Беседы на Евангелие от Марка, прочитанные на радио «Град Петров» (СИ)

3. Чаша соленой воды напоминала им о слезах, пролитых в Египте и о водах Красного моря, через которое они чудом прошли от опасности.

4. Салат из горьких трав – хрен, цикорий, лук – напоминал им горечь рабства в Египте.

5. Была еще паста или мастика из яблок, фиников, гранатов и орехов, чтобы напомнить иудеям о глине, из которой они делали кирпичи в Египте.

6. Наконец, четыре чаши вина, которые выпивали на определенных этапах праздника, должны были напоминать им о четырех великих обетованиях в Исх_6.6–7:

«Я выведу вас из-под ига Египтян,

И избавлю вас от рабства их,

И спасу вас мышцею простертою и судами великими.

И приму вас к Себе в народ и буду вам Богом».

б) Тайная Вечеря, возвещение горя Иуде.

14.17-21 — «Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью. И, когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? и другой: не я ли? Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться».

Новый день начался в шесть часов пополудни и, когда наступил пасхальный вечер, Иисус возлег за трапезой со своими двенадцатью учениками. В древнем обряде изменилось лишь одно – некогда Пасху ели стоя (Исх_12.11). Но тогда это было признаком спешки, знаком того, что они, иудеи, были рабами, бежавшими из рабства. В эпоху Иисуса Христа Пасху уже вкушали лёжа за столом – это было признаком свободного человека, имевшего свой дом и свою страну.

Прежде чем Марк сообщает знаменитые «установительные слова» Иисуса Христа на Тайной Вечере, он еще раз указывает на то, что Иисус свои великие Евхаристические слова произнес в полном сознании того, что Ему предстоит претерпеть – причем от одного из Его ближайших учеников. Любопытно, что остальные ученики, по-видимому, ничего такого не подозревали. «И, когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня».

В нашем Евангелии на вопрос, кто же этот предатель, Иисус не дает прямого ответа (иначе в Евангелии от Матфея 26.25 и от Иоанна 13.25–26, где Иисус прямо указывает на Иуду). Марк передал ответ Иисуса в такой общей, сдержанной форме, вложив в него богословский смысл. Каков здесь ответ Иисуса? – «Один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо». Такой ответ кажется несколько неестественным. Скорее, как и в ст. 18, Иисус должен был бы сказать: «Кто предаст? – да один из вас! (то есть двенадцати)«. Но Марк предпочитает странное высказывание, чтобы лишний раз подчеркнуть: Тот, кто предаст Иисуса – один из самого тесного круга Его учеников и апостолов. Только это было важно Марку. – По этой причине Марк отказался от всякого более конкретного определения того, кто предаст Иисуса. Ведь такой самый общий ответ оставляет открытой возможность того, что в принципе предателем мог бы быть каждый из ближайшего окружения Иисуса, каждый христианин. Или, говоря иначе, текст у Марка содержит важное предостережение: Христиане даже в Иуде Искариоте встречают некую из их собственных возможностей – даже тогда, когда они это считают невозможным, как некогда апостолы: «не я ли? ... не я ли?».

Но как мы должны тогда понимать следующие слова Иисуса? – «Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться». – Проклял ли этими словами Иисус Иуду Искариота? Должны ли мы из этих слов заключить о вечном осуждении Иуды? Такой вопрос неоднократно поднимался.

Можно упомянуть о том, что, по мнению некоторых экзегетов, эти слова ст. 21 принадлежат не земному Иисусу, а были сформулированы в ранней Церкви, и потом уже вложены в уста Иисуса. Однако, справедливости ради, следует сказать, что такая гипотеза мало кого удовлетворяет. Ведь так можно любые «неудобные» слова Иисуса объявить неподлинными исключительно из богословских соображений тех или иных богословов.

Но как же мы должны понимать слова ст. 21, если они действительно принадлежали Самому Иисусу Христу? Содержат ли они вечное осуждение Иуды Искариота или, по меньшей мере, проклятие в его адрес? Ответ: ни то, ни другое.

Прежде всего, мы должны понимать, что в Ветхом Завете (и на языке новозаветных иудеев) существует четкая разница между проклятием и провозглашением горя.

Проклятие – противоположность благословению, которое дается тому или иному человеку. Так всегда. Например, у пророка Иеремии читаем:

«Проклят человек, который надеется на человека

и плоть делает своею опорою,

и которого сердце удаляется от Господа...

Благословен человек, который надеется на Господа,

и которого упование – Господь...» (Иер_17.5.7).

Через проклятие на виновного призываются гибельные последствия его вины. Длинный ряд проклятий читаем в книге Второзакония:

«Проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника, и поставит его в тайном месте! Весь народ возгласит и скажет: аминь.

Проклят злословящий отца своего или матерь свою! И весь народ скажет: аминь.

Проклят нарушающий межи ближнего своего! И весь народ скажет: аминь.

Проклят, кто слепого сбивает с пути! И весь народ скажет: аминь.

Проклят, кто превратно судит пришельца, сироту и вдову! И весь народ скажет: аминь». И так далее и так далее (Втор_27.15–26).

Что же касается провозглашений «Горя» (в оригинале «Увы»), то таковые не призывают на виновного погибели. Эти «Горе!», или «Увы!» встречаются в жалобах и сокрушенных плачах о покойниках. Так Иеремия угрожает иудейскому Иерусалимскому царю Иоакиму:

«Посему так говорит Господь о Иоакиме,

сыне Иосии, царе Иудейском:

не будут оплакивать его:

«увы, брат мой!» и: «увы, сестра!»

Не будут оплакивать его:

«увы, государь!» и: «увы, его величество!» (Иер_22.18).

Подобным образом жалуется Исаия:

«Так рушился Иерусалим, и пал Иуда,

потому что язык их и дела их –

против Господа,

оскорбительны для очей славы Его.

Выражение лиц их свидетельствует против них,

и о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне, не скрывают:

горе душе их! ибо сами на себя навлекают зло.

Скажите праведнику, что благо ему,

ибо он будет вкушать плоды дел своих;

а беззаконнику – горе,

ибо будет ему возмездие за дела рук его» (Ис_3.8–11).

Таким образом, провозглашения «горя» не навлекают на другого погибели, не проклинают его, но прискорбно, с сокрушением утверждают, сколь опасные последствия грозят человеку в результате его деяний или поведения.

По этой причине и в высказывании Иисуса «но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается» речь идет не о проклятии. Этот возглас «горе! увы!» утверждает, что предательство Сына Человеческого имеет для предателя роковые последствия.

Однако, – теперь мы можем задать вопрос, – что же из этого? Разве те «роковые последствия» для Иуды Искариота, на которые намекает Иисус Христос, означают что-то иное, нежели «вечное осуждение»? – Здесь нам следует еще раз обратиться к ст. 21 и рассмотреть его на фоне других раннеиудейских «провозглашений горя».

В одном из популярных писаний времен Иисуса Христа мы читаем:

«Горе вам, изрекающим вечное проклятие;

и ваше исцеление должно быть далеко от вас вследствие ваших грехов!

Горе вам, воздающим своему ближнему злом,

ибо вам будет уготовано по вашим делам!

Горе вам, лжесвидетелям, и тем, которые показывают неправду,

ибо вы внезапно погибнете!

Горе вам, грешникам, так как вы преследуете праведных;

ибо вы будете преданы и преследуемы, вы – люди неправды,