Вопросы священнику

3. Как Церковь относится к словам Ф.М. Достоевского из романа «Братья Карамазовы» о том, что самое главное – чтобы человек был счастлив?

Вопрос: Как Церковь относится к словам Ф.М. Достоевского из романа «Братья Карамазовы» о том, что самое главное – чтобы человек был счастлив?

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):

Слова о том, что люди созданы для счастья, принадлежат старцу Зосиме. В художественном творчестве Ф.М. Достоевский свои мировоззренческие позиции раскрывает всем образно-композиционным строем произведения. Вербально же выражает писатель свои мысли только в «Дневнике писателя» и в переписке. В письме из Эмса (7/19 августа 1879 г.) к физику и публицисту Н.А. Любимову Ф.М. Достоевский писал: «Само собою, что многие из поучений моего старца Зосимы (или, лучше сказать, способ их выражения) принадлежат лицу его, то есть художественному изображению его. Я же хоть и вполне тех же мыслей, какие и он выражает, но если б лично от себя выражал их, то выразил бы их в другой форме и другим языком. Он же не мог ни другим языком, ни в другом духе выразиться, как в том, который я придал ему. Иначе не создалось бы художественного лица».

Слова о счастье были сказаны посетившей старца помещице, страдавшей неверием в будущую жизнь, в ответ на ее замечание («Да и чем вы больны? Вы смотрите таким здоровым, веселым, счастливым»): «Мне сегодня необыкновенно легче, но я уже знаю, что это всего лишь минута. Я мою болезнь теперь безошибочно понимаю. Если же я вам кажусь столь веселым, то ничем и никогда не могли вы меня столь обрадовать, как сделав такое замечание. Ибо для счастия созданы люди, и кто вполне счастлив, тот прямо удостоен сказать себе: “Я выполнил завет Божий на сей земле”. Все праведные, все святые, все святые мученики были все счастливы». Это мнение соотносится с богословским пониманием цели сотворения человека.

Святые отцы едины в понимании цели сотворения человека – вечное блаженство.

Святой Григорий Богослов: «Мы получили бытие, чтобы благоденствовать; и благоденствовали после того, как получили бытие; нам вверен был рай, чтобы насладиться; нам дана была заповедь, чтобы, сохранив ее, заслужить славу».

Святой Иоанн Дамаскин: «Как благий, Бог сотворил нас не для того, чтобы наказывать, но чтобы мы были причастниками Его благости».

Святитель Филарет Московский: «Бог сотворил человека с таким назначением, чтобы он познавал Бога, любил и прославлял Его и через это вечно блаженствовал».

Преподобный Иустин (Попович): «Человек создан для того, чтобы посредством совершенствования себя в благости Божией участвовать в блаженстве Божием и потому славить Бога, Творца и Спасителя своего».

В библейском понимании слово «блаженный» (евр. ашре; греч. макариос – букв. «счастливый») означает высшую степень счастья. Полнота его будет в Царстве Небесном, но искренне живущие по евангельским заповедям еще на земле, в силу общения с Богом, удостаиваются возвышенной радости, которая является предвкушением будущего неземного счастья. Старец Зосима, в противоположность узким мирским представлениям, говорит, что все святые, включая мучеников, были счастливы, потому что они «выполнили завет Божий на сей земле».

Говоря о путях достижения совершенного счастья, христианство не противопоставляет его земному. Счастье – состояние, при котором человек испытывает внутреннюю удовлетворенность, полноту и осмысленность жизни и осуществление своего назначения. Оно возможно и в земной жизни, однако является неполным и временным. «Немалое дело для находящихся в счастии – не гордиться своим благоденствием, но уметь скромно пользоваться счастием» (святитель Иоанн Златоуст). Тот же святитель указывает, что в достижении счастья главным является внутреннее устроение человека, а не внешние обстоятельства: «Многие, изобилуя богатством, считают жизнь невыносимой, а другие, живя в крайней бедности, всегда остаются радостнее всех». Продолжая эту мысль, святитель подчеркивает, что ни бедность, ни болезнь, ни поношение, ни оскорбление, ни бесчестье не являются несчастьем, когда человек живет праведно. «Истинное несчастье состоит в оскорблении Бога и в делании чего-либо неугодного Ему».

Наиболее разрушительным для счастья является гордость. Зараженный ею человек сам несчастен и другим причиняет зло. «Человек гордый и непокорный увидит горькие дни; смиренномудрый же и терпеливый возвеселится всегда о Господе» (преподобный Ефрем Сирин). Гордый человек отчуждается от Бога и часто впадает в тяжелые искушения. «Нет ничего хуже гордости, почему Бог постоянно и поражает ее всеми мерами» (святитель Иоанн Златоуст).

Ф.М. Достоевский в речи на Пушкинском юбилее (8 июня 1880 г.) призывал к смирению. Призыв этот был направлен против всех социалистов, революционеров и реформаторов, которые, одержимые тщеславием, хотят насильственно сделать всех людей счастливыми: «“Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве”, вот это решение по народной правде и народному разуму. “Не вне тебя правда, а в тебе самом; найди себя и себе, подчини себя себе, овладей собой – и узришь правду. Не в вещах эта правда, не вне тебя и не за морем где-нибудь, а прежде всего в твоем собственном труде над собою. Победишь себя, усмиришь себя – и станешь свободен, как никогда и не воображал себе, и начнешь великое дело, и других свободными сделаешь, и узришь счастье, ибо наполнится жизнь твоя, и поймешь наконец народ свой и святую правду его. Не у цыган и нигде мировая гармония, если ты первый сам ее недостоин, злобен и горд и требуешь жизни даром, даже и не предполагая, что за нее надобно заплатить”».

Счастье добывается трудом. Самый тяжелый труд нужно совершить над собой, чтобы возделать ниву своей души и удалить из нее все плевелы и терние. В подготовительных материалах к роману «Преступление и наказание», работая над третьей редакцией, Ф.М. Достоевский сделал запись: «Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Таков закон нашей планеты, но это непосредственное сознание, чувствуемое житейским процессом, есть такая великая радость, за которую можно заплатить годами страдания. Человек не родится для счастья. Человек заслуживает счастья, и всегда страданием». Ф.М. Достоевский пришел к этой мысли опытно. В воспоминаниях о нем Всеволода Сергеевича Соловьева (1849-1903) приведены слова писателя о его страданиях на каторге: «Когда я очутился в крепости, я думал, что тут мне и конец, думал, что трех дней не выдержу, и – вдруг совсем успокоился. Ведь я там что делал?.. Я писал “Маленького героя” – прочтите, разве в нем видно озлобление, муки? Мне снились тихие, хорошие, добрые сны, а потом чем дальше, тем было лучше. О! это большое для меня было счастье – Сибирь и каторга! Говорят: ужас, озлобление, о законности какого-то озлобления говорят! Ужаснейший вздор! Я только там и жил здоровой, счастливой жизнью, я там себя понял, голубчик… Христа понял…» Именно опыт по-христиански перенесенных страданий помог Ф.М. Достоевскому выразить художественными средствами святоотеческие мысли об истинном счастье.

«Ночь на восходе с вечерней звездою.

Тихо сияет струей золотою

Западный край.

Господи, путь наш – меж камней и терний,

Путь наш во мраке: Ты, Свет невечерний,

Нас осияй!

Во мгле полунощной, в полуденном зное,

В скорби и радости, в сладком покое,

В тяжкой борьбе -

Всюду сияние Солнца святого,

Божия мудрость, и сила, и слово…

Слава Тебе!»