Дневники 1870-1911 гг.

9 (22) сентября 1904. Четверг

Некто Накагава, писатель в газеты, написал и издал книжку «И-со Никорай» (герой-бонза Николай). Павел Накай принес мне эту книжку и просил принять автора, что я и сделал после обеда, успев до того прочитать свою биографию до решения ехать в Японию; совсем плохая сказка; да и откуда же им знать что, коли я не чувствую зуда чесать перед кем-либо свою физиогно- мию прошедшую или настоящую? Автор — молодой симпатичный человек; советовал я ему сделаться христианином и писать о Церкви.

Когда он сидел у меня вместе с Петром Исикава, с которым хорошо знаком и который передавал ему кое-что обо мне для его книжки, пришла жена Пантелеймона Сато, кандидата, оставившего службу в Семинарии, чтоб идти на войну в качестве переводчика, и там умершего, просить принять двух дочерей ее 14 и 11 лет на воспитание в Женскую школу; я тотчас же согласился; хотя отец ее, Моисей Тодороги, человек богатый, но в память службы Пантелеймона Сато Церкви и его сердечной преданности Церкви воспитаем его дочек на церковный счет. Всех детей от него осталось 5; остальных пусть воспитывает дед.

Секретарь Миссии Сергий Нумабе, почти 24 года служивший в сем качестве, ныне лежащий больным дома, в своем семействе, прислал дочь сказать, что ему делается все хуже и он просится в отставку. С глубоким сожалением приходится расстаться с ним. Был вполне честным секретарем, которому можно было поручать довольно большие суммы без всякого опасения. В исполнении других поручений также был вполне надежным человеком. К счастью, он воспитал себе хорошего преемника в теперешнем под секретаре Давиде Фудзисава. Поручил я Давиду: 1. отнести Сергию Нумабе 10 ен на лекарства; 2. сказать ему, что до конца года будет ему идти жалованье, как доселе, 37 ен 50 сен в месяц; 3. с будущего нового года он поступит на содержание заштатного, то есть на половину нынешнего жалованья, — семейство его обеспечено: три сына все на разных службах, три дочери замужем.

12 (25) сентября 1904. Воскресенье

Сегодня заметил в одном окне третьего этажа библиотеки разбитое камнем снаружи стекло. Кавамура — надзиратель библиотеки — повел полицейского офицера, начальника отряда, охраняющего Миссию, показать. Полицейский потом приходил сказать, что «по расследовании найдено, что стекло разбито нечаянно детьми из противоположного дома, которые часто шалят, бросаясь камнями; по всем вероятиям — мол, так». Я принял за правду, хотя на оную не похоже: камень брошен сильной рукой. Это, впрочем, со времени открытия войны первый изъян, нанесенный Миссии.

Три новые учителя Семинарии, в прошлом году сами кончившие здесь семинарский курс: Петр Уцияма, Василий Нобори и Кирилл Мори, — прилежно занимаются своим делом, и люди способные; получают жалования по 14 ен, при пище здесь, но трудятся несравненно более, чем катехизаторы, их товарищи, получающие столько же. Поэтому я сегодня прибавил им по 3 ен в месяц, по совету с начальствующим в Семинарии Иваном Акимовичем Сенума.

Но при сем сказал сему последнему, чтоб он оставил на будущее время свою методу просить каждому учителю прибавку жалованья, лишь только ему выйдет по расписанию лишний против прежнего урок. Как только хоть малость больше труда, сейчас же протягивают руку — заплати; слишком этим омате- рилизовывается и профанируется дело служения Церкви; а оно должно быть одушевлено и руководимо высшими, идеальными побуждениями. Церковь, конечно, служащих ей не оставляет, заботится о них, делает для них все, что можно; больших окладов и роскоши Церковь никогда не предлагает служащим ей, но и очень бедными их не оставляет. Итак, в расписании иной раз выйдет больше уроков, иной раз меньше, — пусть наставник или за него начальник Семинарии не требует тотчас же перемены в жалованье, тем более что в последнем случае уменьшение жалованья никогда и не просилось, а просится лишь прибавка, когда первое, и так далее. Иван Акимович согласился вперед поступать сообразно сему.

13 (26) сентября 1904. Понедельник

Посоветовавшись с Петром Исикава, принципалом Акилы Кадзима по редакции, прибавил и сему последнему 3 ен к 14, которые он получал доселе, так как он товарищ вышеозначенных трех учителей по выпуску из Семинарии и трудится не меньше их по своей части.

В сегодняшнем номере «Japan Daily Mail» мерзкая статейка английского епископального миссионера в Оосака Rev. Woodd под заглавием «Russian barbarism» [Русское варварство]. Начинает с того, что в этой газете напечатано было недавно, что русские во многих отношениях более азиаты, чем сами азиатцы. Вуд подтверждает это из области церковной; откопал у Станлея, в его «History of the Eastern Church», пасквильные строки о России и Русской Церкви, — что «поскреби русского, и сейчас найдем татарина, а это татарство русского, между прочим, видно из того, что у него в доме в переднем углу всегда стоит икона», — и вот сей факт Rev. Woodd торжественно преподносит публике как доказательство, что «у русского белая кожа скрывает желтое сердце, тогда как Япония, напротив, своими национальными действиями показывает, что у нее под желтою кожею кроется белое сердце», каковою фразою и заканчивается статья. <...>

14 (27) сентября 1904. Вторник.

Праздник Воздвижения

Петр Исикава рассказал, что у него, здесь же в редакции, был гостем один из учителей в Васеда-гакко* (учреждение графа Оокума), замечательно ученый и благонастроенный человек, прежде бывший каннуси*; приходил спрашивать о вере и высказывавший свое убеждение, что Япония непременно должна сделаться единоверною с Россиею, чтоб в будущем избежать таких ужасных войн, какая ведется ныне. Он поражен множеством гибнущих в ней и ее упорностью. Итак, вот еще новая точка зрения на полезность нынешней войны: она сближает Японию и Россию по закону противоположностей. Жаль только, что почти со всех своих точек зрения японцы смотрят на веру только как на дойную корову.

18 сентября (1 октября) 1904. Суббота

Наших военнопленных в Японии уже: 87 офицеров и 2586 нижних чинов.

Размещены: в Мацуяма 87 офицеров и 1252 нижнего чина, в Химедзи 891 нижний чин, в Маругаме 350 нижних чинов, в Фу- куцияма 93 нижних чина.

Сегодня получил фотографическую группу 9 пленных с крейсера «Варяг», отпускаемых в Россию по излечении их; выглядели они очень хорошо, так что прямо можно сказать, что их заботливо лечили и содержали; по крайнему сожалению только — четверо калеки на всю жизнь: у каждого отрезано по одной ноге.

22 сентября (5 октября) 1904. Среда

«Japan Daily Mail», не перестающая в каждом номере оплевывать Россию, должно быть, по некоторому застою ныне военных дел, начинает поносить ее с религиозной точки зрения. В сегодняшнем номере, например, угощает ее такими отборными фразами, как: «Россия еще в веке крестовых походов; ее религия— религия Ислама, распространяемая мечом», «бесполезно рассуждать о таких проявлениях свирепого ханжества (ferocious bigotry)» и под. Бессовестней клеветать невозможно.

А Порт-Артур все еще не сдается. Японцы испепелились от нетерпения; даже и «гогвай» перестали выкрикивать; вот уже несколько недель город почти совсем спокоен от этих неистовых криков.

Стоит отметить, для поучения в будущем, что на самых, по- видимому, надежных японцев нельзя полагаться вполне, а нужно наблюдать за ними, чтобы не напортили. Арсения Ивасава и Ивана Акимовича Сенума, кандидатов, я считал самыми надежными по их преподавательскому в Семинарии делу. Сегодня Сенума приносит ко мне список книг, которые нужно выписать для Семинарии; первым стоит «Догматическое Богословие» Малиновского, 20 экземпляров, — выписывается как учебник.

— С этим я не согласен, — говорю Сенума, — учебник Прео-священного Макария хорош, его менять не следует.

— Этот лучше, — возражает он. — Ивасава просит выписать, говорит, что он находит его более пригодным, чем Макария.

— Оставьте, я посмотрю.

Много не нужно было смотреть. Целый том, в 360 страниц, и только еще рассмотрено учение о Святой Троице. Значит, еще нужно томов 5-6, чтобы Догматика кончилась. А внутри книги чего только нет! И история, и еретические споры, и разное подобное. И это Ивасава хочет сделать учебником! Видно, что дальше заглавного листа и не разворачивал книги. Так-то преподаватель Догматики внимательно относится к своему делу! А начальник школы Сенума требует по требованию того и не подумал исполнить свой долг начальника, взглянуть на книгу и вникнуть, основательно ли требование Ивасава.