Иисус Христос в документах истории

(3) [76] Тогда ему было донесено, что около Идумеи десять тысяч стоят еще под оружием. Так как он на опыте мог убедиться, что арабы не ведут себя как союзники, а ведут войну своенравно и из ненависти к Ироду разоряют страну больше, чем ему самому было желательно, то он распустил их и поспешил навстречу мятежникам только со своими собственными легионами. [77] По совету Ахиава те сдались, однако, добровольно, не доведя дело до сражения. Большей массе из них Вар даровал прощение; предводителей же он отослал к Цезарю для дальнейшего расследования. [78] Цезарь помиловал всех, за исключением только некоторых родственников царя Ирода, тоже примкнувших к мятежникам, которых он велел казнить, так как они поднимали оружие против родственного им царя. [79] Потушив, таким образом, восстание в Иерусалиме, Вар возвратился в Антиохию. Легион, еще раньше находившийся в Иерусалиме, он там же оставил.

6 (1) [80] Архелаю в Риме предстояло между тем выдержать также борьбу с иудеями, которые еще до начала восстания прибыли с разрешения Вара в Рим в качестве делегатов с целью хлопотать перед Августом о даровании народу автономии. Посольство состояло из пятидесяти иудеев, к которым присоединилось свыше восьми тысяч из живших в Риме иудеев [86]. [81] Цезарь назначил собрание знатнейших римлян и своих друзей в палатинском храме Аполлона – одном из воздвигнутых им самим зданий, блиставшем удивительной роскошью. Здесь стояло множество иудеев с их делегатами; [82] против них поместился Архелай с его друзьями. Друзья же его родственников занимали нейтральное положение: ненависть и зависть к Архелаю не дозволили им стать на его сторону; робость перед Цезарем удерживала их от того, чтобы пристать к обвинителям Архелая. [83] Явился кроме того еще и Филипп, брат Архелая, которого благоволивший ему Вар послал сюда с двоякой целью: во-первых, чтобы он поддерживал интересы Архелая, а во-вторых, чтобы и он получил свою долю, в случае если Цезарь разделит царство Ирода между всеми его потомками.

(2) [83] Получив дозволение говорить, обвинители прежде всего изобразили беззакония Ирода. «Не царя они имели в нем, а лютейшего тирана, какой когда-либо сидел на троне. Бесчисленное множество он убил, но участь тех, которых он оставил в живых, была такова, что они завидовали погибавшим. Он не только поодиночке пытал своих подданных, но мучил целые города. [85] Иностранные города он украшал, а свои собственные – разорял; чужие народы он одарял кровью иудеев. [86] На месте прежнего благосостояния и добрых старых нравов наступила, таким образом, полнейшая нищета и деморализация. Вообще иудеи за немногие годы терпели от Ирода больше гнета, чем их предки за весь период времени от выхода из Вавилонии и возвращения на родину в царствование Ксеркса. [87] Привычка к несчастью до того подавила дух народа, что он даже готов был терпеть жестокое рабство под властью того, которого Ирод назначил после себя преемником: [88] сына такого тирана, Архелая, он сейчас же после смерти его отца добровольно приветствовал как царя, вместе с ним оплакивал смерть Ирода и молился Богу за благополучное царствование его. [89] Архелай же для того, вероятно, чтобы показать себя настоящим сыном Ирода, открыл свое царствование закланием трех тысяч граждан. Вот сколько жертв он принес Богу, чтобы испрашивать у Него благоденствия своему царствованию, и вот какой массой трупов он наполнил храм в праздничный день. [90] И поэтому-то те, которые уцелели от стольких бедствий, задумались, наконец, о своем печальном положении и хотят стать на военную ногу и открыто выставляют свои лица неприятельским ударам. Они просят римлян сжалиться над развалинами Иудеи и не бросить остаток народа на съедение жестокому тирану, [91] а соединить страну вместе с Сирией и властвовать над нею собственными правителями. Тогда можно будет видеть, что те иудеи, о которых прокричали как о неукротимых мятежниках, прекрасно умеют ладить со справедливыми правителями» [87]. [92] Этой просьбой иудеи заключили свою жалобу. После них поднялся Николай и старался обессилить обвинение против обоих царей. С другой стороны, он изобразил иудеев народом, по природе своей трудно управляемым и склонным к неповиновению своим царям, и выставил также в невыгодном свете родственников Архелая, присоединившихся к обвинителям.

(3) [93] Выслушав обе партии, Цезарь распустил собрание. Несколько дней спустя он предоставил Архелаю половину царства с титулом этнарха [88] и обещанием возвести его в царский сан, как скоро он покажет себя этого достойным. [94] Вторую половину он разделил на две тетрархии, которые предоставил двум другим сыновьям Ирода: одну Филиппу, а другую Антипе, оспаривавшему престол у Архелая. [95] Антипа получил Перею и Галилею с доходом в двести талантов. Батанея и Трахонея, Авран и некоторые части владений Зенона [89], возле Иамнии, со ста талантами дохода в год, достались в удел Филиппу. [96] Этнархию Архелая образовали: Идумея, вся Иудея и Самария, которой была отпущена четвертая часть податей за то, что она не принимала участия в восстании остальной страны. [97] Точно так же сделались ему подвластными города Стратонова Башня (Кесария), Себастия (Самария), Иоппия и Иерусалим. Греческие же города – Гадару и Гиппос Цезарь отрезал от государства и присоединил к Сирии. Доходы Архелая с его владений достигали четырехсот талантов. [98] Саломея, в прибавление к назначенному ей по завещанию Ирода, получила еще господство над Иамнией, Азотом и Фасаилидой; кроме того, Цезарь подарил ей также дворец в Аскалоне; доходы со всех этих владений оценивались шестьюдесятью талантами в год; но ее область была подчинена этнархии Архелая. [99] Остальные потомки Ирода получили то, что им было оставлено по завещанию. Двум его незамужним дочерям Цезарь подарил, кроме полученного ими от отца наследства, еще пятьсот тысяч серебряных монет и обручил их с сыновьями Ферора. [100] Уже после окончания дележа Цезарь подарил наследникам и ту тысячу талантов, которая была ему самому завещана Иродом, и оставил себе лишь некоторые из его вещей небольшой ценности на память об умершем.

7 (1) [101] К тому же времени прибыл в Рим иудейский юноша, воспитанный в Сидоне у римского вольноотпущенника, который, обладая внешним сходством с Александром, убитым Иродом, выдавал себя за сына последнего в надежде, что никем не будет изобличен. [102] Соотечественник его, посвященный во все новейшие события Иудеи, помогал ему в исполнении роли; по его наставлению он рассказывал, «что палачи, посланные для умерщвления его и Аристобула, скрыли их из жалости в безопасное место и подложили похожие трупы». [103] Этим объяснением он ловко обманул критских иудеев и, блестяще снабженный ими всем необходимым, отплыл в Милы. Здесь он также приобрел полное доверие, собрал еще больше средств и уговорил своих гостеприимных хозяев ехать вместе с ним в Рим. [104] Прибыв в Дикеархию [90], он получил от тамошних иудеев массу подарков, а друзья его мнимого отца провожали его, как царя. Сходство его наружности было до того обманчиво, что даже те, которые видели Александра и хорошо знали его, клялись, что это именно он. [105] Все римское иудейство устремилось к нему навстречу, и бесчисленное множество людей наполняло улицы, по которым должны были его нести. Милиане пришли в такой экстаз, что носили его на носилках и на свой собственный счет приобрели ему царское одеяние.

(2) [106] Цезарь, который хорошо знал черты лица Александра – пред ним же он обвинялся Иродом, – проник весь этот основанный на наружном сходстве обман еще прежде, чем видел перед собой эту личность; но для устранения всякого сомнения он приказал привести юношу к более близкому знакомому Александра, Келаду. [107] При первом же взгляде последний заметил разницу в их лице; но помимо этого, грубое телосложение заставило признать в нем раба. [108] Келад убедился в обмане; но его выводили из себя дерзкие уверения обманщика. Когда, например, спрашивали у него об Аристобуле, он ответил: «И этот находится в живых; но из предосторожности он остался на Кипре, чтобы избежать преследования; потому что, если они будут разъединены, их труднее будет поймать». [109] Келад взял его в сторону и именем Цезаря обещал ему помилование, если он назовет то лицо, которое натолкнуло его на этот обман. Он выразил согласие, отправился вместе с ним к Цезарю и выдал того иудея, который воспользовался их сходством для надувательства. «Они, – признался он, – в каждом отдельном городе получили больше подарков, чем Александр во всю его жизнь». [110] Цезарь рассмеялся, определил лже-Александра вследствие здорового его телосложения в гребцы, а обольстителя его приказал казнить. Что же касается милиан, то они своими большими затратами казались ему достаточно наказанными за их глупость.