О ВОСКРЕСЕНИИ ПЛОТИ

21.

«Но если, — говоришь ты, — иногда и кое в чем это бывает, то почему и провозвестие воскресения не должно пониматься духовно?»- Потому что многое свидетельствует против этого. Во-первых, каков смысл весьма многих Божественных книг (instru-menta), которые так ясно свидетельствуют о телесном воскресении, что не допускают намека на образное его понимание? Но в любом случае было бы справедливо, как мы выше указали, судить о сомнительном по несомненному, о темном по ясному, — дабы, по крайней мере (по несогласии несомненного и сомнительного, ясного и темного) вера не погибла, истина не подверглась опасности, и Само Божество не порицалось за непостоянство. Невероятно, далее, чтобы то важнейшее таинство, которым скрепляется вся вера, на которое опирается все учение, было двусмысленно возвещено и неясно выражено. Ведь если надежда на воскресение оставляет сомнение в награде и наказании, она никого не склонит к религии, особенно такой, которая открыта общественной ненависти и враждебным приговорам. Всякое дело сомнительно, если сомнительна награда, всякий страх ложен, если сомнительна опасность. Но и награда, и опасность лишиться ее зависят от исхода воскресения. Если временные, местные и частные приговоры Бога относительно городов, народов и царей так ясно возвещены пророками, то почему же Его вечные распоряжения, общие для всего рода человеческого, должны быть лишены света? Чем они важнее, тем должны быть и яснее, — чтобы их считали более важными. И я полагаю, что Богу нельзя приписать ни недоброжелательства, ни лукавства, ни изменчивости, ни высокопарности, чем обыкновенно грешат обнародуемые торжественные указы.

22.

После этого мы должны рассмотреть те места Писания, которые не позволяют (вместе с этими «душевными», чтобы не сказать — «духовными»21) представлять воскресение мертвых ни как познание истины уже в этой жизни, ни как происходящее тотчас после ухода из жизни. Поскольку время для всей нашей надежды указано священным текстом, и, я полагаю, его невозможно назначить раньше пришествия Христа, то наши чаяния устремлены к окончанию века сего, к концу мира, к пришествию великого дня Господня, дня гнева и отмщения, последнего и сокровенного дня, который никому, кроме Отца, не известен, хотя и предуказан знамениями и чудесами, колебаниями стихий и столкновениями народов. Я пересказал бы пророчества, если бы Сам Господь умолчал об этом (хотя и пророчества были гласом Господним), но гораздо важнее, что Он удостоверил Своими устами. Спрошенный учениками, когда случится то, что Он перед этим раскрыл о гибели храма, Он изложил порядок времен, сначала Иудейских- вплоть до разрушения Иерусалима, а потом общих для всех народов — вплоть до завершения века. Ибо после того, как Он возвестил: Тогда Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников (Лук. 21,24), — имея в виду тех, кто будет принят Богом и соединен с остатками Израиля, — Он затем предвещает уже (подобно Иоилю, Даниилу22 и всему сонму пророков) миру и веку, что будут знамения на солнце, луне и звездах, столкновение народов и их ужас от грохота моря, и смятение людей, ослабевших от страха и ожидания того, что будет угрожать земному кругу. Ибо силы небесные, — говорит Он, — поколеблются, и тогда увидят Сына человеческого, идущего в облаках с великою силою и славою. Когда же это начнет сбываться, тогда поднимите и возвысьте свои головы, потому что приблизилось искупление (25–28). И все же Он сказал «приблизилось», а не «уже наступило», и «когда начнет сбываться», а не «когда сбудется», потому что когда сбудется, тогда и наступит наше искупление; говоря, что оно пока только приближается, Он одобряет тем временем и возбуждает душу к уже близкому плоду надежды, облеченному в иносказание, — распускаются деревья, предвещая цветы, а затем и плоды: Так и вы, когда увидите, что все это совершается, знайте, что Царство Божье близко (31). Итак, бодрствуйте во всякое время, чтобы достойны вы были сподобиться избежать всего этого и могли стать перед Сыном человеческим (36), — конечно, через воскресение, когда все это уже совершится. Итак, хотя [дерево] распускается при познании таинств, но цветет и плодоносит при появлении Господа. Кто же так несвоевременно и так дерзко потребовал у Господа, сидящего одесную Бога, сокрушить землю, как выражается Исайя (2,19), которая, полагаю, до сих пор невредима? Кто врагов Христа, по слову Давида, уже бросил Ему под ноги (Пс. 109, 1) (как будто Он спешит более Отца), когда и сейчас любая толпа громко требует: «Христиан-львам»? Кто видел, что Иисус так же сошел с неба согласно утверждению ангелов, как апостолы видели Его восходящим на небо? До нынешнего дня они, племя за племенем, не били себя в грудь, узнав, Кого они пронзили, никто до сего времени не встретил Илию, никто до сих пор не убегал от антихриста, никто еще не рыдал о разрушении Вавилона, и никто до сих пор не воскрес, — разве что еретик23. А Он действительно покинул гробницу тела Своего, хотя и сейчас подвержен лихорадкам и язвам, Он уже ниспроверг врагов Своих, хотя доселе вынужден бороться с сильными мира сего, и, конечно, Он уже царствует, хотя еще должен давать кесарю кесарево.

23.

Правда, апостол учит в Послании к Колоссянам, что мы некогда были мертвы, чужды и враждебны духом Господу, когда делали скверные дела (1,21), а потом погребены со Христом в крещении и совоскресли в Нем через веру в силу Божью, которая подняла Его из мертвых: И вас, которые были мертвы в грехах и необрезании вашей плоти, Он оживил с Ним и простил вам все грехи (2,12–13). И снова: Если вы со Христом умерли для стихий мира, то зачем вы держитесь постановлений, как если бы жили в мире (20)? Если он таким образом представляет нас мертвыми духовно, допуская, однако, что мы некогда умрем и телесно, то, считая нас уже воскресшими духовно, он не отрицает и того, что мы и телесно воскреснем. Например, он говорит: Если вы воскресли со Христом, то ищите того, что находится наверху, где Христос сидит одесную Бога; помышляйте о том, что находится наверху, а не о том, что внизу (3,1–2). Тем самым он указывает, что мы воскреснем духом, которым одним только можем теперь касаться небесного. Мы не искали бы и не представляли бы его, если бы владели им. Еще он прибавляет: Ибо вы умерли, — конечно, для грехов, а не для самих себя, — и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (3). Итак, та жизнь, которая сокрыта, еще не постигнута. Иоанн тоже говорит: Еще не открылось, чем мы будем. Мы знаем только то, что будем подобны Ему, если Он откроется (1 Иоан. 3,2). Невозможно, чтобы мы уже были тем, чего не знаем, ибо, конечно, знали бы, если бы уже были этим. Следовательно, надежда в это время лишь созерцается верой, она не находится перед нами или у нас, а только ожидается. Об этой надежде и об этом ожидании Павел говорит Галатам: Мы духом ожидаем от веры надежды на праведность (5,5). Он не говорит: «Обладаем ею». Под праведностью Бога он разумеет Суд, на котором мы получим воздаяние. Ожидая его для себя, он пишет к Филиппийцам: Если я как-нибудь достигну воскресения из мертвых, то это не значит, что я уже обрел или усовершенствовался (3,11–12). Он-то, сосуд избрания, учитель язычников, конечно, веровал и прекрасно знал все таинства, и все же добавляет: Я стремлюсь, не обрету ли я того, в чем я обретен Христом (12). И более того: Братья, я не считаю себя достигшим; забывая то, что сзади, и простираясь вперед к цели, я стремлюсь к награде неприступной, которой и должен достичь (13–14). Конечно, это воскресение из мертвых, однако оно наступит в свое время, — ибо он говорит Галатам: Делая добро, не унывайте, ибо в свое время пожнем (6,9); равно и Тимофею об Онисифоре 24: Да даст ему Господь обрести милость в тот день (2 Тим. 1,18). Для того дня и для того времени он повелевает ему соблюсти заповедь чисто и неукоризненно, до явления Господа Иисуса Христа, которое откроет в свое время блаженный и единый Властелин и Царь царствующих (1 Тим. 6,14–15), то есть Бог. Об этих временах и Петр говорит в Деяниях: Покайтесь и позаботьтесь о том, чтобы загладились грехи ваши, чтобы пришли к вам времена отрады от лица Бога и чтобы Он послал предвозвещенного нам Христа, Которого должны прин ять небеса до времен совершения всего, что говорил Бог устами святых пророков (3,19–21).