижимость Творца, Ветхий Завет в то же время знает и о Его Откровении миру. Через Откровение, или Самопроявление, Неизреченный становится познаваемым. Уже акт творчества есть форма Откровения, а вступая с людьми в Завет, приближая их к Своей Полноте, Ягве еще полнее открывает Себя твари.

Один из библейских образов Теофании, Богоявления, именуется Ангелом Ягве (Быт 16,7; 22,11; Исх 32; Суд 2,1). Слово Сущего, Его Дух и Премудрость есть как бы три Ангела, открывающих в Ветхом Завете тайну Божию. Знаменательно, что на древнерусских иконах Премудрость Господня представлена в виде крылатой фигуры, наподобие ангела (см. ЖМП, 1982, # 8, с.72 сл.).

Слово «Хокма» в древнееврейском языке женского рода, и Притчи изображают ее в виде Жены, которая, построив прекрасный дворец, созывает туда всех, кто хочет внимать ее словам (9,1 сл.). «Дом Премудрости» и сама она означают осуществление на земле намерений Творца, царство людей, исполняющих Его заветы [35]. «Дом» этот считается также прообразом Царства Божия, Церкви, Богоматери. Поэтому паремии из Притчей читают в Богородичные праздники, а храмы св. Софии справляют престольные праздники в Богородичные дни [36].