Избранное (ЛП)

Таким образом, как вы видели, наш Первосвященник начал Свое священническое служение; теперь мы подошли к Его жертве и обсудим частности принесения этой жертвы. Жертва за грех имела две части: мясо и тук, который назывался туком, покрывающим внутренности, почки и т.д. (Лев. 3:12-16). Соответственно этому, жертва Христа также состояла из двух частей: души и тела. Тело есть плоть, а душа есть тук, та внутренняя часть, которая ни в коем случае не должна была избежать огня (Ис. 53:10). Ибо без сожжения тука жертвы всесожжения и жертвы за грех обе части (тело и душа), являвшиеся символом жертвы нашего Первосвященника, считались несовершенными, а значит, неприемлемыми.

Кроме того, в такого рода жертвоприношениях тук и голова должны быть сожжены вместе; и священники «рассекут ее на части, отделив голову ее и тук ее, и разложит их священник на дровах, которые на огне, на жертвеннике» (Лев. 1:12). Это означало, я думаю, осознание того, что жертва Его тела и души из-за греха должна была нести на себе проклятье Божье все то время, что Он страдал ради нас. Отсюда и название жертвы всесожжения: это жертва всесожжения для сожжения, потому что должна была горсть на жертвеннике всю ночь до утра, и огонь жертвенника Должен был поддерживаться на нем. Тук жертвы увеличивал огонь, поэтому Бог говорит с одобрением о туке: «… это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу» (ст. 13). И еще: «На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством» (Ис. 53:10-12). Стон души, плач души, тот внутренний конфликт, который испытал Сын Божий вместе с добровольным подчинением Себя воле Отца, когда Он сделался жертвой за грех, несомненно распалили пламя еще больше, подняли его еще выше в благоухание Богу, справедливость Которого теперь была утолена и грехи народа умилостивлены.

Его тело было частью этой жертвы и также испытало суд Божий за грехи. Тело могло чувствовать муки, пока было живо и пока в нем оставалась жизнь. Оно чувствовало также вместе с душой по причине их единства: душа страдала, а тело кровоточило; душа корчилась в агонии, а тело истекало кровью; душа изнемогала под тяжестью суда и проклятия закона, а тело, изъявляя свое сострадание душе, испускало скорбные крики и изливало реки слез перед Богом. Мы не будем здесь подробно говорить о колючих терниях, или терновом венце, или о том, как Его лицо было обезображено ударами и кровоподтеками, как он был изранен, пронзен и какие боли испытал, пока в нем тлела жизнь, преданная на страдание за наши грехи. Все это было предопределено в старом законе отсечением головы, рассечением жертвы на части и сожжением ее на огне жертвенника (Лев. 1). Теперь вы знаете, что как первосвященник должен был принести свою жертву, так и Он должен был принести Кровь Свою к ковчегу откровения, где Бог открывался людям со своего престола милосердия, или престола благодати, и где теперь находится наш Иисус; он должен был принести Кровь к двери скинии и пронести ее за завесу, о чем мы и поговорим теперь.

1. Он должен был принести жертву. Но как? Без раздражения, не в порыве отчаяния, но по доброй воле и радостным сердцем: «Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет его мужеского пола, без порока; пусть приведет к дверям скинии собрания» (Лев. 1:3). Так Христос принес в жертву Себя. Он принес жертву мужеского пола, «Себя Самого», без порока (Евр. 7:27). Он отдал Себя в жертву, Он отдал «душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:28). Он Сам отдал Свою жизнь (Ин. 10:18; Лк. 12:5). Он ждал дня Своей смерти, когда Он мог умереть во имя искупления Своего народа. Никогда раньше Он не радовался так, как в преддверии часа Своих страданий; и тогда Он берет в Свои руки таинство Своего Тела и Крови и с благодарением делится ими со Своими учениками; затем Он поет гимн, радуется и приходит со словами: «Я к Тебе иду». О, какое сердце, какое великое сердце у нашего Иисуса Христа, созидающего добро в нас Своим великим деянием! Он сделал это от всего Своего сердца.

2. Он сделал это не только добровольно и по свободному выбору, но из любви и сострадания к врагам Своим. Если бы Он сделал это для своих друзей, то и этого уже было много; но Он сделал это для своих врагов, а это еще больше. «Едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:7, 8).

3. Его решимость не ослабла, когда Он был объят болью; Его муки не ввергли Его в отчаяние; Он плакал и истекал кровью, да, плакал, потому что страдала душа Его, но решимость Его не поколебалась. Его Отец поклялся, что Он станет Его Первосвященником, и не раскается. Вот Он дал обет и сказал, что не раскается, что искупит людей от власти ада и смерти (Ос. 13:13, 14).

4. Он сделал все верно и как надо: Он Кровью Своей преградил уста закону; Он умиротворил справедливость, и теперь она может прощать; Он унес грехи от лица Бога и сделал нас свободными в Его глазах; Он разрушил дьявола, уничтожил смерть и принес жизнь и бессмертие, чтобы светить Своим Евангелием. Он произвел такие изменения в мире, что с тех пор и до окончания века все способствует ко благу верующих в Него.

Теперь перейдем ко второй части служения Первосвященника и поговорим об этом, а также о том, что явилось подготовкой Его к исполнению служения. Но сначала я считаю уместным поразмышлять о жертвеннике, на котором была принесена Богу Его жертва.

Некоторые люди, как я думаю, считают жертвенником крест, на котором было распято тело Христа, когда Од отдал Себя в жертву за грех. Но они глубоко ошибаются, ибо жертвенником является Он Сам, и на этом жертвеннике Он принес Себя в жертву. Это одна из тайн сокровищ мудрости, сокрытой в Нем, и этого ни мир, ни антихрист совершенно не знают. Несколько ранее я коснулся этой темы слегка, но теперь хочу раскрыть ее глубже. Жертвенник всегда больше жертвы, а поскольку жертвой было тело и душа Христа — ибо написано: «Он предал Себя за наши грехи» — жертвенник должен быть чем-то большим, чем жалкий кусок дерева, проклятого древа. Поэтому я скажу, что Тот, Кто мудрее Соломона, сказал евреям, когда они преклонялись перед даром, считая его более достойным, чем алтарь: «Безумные и слепые! Что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар?» (Мф. 23:18,19).