Сумма теологии. Том VI

Ответ на возражение 2. Расположение субъекта в порядке природы предшествует принятию формы, но последует акту действователя, посредством которого располагается субъект. Поэтому движение свободной воли в порядке природы предшествует приятию благодати, но последует всеянию благодати.

Ответ на возражение 3. Как указывает Философ, в душевных движениях движение к умопостигаемому началу или практической цели является первым, тогда как во внешних движениях устранение препятствия предшествует достижению цели [284]. И коль скоро движение свободной воли – это движение души, то в порядке природы её движение к Богу как к своей цели предшествует устранению препятствия греха.

Раздел 9. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОПРАВДАНИЕ НЕЧЕСТИВЫХ ВЕЛИЧАЙШИМ ДЕЯНИЕМ БОЖИИМ?

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что оправдание нечестивых не является величайшим деянием Божиим. В самом деле, благодаря оправданию нечестивых мы обретаем благодать странствующего в нынешней жизни. Но благодаря славе мы обретаем гораздо большую небесную благодать. Следовательно, слава ангелов и людей является деянием большим, нежели оправдание нечестивых.

Возражение 2. Далее, оправдание нечестивого определено к частному благу одного человека. Но общее благо превосходнее блага одного человека, как это явствует из первой [книги] «Этики» [285]. Следовательно, сотворение небес и земли является деянием большим, нежели оправдание нечестивых.

Возражение 3. Далее, сотворение чего-либо из ничто, при котором ничто не содействует действователю, является делом большим, чем делание чего-либо при содействии получающего. Но в деле сотворения нечто было сделано из ничто и, следовательно, ничто не содействовало действователю, тогда как при оправдании нечестивого Бог делает нечто из нечто, то есть оправдывает человека от греха, и при этом встречает содействие со стороны человека, поскольку, как уже было сказано (3), имеется движение свободной воли. Следовательно, оправдание нечестивых не является величайшим деянием Божиим.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Щедроты Его – на всех делах Его» ( Пс. 144:9); и в нашем собрании мы говорим: «Боже, являющий всемогущество Свое более всего тогда, когда Ты прощаешь и милуешь»; и Августин, разъясняя слова [Писания]: «Больше сих сотворит» ( Ин. 14:12), говорит, что «оправдание грешника есть нечто большее, чем сотворение небес и земли».

Отвечаю: дело можно называть великим двояко: во-первых, со стороны модуса действия, и в этом смысле дело сотворения, в котором нечто было сделано из ничто, является величайшим деянием; во-вторых, дело может называться великим со стороны того, что сделано, и в этом смысле оправдание нечестивых, которое завершается в вечном благе причастности Божеству, превосходнее сотворения небес и земли, которое завершилось в благе изменчивой природы. Поэтому Августин, сказав, что «оправдание грешника есть нечто большее, чем сотворение небес и земли», прибавляет: «Ибо небеса и земля прейдут, а оправдание нечестивых не прейдет».

Кроме того, надлежит иметь в виду, что о чем-либо можно говорить как о великом двояко. Во-первых, с точки зрения абсолютной величины, и в этом смысле дар славы превосходнее освящающего нечестивого дара благодати и приведение к славе является деянием большим, нежели оправдание нечестивых. Во-вторых, о чем-либо можно говорить как о большем с точки зрения относительной величины, и в этом смысле дар оправдывающей нечестивого благодати превосходнее дара благословляющей праведных славы, поскольку дар благодати превосходит недостойность заслуживающих наказание нечестивых больше, чем дар славы превосходит недостойность тех, кто благодаря оправданию заслуживает славу. Поэтому Августин говорит: «Пусть о том, какое деяние больше: сотворить ли праведных ангелов или оправдать нечестивых, судит, кто может [Мы же только скажем]: то и другое служит признаком равной силы, но одно из них предполагает большее милосердие».

Ответ на возражение 1 очевиден из вышесказанного.

Ответ на возражение 2. Общее благо превосходнее частного блага одного в том случае, когда мы рассматриваем то и другое в пределах одного и того же рода. Но благо благодати в одном превосходнее блага природы всей вселенной.

Ответ на возражение 3. Это возражение относится к модусу действия, и в этом смысле сотворение является величайшим деянием Божиим.

Раздел 10. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОПРАВДАНИЕ НЕЧЕСТИВЫХ ЧУДОМ?

С десятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что оправдание нечестивых является чудом. В самом деле, чудесное превосходнее того, что не чудесно. Но, как это явствует из сказанного Августином (9), оправдание нечестивых превосходнее других чудесных дел. Следовательно, оправдание нечестивых является чудом.

Возражение 2. Далее, движение воли в душе подобно естественной склонности в природных вещах. Но когда Бог соделывает в природных вещах то, что противно их естественной склонности, например, когда Он дарует зрение слепому или воскрешает мертвого, то речь идет о чуде. Но воля нечестивого склонна к злу. Следовательно, коль скоро Бог при оправдании человека подвигает его к благу, то, похоже, что оправдание нечестивого является чудом.

Возражение 3. Далее, праведность, как и мудрость, является даром Бога. Но то, что кто-либо мгновенно обретает мудрость от Бога безо всякого научения, является чудом. Следовательно, чудесным является и оправдание Богом нечестивого.

Этому противоречит следующее: чудесное выходит за пределы естественных способностей. Но оправдание нечестивых не выходит за пределы естественных способностей, поскольку, по словам Августина, «то, что человек может иметь веру, как может иметь и любовь, принадлежит его природе; иметь же веру, как и иметь любовь, принадлежит благодати верных» [286]. Следовательно, оправдание нечестивых не является чудом.

Отвечаю: в чудесах, как правило, можно обнаружить три вещи. Первая из них [обнаруживается] со стороны активной силы, поскольку чудо может исходить только от божественной силы. И это является чудом в абсолютном значении слова, поскольку, как было показано выше (I, 105, 7), его причина скрыта [абсолютно от всех]. В указанном смысле и оправдание нечестивых, и сотворение мира, и вообще все, что может быть сделано одним только Богом, является чудом.

Во-вторых, в некоторых чудесах обнаруживается форма, выходящая за пределы естественной способности своей материи, как, например, при воскрешении мертвых жизнь выходит за пределы естественной способности умершего тела. И в этом смысле оправдание нечестивых не является чудом, поскольку душа по природе способна к благодати; в самом деле, коль скоро душа сотворена (по подобию Божию, то она может, как сказано в вышеприведенной цитате из Августина, достигнуть Бога посредством благодати.

В-третьих, в чудесах обнаруживается нечто, выходящее за рамки обычного и общепринятого порядка обусловливания следствия, как когда больной внезапно и вне привычного естественного или врачебного порядка выздоровления становится совершенно здоровым, и в этом смысле оправдание нечестивых иногда чудесно, а иногда – нет. В самом деле, обычный и привычный порядок оправдания состоит в том, что Бог внутренне подвигает душу, вследствие чего человек вначале обращается к Богу несовершенным обращением, которое впоследствии может стать совершенным, поскольку, как говорит Августин, «любовь кладет начало возрастанию заслуги, и, возрастая, заслуга совершенствуется». Однако подчас Бог подвигает душу столь стремительно, что она достигает совершенства праведности мгновенно, как это имело место в случае обращения Павла, которое сопровождалось удивительным внешним изнеможением. Поэтому обращение Павла празднуется Церковью как чудо.