Сумма теологии. Том IX

Ответ на возражение 1. О гордости говорят как о «начале всех грехов» не в том смысле, что всякий грех произошёл из гордости, а в том, что всякий вид греха может по природе быть следствием гордости.

Ответ на возражение 2. Когда удаление от Бога называют началом гордости, то имеют в виду не то, что оно суть отличный от гордости грех, а то, что оно суть первая часть гордости. В самом деле, мы уже показали (5), что гордость по преимуществу относится к подчинению Богу, которое она презирает, вследствие чего она также презирает подчинение твари ради Бога.

Ответ на возражение 3. Совсем не обязательно, чтобы порядок добродетелей соответствовал порядку пороков. В самом деле, порок есть разрушение добродетели. Но нельзя разрушить то, чего прежде не было. И коль скоро вера является первой добродетелью, то неверие является последним грехом, к которому человека часто приводят другие грехи. Поэтому глосса на слова [Писания]: «Разрушайте, разрушайте до основания его!» ( Пс. 136:7), говорит: «Накапливая пороки и исполняясь ими, человек впадает в неверие»; и апостол говорит, что некоторые, отвергнув добрую совесть, потерпели кораблекрушение в вере ( 1 Тим. 1:19).

Ответ на возражение 4. Гордость считают тягчайшим грехом потому, что гордости присуще сообщать тяжесть греху. Таким образом, гордость является причиной тяжести остальных грехов. Поэтому гордости могут предшествовать другие, менее тяжкие грехи, которые совершены по неведенью или слабости. Но из тяжких грехов первой является отягчающая грехи гордость. А поскольку первое в том, что обусловливает грех, суть последнее в том, что уклоняет от греха, глосса на слова [Писания]: «От главного греха очисти меня» [554] ( Пс. 18:13), говорит: «А именно от греха гордыни, последнего в тех, кто приближается к Богу, и первого в тех, кто удаляется от Бога».

Ответ на возражение 5. философ связывает гордость с подражанием мужеству не потому, что в этом её суть, а потому, что человек рассчитывает возвыситься над людьми, если покажется им отважным и смелым.

Раздел 8. ДО́ЛЖНО ЛИ ПРИЧИСЛЯТЬ ГОРДОСТЬ К ГЛАВНЫМ ПОРОКАМ?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что гордость до́лжно считать одним из главных пороков, поскольку Исидор и Кассиан причисляют гордость к главным порокам.

Возражение 2. Далее, гордость, похоже, есть то же, что и тщеславие, поскольку им общо стремление к превосходству. Но тщеславие считается главным пороком. Следовательно, и гордость до́лжно считать главным пороком.

Возражение 3. Далее, Августин говорит, что «гордость рождает зависть, своего всегдашнего спутника». Но зависть, как было показано выше (36, 4), считается главным пороком. Следовательно, гордость тем более надлежит считать главным пороком.

Этому противоречит следующее: Григорий не включил гордость в перечень главных пороков [555].

Отвечаю: как уже было сказано (2) гордость можно рассматривать двояко: во-первых, саму по себе как являющуюся особым грехом; во-вторых, как воздействующую в целом на все грехи. Затем, главными пороками считаются те, которые, будучи особыми грехами, порождают множество видов греха. Поэтому некоторые, рассматривая гордость под аспектом особого греха, причисляли её к главным порокам. Но Григорий, приняв во внимание то, что она обладает общим воздействием на все грехи, о чём уже было сказано (2), не стал помещать её среди главных пороков, назвав «царицей и матерью всех пороков». Так, по его словам, «гордость, царица пороков, одолев и пленив сердце, немедля вручает его своим заместителям, семи главным порокам, дабы они разграбляли его и производили пороки всех видов» [556].

Сказанного достаточно для ответа на возражение 1.

Ответ на возражение 2. Гордость – это не тщеславие, а его причина, поскольку гордость неупорядоченно жаждет превосходства, тогда как тщеславие жаждет внешнего обнаружения превосходства.

Ответ на возражение 3. Зависть, главный порок, действительно проистекает из гордости, но это доказывает не то, что гордость является главным пороком, а то, что она главней даже самих главных пороков.

Вопрос 163. О ГРЕХЕ ПРАРОДИТЕЛЯ

Далее мы должны рассмотреть грех прародителя, который был гордостью: во-первых, сам его грех; во– вторых, его наказание; в-третьих, искушение, посредством которого его побудили к греху.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта:

1) была ли гордость первым грехом первого человека;

2) чего ожидал наш прародитель от своего греха;

3) был ли его грех более тяжким, чем все остальные грехи;

4) чьё согрешение было более тяжким, мужа или жены.

Раздел 1. БЫЛА ЛИ ГОРДОСТЬ ПЕРВЫМ ГРЕХОМ ПЕРВОГО ЧЕЛОВЕКА?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что гордость не была первым грехом первого человека. Ведь сказал же апостол, что «непослушанием одного человека сделались многие грешниками» ( Рим. 5:19). Но первым грехом первого человека был тот, из-за которого все люди сделались грешниками со стороны первородного греха. Следовательно, первым грехом первого человека было непослушание, а не гордость.

Возражение 2. Далее, Амвросий, комментируя слова [Писания]: «И сказал Ему диавол» ( Лк. 4:3), говорит, что дьявол, искушая Христа, соблюдал тот же порядок, что и при искушении прародителя. Но Христа, согласно свидетельству Матфея, сначала искушали чревоугодием, поскольку Ему было сказано: «Если Ты – Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» ( Мф. 4:3). Следовательно, первым грехом первого человека было чревоугодие, а не гордость.

Возражение 3. Далее, человек согрешил по совету дьявола. Затем, дьявол искушал человека обещанием знания ( Быт. 3:5). Таким образом, неупорядоченность в человеке возникла из-за желания знания, которое связано с любопытством. Следовательно, первым грехом было любопытство, а не гордость.

Возражение 4. Кроме того, глосса на слова [Писания]: «Жена, прельстившись, впала в преступление» ( 1 Тим. 2:14), говорит: «Апостол справедливо называет это прельщением, поскольку их убедили принять ложь за истину, а именно будто бы Бог воспретил им вкушать плоды с того дерева, зная, что если они это сделают, то будут как боги по способности различения добра и зла: Творец как бы завидовал своей твари в этом благе» [557]. Но вера в подобное принадлежит неверию. Следовательно, первым грехом первого человека было неверие, а не гордость.

Этому противоречит следующее: [Писание] говорит: «Начало греха – гордость» ( Сир. 10:15). Но началом греха стал грех первого человека, согласно сказанному [апостолом]: «Одним человеком грех вошёл в мир» ( Рим. 5:12). Следовательно, первым грехом человека была гордость.

Отвечаю: с одним грехом может быть связано много движений, но признак греха усваивается только тому, в котором зачинается неупорядоченность. Затем, очевидно, что неупорядоченность во внутреннем движении души предшествует неупорядоченности во внешнем акте тела, поскольку, по словам Августина, «при сохранении святости душевной не теряется и святость телесная» [558]. Далее, что касается внутренних движений, то пожелание сперва подвигается к цели, и только потом – к тому, что желается ради достижения цели; следовательно, первым грехом человека был тот, который сделал возможным определение его пожелания к неупорядоченной цели. Но тогда человек находился в состоянии невинности, в котором плоть не противоборствовала духу. Значит, первая неупорядоченность в человеческом пожелании не могла возникнуть со стороны чувственного блага, к которому плотское желание может стремиться наперекор порядку разума. Поэтому остаётся только одно: первая неупорядоченность человеческого пожелания возникла в связи с его неупорядоченным желанием некоторого духовного блага. Но это желание не было бы неупорядоченным, если бы он желал в соответствии с установленной божественным правилом мерой. Таким образом, из этого следует, что первый грех прародителя состоял в его желании некоторого духовного блага, превосходящего установленную ему меру, а это присуще гордости. Отсюда очевидно, что первым грехом человека была гордость.