Систематическое богословие. Т. 3

Этот анализ реальности и пределов прогресса в истории создает основу

для оценки прогресса как символа в религиозной интерпретации истории.

Б. Амбивалентности жизни в историческом измерении

1. Амбивалентности исторической самоинтеграции: империя и централизация

История, двигаясь к своей предельной цели, постоянно актуализирует ограниченные цели, тем самым одновременно и достигая, и разрушая свою предельную цель. Все амбивалентности исторического существования являются формами этой базисной амбивалентности. Если мы соотнесем их с процессами жизни, то мы сможем провести разграничение между амбивалентностью исторической самоинтеграции, амбивалентностью исторической самосозидательности и амбивалентностью исторического самотрансцендирования.

Величие политического существования человека - его стремление к универсальности и тотальности в процессе самоинтеграции жизни в историческом измерении — выражено в термине «империя». В библейской литературе амбивалентность империй играет важную роль. То же самое истинно и в отношении всех фаз истории церкви, но и в равной степени это истинно и в отношении секулярных движений вплоть до сегодняшнего дня. Империи создаются, растут и гибнут прежде, чем они достигают своей цели, состоящей в том, чтобы стать всеобъемлющими. Было бы довольно поверхностным выводить это стремление к универсальности просто из воли к власти, политической или экономической. Воля к власти во всех ее формах является необходимым элементом в самоинтеграции групп — носительниц истории, поскольку лишь посредством своей центрированной силы они способны действовать исторически. Но есть и другой элемент в стремлении к всеохватности: это та самоинтерпретация исторической группы, которая исходит из ощущения собственной призванности. Чем более сильным и более оправдан

ным является этот элемент, тем большей становится и страсть группы К построению империи; и чем большую поддержку он имеет у всех ее членов, тем больше у нее шансов просуществовать как можно дольше. История человечества полна такого рода примерами. В истории Запада величайшими, хотя и не единственными, примерами осознания своей призванности являются следующие: притязания Римской Империи на то, что она представляет закон, представление Германской Империей Христианского государства, представление Британской Империей христианской цивилизации, представление Российской Империей глубины человечности в противовес механизированной культуре и притязание Американской Империи представлять принцип свободы. Соответствующие примеры существуют и в восточной части человечества. Великие завоеватели являются, как это представлялось Лютеру, демоническими «масками» Бога, через стремление которых к универсальной центрированности он осуществляет свое провиденциальное дело. В этом представлении символически выражена «амбивалентность империи». Ибо дезинтегрирующая, деструктивная и профанизирующая сторона имперского строительства столь же очевидна, как и интегрирующая, созидающая и возвышающая сторона. Никакое воображение не может охватить того количества страданий и того разрушения структуры, жизни и смысла, которое неизбежно связано с ростом империй. В наше время та тенденция к всеобщей включенности, которая характерна для двух великих имперских сил, Соединенных Штатов и России, привела к глубочайшему и наиболее универсальному расколу человечества, и произошло это именно потому, что ни одна из двух империй не обязана своим существованием одной лишь воле к экономической или политической власти; они возникли и обрели мощь посредством осознания своей призванности в единстве со своим естественным самоутверждением. Однако трагические последствия их конфликта ощутимы в любой исторической группе и в любом индивидуальном человеческом существе, и они могут привести к разрушительным последствиям для самого человечества.

Эта ситуация является ключом к тому, что именуется всемирной историей. «Всемирное», в этом словосочетании, значит «всечеловеческое», оно означает историю всего человечества. Однако истории человечества не существует; все, что мы имели вплоть до нынешнего века, было историей человеческих групп, а сумма этих историй (в той мере, в какой они известны) может быть названа всемирной историей, но уж наверняка не историей человечества. И все-таки произошедшее в наш век техническое покорение пространства привело к тому единству, которое делает историю человечества как целого возможной и которое начало делать ее реальной. Это, конечно, не меняет изолированного характера предыдущих историй, но представляет собой новую стадию исторической интеграции человека. В этом смысле наш век принадлежит к числу великих веков в отношении создания нового. Однако прямым результатом технического (и более чем технического) единства человечества был трагический раскол, «шизофрения» человечества. Момент величайшей во всей истории интеграции подразумевает опасность величайшей дезинтеграции и даже радикального разрушения.

Ввиду этой ситуации необходимо спросить: «Правомерно ли говорить об одной цели?» Этот вопрос станет еще более насущным, если осознать, что не все племена и нации стремились или стремятся ко всевключеннос-ти, что не всякому завоеванию присуща амбивалентность имперского строительства и что даже те, в ком стремление к универсальной интеграции оказывалось действенным, часто сводили эту действенность на нет потому, что отступали к ограниченной племенной или национальной центрированности. Эти факты показывают, что в группах — носительницах истории существует тенденция сопротивления универсалистскому элементу в динамике истории. Бросающий вызов, предельно профетический характер идеи империи приводит к противодействию, направленному к племенной, региональной или национальной изоляции и к защите ограниченного пространственного единства: такие противодействия косвенным образом во многом содействовали движению истории как целого. Однако можно показать, что во всех значимых этого рода случаях изоляционистское движение было и является не подлинным действием, но противодействием, уходом от вовлеченности в универсалистские движения. Историческое существование находится под «звездой» исторического времени и движется вперед вопреки любому сопротивлению партикуляризма. А если так, то изоляционистские попытки никогда не бывают предельно успешными; они терпят поражение в силу той динамики истории, которая по самой своей природе является универсалистской. Ни один индивид и ни одна группа не могут избежать динамики истории для того, чтобы избежать трагических импликаций величия истории в том виде, в каком оно выражено в символе империи. Но даже и в таком виде понятие всемирной истории остается сомнительным в силу того, что исторические движения прошлого остаются неизвестными или не связанными между собой. Этого нельзя определить эмпирически, но это необходимо понять в терминах интерпретации истории как самотрансцендирования.

Амбивалентности центрированности относятся не только к экстенсивному, но также и к интенсивному аспекту исторической интеграции. Каждая группа — носительница истории обладает той силовой структурой, без которой она была бы не способна действовать исторически. Эта структура является источником амбивалентной центрированности в исторической группе. Мы уже обсуждали структурную сторону тогда, когда обсуждали амбивалентности лидерства. В историческом измерении нужно принять во внимание динамическую сторону; мы должны взглянуть на то отношение интенсивной центрированности к экстенсивной, которое в политических терминах является отношением политики к международным отношениям. Существуют две противоположные тенденции:

одна - к тоталитарному контролю над жизнью каждого, кто принадлежит к группе - носительнице истории и, особенно, к группе имперской; другая — к той личной свободе, которая способствует творчеству. Первая тенденция усиливается в том случае, если внешние конфликты требуют усиления центрированной силы или если дезинтегрирующие силы в группе угрожают самой центрированности. В обоих случаях необходимость в силовом центре ослабляет и стремится уничтожить тот элемент свободы, который является предпосылкой всякой исторической созидательности. Группа способна действовать исторически вследствие ее суровой центра