О ВОСКРЕСЕНИИ ПЛОТИ

Сказав, таким образом, о различии достоинства в одной и той же субстанции (которого и сейчас нужно добиваться, и тогда нужно было достигать), апостол присоединяет увещание, чтобы мы и здесь уподоблялись Христу в образе жизни, и там достигали вершины славы: Как мы носили образ перстного, так будем носить и образ небесного (49). Ведь образ перстного мы носили как соучастники в преступном, в смерти, в изгнании из рая. Но если здесь мы носим образ Адама во плоти, то этим вовсе не побуждаемся освободиться от плоти. А если не от плоти, значит, от образа жизни, — дабы мы носили в себе образ небесного (но еще не образ Божий, ибо мы еще не утверждены на небе) и ходили и тут по стопам Христовым в святости, праведности и истине. Все это, следовательно, апостол обращает к праведному образу жизни и говорит, что здесь мы должны носить образ Христа в нашей плоти и в протяжение этого образа жизни. Говоря «должны носить» в повелительном смысле, он имеет в виду настоящее время, когда ни один человек не имеет другой субстанции, кроме плоти и души. Если даже наша вера обращена к другой субстанции, к небесной, то и эта субстанция лишь обещана другой, которой поручено трудиться ради нее. Значит, образ перстного и небесного апостол заключает в образе жизни, один из которых нужно отвергнуть, а другому подражать, и затем продолжает: Я говорю то (то есть сообразно сказанному мною выше; поэтому здесь образуется связь, дополняющая смысл предыдущего), что плоть и кровь не могут наследовать Царства Божьего (50). И здесь он не вкладывает в слова «плоть» и «кровь» иного смысла, нежели образ вышеназванного перстного. Если этот образ нужно толковать как образ ветхой жизни (ср. Эфес. 4, 22), который не получает Царства Божьего, то плоть и кровь, не обретая Царства Божьего, приравниваются к ветхой жизни.

Конечно, если апостол и прежде никогда не использовал названия субстанций для обозначения действий, то и здесь ему не следовало так поступать. Но поскольку о тех, кто до сих пор пребывает во плоти, он говорил, что они в ней не находятся (имея в виду дела плоти), то не нужно отвергать привычный ему способ выражения, когда он отчуждает от Царства Божьего не субстанцию, а дела ее. Например, объяснив Галатам, что такое дела плоти, апостол объявляет: он предсказывает и раньше предсказывал, что совершающие подобное не наследуют Царства Божьего (5,19 сл., 21), — потому что они не носят в себе образа небесного, как носили образ перстного. В силу этого они, по ветхому своему образу жизни, должны называться именно плотью и кровью. Но если бы даже апостол сказал, что плоть и кровь должны быть отлучены от Царства Божьего, совершенно неожиданно, не объяснив предварительно смысл этих слов, то и в таком случае мы должны были бы понимать под этими двумя субстанциями ветхого человека, преданного плоти и крови, а именно пище и питью, — того человека, который обычно возражает против веры в воскресение: Станем есть и пить, ибо завтра умрем (1 Кор. 15, 32). И апостол порицал плоть и кровь именно за их плоды — обжорство и пьянство.

50.

Но даже опустив подобные толкования, порицающие дела плоти и крови, можно будет защищать эти субстанции для воскресения, понимая их в собственном смысле. Ведь не воскресение прямо отрицается для плоти и крови, а Царство Божье, которое достается воскресению (ибо воскресение подразумевает и суд); общее воскресение плоти как раз подтверждается тем, что исключается частичное. Ведь когда объявляют, в каком состоянии не бывает воскресения, тем самым дают понять, в каком оно бывает. А поскольку различие относительно воскресения затрагивает только дела субстанции, но не ее род, отсюда так же ясно, что плоть и кровь удаляются от Царства Божьего за вину, а не за свойство субстанции, и как раз потому, что они не воскреснут для Царства Божьего, они воскреснут в своем собственном виде (forma) для суда. Поэтому я еще раз сказал бы: Плоть и кровь не могут наследовать Царства Божьего, — разумеется, своими силами и сами по себе, и потому апостол объяснял, что для этого им необходим еще дух. Ибо как раз дух животворит для Царства Божьего, а плоть не приносит пользы (Иоан. 6,63). Но ей способно принести пользу другое, то есть дух, а через дух и дела духа.

В любом случае всякая плоть и кровь воскреснет в своем свойстве. Но те, кому назначено войти в Царство Божье, должны будут облечься силой нетления и бессмертия, без которой нельзя попасть в Царство Божье, — и прежде, чем смогут попасть туда. Значит, как мы сказали, правильно, что плоть и кровь сами по себе не способны достичь Царства Божьего. Поскольку это тленное, то есть плоть, должно быть поглощено нетлением, а это смертное, то есть кровь, — бессмертием (ср. 1 Кор. 15, 53–54) через изменение после воскресения, то по справедливости измененные и поглощенные плоть и кровь могут наследовать Царство Божье; а этого не может быть без их воскресения. Находятся и такие, которые под плотью и кровью хотят понимать иудейство (в связи с обрезанием), тоже отчужденное от Царства Божьего, ибо оно считается ветхим, и под этим именем апостол порицает его в других местах. После того, как ему открылся Сын Божий, дабы благовествовать Его язычникам, он не советовался с плотью и кровью (ср. Галат. 1, 16), то есть с обрезанием, с иудейством, как он писал Галатам.

51.

Но уже за всех ответят слова, которые мы сохранили для заключения, даже и за самого апостола, которого поистине следовало бы обличить в великой опрометчивости, если бы он (как хотят думать некоторые) столь внезапно, так сказать, не глядя, окончательно и безусловно удалил вообще всю плоть и кровь из Царства Божьего, и из самого небесного дворца. А ведь там теперь восседает Иисус одесную Отца, — человек, хоть и Бог, последний Адам, хоть и начальное Слово, плоть и кровь, хоть и чище нашей, — но Тот же и по субстанции, и по виду, каким вознесся (ср. Деян 1,11) Таким Он вновь придет, по словам ангелов, дабы Его смогли узнать те, которые Его изранили. Это Он назван Посредником между Богом и людьми (1 Тим. 2,5), ибо Ему вверен залог с обеих сторон, и в Себе Самом Он хранит залог плоти словно задаток всей суммы. Подобно тому, как нам Он оставил в залог Духа (2 Кор. 5, 5), так и от нас принял залог плоти и взял его на небо словно поручительство, что оттуда когда-то будет возвращена вся сумма. Не беспокойтесь, плоть и кровь: вы обрели и небо, и Царство Божье во Христе. И если вас станут отрицать во Христе те, кто отвергал для вас небо, тогда пусть говорят, что и Христа не г на небе. И апостол сказал: Тление не наследует нетления (1 Кор 15,50) не для того, чтобы ты счел плоть и кровь тлением, ибо они скорее подвержены тлению, — именно в силу смерти; а смерть не просто разрушает плоть и кровь, но именно истребляет. И раз апостол сказал, что дела плоти и крови не могут обрести Царства Божьего, то, дабы особенно выделить эту мысль, он изымает наследство нетления и у самого тления, то есть у смерти, которой способствуют дела плоти и крови. Ибо чуть позже он некоторым образом описал смерть самой смерти: Поглощена смерть в битве. Смерть, где твое жало? Смерть, где твоя сила? Но окало смерти грех (вот это и будет тление), а сила греха — закон (1 Кор. 15, 54–56), вне сомнения, тот иной закон, который, по мысли апостола, воюет в членах его против закона его души, то есть сама сила, грешащая против воли (ср. Римл. 7,1 сл.). Ведь если выше он творит: Последний враг истребится — смерть (1 Кор. 15, 26), то как раз поэтому тлeннoe не наследует нетленного (50), иными словами, смерть не получит продолжения. Но когда и как она истребится? Когда вдруг, во мгновение ока, при последней трубе мертвые воскреснут нетленными (52). Кто же они, как не те, которые прежде были тленными, то есть тела, или плоть и кровь? И мы изменимся (там же). Из какого состояния, если не из того, в котором будем обретаться? Ибо тленному сему надлежит облечься нетле-нением и смертному сему облечься бессмертием (53). Что смертно, как не плоть? Что гленно, как не кровь? Апостол заботится о тебе и старается, чтобы ты относил сказанное к плоти; а чтобы ты не подумал, что он говорит о чем-то другом, он, говоря: это тленное и это смертное, — словно указывает на свою собственную кожу. И впрямь, он мог бы сказать «это» только о чем-то действительном и находящемся перед глазами. Это слово обозначает нечто телесное. Но тленное есть нечто иное, нежели тление, а смертное нежели смертность. Ибо одно испытывает воздействие, а другое- его производит. Значит, плоть и кровь, испытывающие тление и смерть, с той же необходимостью испытают и нетление с бессмертием.