Евангелие в памятниках иконографии

126 Хиландарское изображение небесной литургии (по Дидрону)

Совершитель литургии есть тот Иерей но чину Мелхиседекову, о котором говорит ап. Павел. Присутствие Бога Отца на картине выражает мысль о Его соизволении на искупление людей, неоднократно подтвержденную в Новом завете (Ин. IV, 34; X, 18; Лк. XXII, 29; Деян. II, 23; Евр. X, 7–9 и др.). Изображение Св. Духа означает Его участие в искуплении (Евр. IX, 14), как виновника освящения человека, по силе заслуг Христа, Духа животворящего и укрепляющего внутреннего человека (Рим. VIII, 11, 16; Еф. III, 16). Ангелы, воспевающие песнь аллилуйя (= изображение в яросл. Христорожд. церкви) и стоящие перед престолом с кадильницами, отмечены в Апокалипсисе (Апок. V, VIII, 1–5; XIX, 1–6). Элементы эти сгруппированы в херувимской песни, также в заменяющем ее песнопении преждеосвященной литургии «Ныне силы небесныя с нами невидимо служат», в молитве херувимской песни «Никтоже достоин» и некоторых других. На основании этих последних источников и создана наша картина. Но между появлением самих источников и появлением картины лежит значительный промежуток времени. Первые становятся известными в V–VIII вв. [1839], а изображение явилось гораздо позднее. Так говорят и наличность памятников и некоторые детали изображения, как изображение Бога Отца, неизвестное в древнейших стенописях, и изображение Христа в архиерейских одеждах.

Изображения русские XVII–XVIII вв. стоят выше греческих в отношении разнообразия форм и широты замысла. Некоторые из них, как изображение в ярославской Ильинской церкви, сходны с греческими; но, ограничивая объем композиции одной только частью литургии — великим входом, русское изображение представляет этот вход в двух видах: в одном действующими лицами являются Христос и ангелы, в другом обыкновенные церковнослужители, хотя и здесь присутствуют три вселенских учителя, Бог Отец и чины ангельские. Обстановочное изображение там и здесь — русский пятиглавый храм [1840]. В других стенописях излагаются все важнейшие моменты литургии, причем служащими лицами являются Христос, ангелы и обыкновенные священники и диаконы; таково изображение в ярославском Успенском соборе [1841]. Более обычно изображение литургии с участием трех вселенских учителей·. Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста или одного Григория Богослова. Первоначальный мотив изображения дан во фреске церкви в Болотове, в алтарной апсиде: престол багряного цвета, на нем дискос или потир; по сторонам его два ангела с рипидами и орарями, на которых написано «о агиос»; возле ангелов два святителя в крестчатых фелонях, в омофорах, украшенных черными крестами, с развернутыми свитками; в одном из свитков (налево) написано: «Господи Боже наш, живый на высоких, на смиренньм призираяй»; в другом: «изрядно о Пресвятей» и проч. Первый из этих святителей, как видно из текста указанной молитвы в свитке [1842], есть Иоанн Златоуст, второй — Василий Великий. В московском Успенском соборе возле престола, на котором находится дискос с лежащим на нем Младенцем Иисусом, изображены три святителя; а вместе с ними, как и в волотовской церкви, раздаяние св. хлеба и чаши по обычному византийскому переводу. Василий Великий и Иоанн Златоуст — составители литургий. Предание, известное по памятникам русской письменности [1843], причисляет к ним также и Григория Богослова — отсюда их появление в изображении литургии в алтаре. На шитом воздухе [1844] Псково-Святогорского монастыря, подаренном, как видно из надписи на нем, М.И. Ординым-Нащокиным: треглавый русский храм и в нем престол с дискосом, в котором находится Христос; сверху сходит на дискос Св. Дух. По сторонам престола два ангела с рипидами и три вселенских учителя с присоединением к ним особенно чтимого в русской церкви св. Николая. Надпись говорит, что это есть «служба св. отец». Но все эти памятники дают лишь зародыш той грандиозной композиции литургии, которая появляется в русских храмах во второй половине XVII в.: в алтарных стенописях передаются все важнейшие моменты литургии, притом с символическими толкованиями, приписываемыми Григорию Богослову, введенному поэтому и в композицию. Из всех известных нам памятников этого рода [1845] остановимся на стенных изображениях ярославской церкви Иоанна Предтечи [1846]. Ряд их открывает собой Григорий Богослов, в саккосе и омофоре, на троне; его окружают св. епископы и диаконы. Действие происходит в русском пятиглавом храме. Надпись объясняет содержание изображения: «о св. литургии от св. отец св. Григорий вопрошен бысть… О св. литургии ответ дан бысть». Итак, сцена представляет собой беседу Григория Богослова с епископами о литургии; его ответы расположены в виде отдельных изображений по окружности апсиды: а) диакон в стихаре, с орарем стоит перед царскими вратами; возле него молящийся народ; на заднем плане ангел поражает дьявола; надпись: «егда диакон возглашает, диавол зубы скрежетание (= скрежещет); тогда ангел Господень снидет с неба, ввержет его в огнь неугасимый»; б) священник у престола; вокруг него ангелы, диакон и народ; вверху в облаках Св. Троица и ангелы; надпись: «егда диакон предстоит в пении «благослови душе моя Господа», тогда Христос людем благодать и мир подает любящим Его»; в) малый вход: диакон идет с Евангелием, за ним священник; по сторонам молящийся народ; вверху Спаситель на троне, среди ангелов; надпись: «возношение Евангелия»; г) чтение апостола; позади чтеца стоит ап. Павел; вверху Св. Троица; надпись: «(Христос Бог) мир подавает, в премудрости всех утверждает»; д) чтение Евангелия: диакон перед престолом (!) читает Евангелие; народ слушает; вверху Св. Троица, ангелы и огненные херувимы; надпись: «егда диакон св. Евангелие читает, тогда из уст его пламень огненный исхождает»; е) херувимская песнь: возле престола — ангелы с рипидами, священник, диакон и народ; вверху Св. Троица и херувимы; ж) всякое ныне житейское: диакон выносит из алтаря дискос на голове; по сторонам два ангела с рипидами; за ним священник с потиром, поддерживаемый двумя ангелами; вверху Св. Троица и херувимы; з) яко да царя: Спаситель в митре-короне, саккосе и омофоре, на возвышенном троне; по сторонам ангелы в святительских одеждах и шапках, коленопреклоненный народ; вверху Св. Троица; и) достойно и праведно есть: Св. Троица и ангелы на облаках, внизу коленопреклоненный народ; к) победную песнь поюще: священник и диакон стоят перед престолом; на престоле потир, в котором стоит Отрок Иисус; по сторонам народ; вверху Бог Отец; л) святая святым: возле престола священник, диакон и народ; на престоле чаша, в которой лежит Отрок — Христос; сверху слетает ангел с ножом в руке и касается им груди Христа; вверху Бог Отец; м) со страхом Божиим: священник причащает народ посредством лжицы, вверху Св. Троица и парящие ангелы. В целом ряде изображений с надписями, отчасти стихотворными, русский художник предлагает здесь символическое изъяснение литургии. Теоретическая основа этого изъяснения восходит к отдаленной эпохе византийской литургической литературы; но византийские художники не перевели этих толкований на образный язык иконографии, по крайней мере никаких следов этого перевода не сохранилось. Художники позднейшей эпохи греческого искусства оставили нам один памятник этого рода: миниатюры греческой рукописи 1600 г., происходящей из церкви Успения Преев. Богородицы в Иосафатовой долине и хранящейся в ватиканской библиотеке [1847]. Здесь девять отдельных изображений: