Дневник странствующего проповедника 1-13

В середине недели я объявил, что в субботу у нас будет первая харинама, рекламирующая наши фестивали. Я тут же почувствовал, что из-за негативной обстановки преданные опасаются выходить на санкиртану. И в субботу я обнаружил, что на харинаму записались всего несколько преданных. Утром во время лекции я сказал, что им нужно набраться смелости, и процитировал слова из книги "Духовный воин" Бхакти Тиртхи Свами: преданный бесстрашен, потому что знает, что он всегда может положиться на Господа. Также я процитировал Конфуция: "Когда видишь, что нужно делать, но не делаешь этого - значит, тебе не хватает смелости".

Стремясь вдохновить преданных, я привел слова Шрилы Прабхупады о том, что большинство людей невинны, и когда мы приезжаем в какой-нибудь город с нашей красивой группой харинамы, их заблуждения рассеиваются. Я рассмеялся и сказал, что они должны быть такими же смелыми, как гуркхи! Один преданный поднял руку и спросил, что такое "гуркха". Я объяснил, что это кшатрии из Непала, сражавшиеся на стороне Великобритании, они очень отличились в боях и получали награды за смелость в бою. Я рассказал реальную историю о том, как во время войны на Фольклендских островах в 1982 году к отряду гуркхов обратился один британский командир и вызвал добровольцев. Они должны были спрыгнуть с 10.000 метровой высоты с самолета и приземлиться за спинами про-тивника. Только 80 % солдат подняли руки; командир удивился: "Я ведь слышал, что вы храбрецы!" Один гуркх поднял руку и объяснил: "Сэр, некоторые опасаются, что не выживут, если спрыгнут с 10.000 метровой высоты". Командир был ошеломлен. Он воскликнул: "Я не имею в виду обычный прыжок! Вы будете прыгать с самолета на парашютах!" После этой новости все гуркхи подняли руки. Но когда преданные узнали, что едет один из наших ведущих киртанистов Трибхуванешвар Прабху, они тут же передумали и ко времени отъезда автобус был переполнен. Я настроился на экстатичный день, целиком посвященный санкиртане, но через несколько километров увидел на дороге знак "Люблин, 300 км", и почувствовал некоторое беспокойство.

Люблин - неофициальный центр самых истых католиков в Польше. Несколько лет назад нас пригласили принять участие в фестивале Индии в городке Швыдник, всего в 10 км от Люблина. Каждый год комитет Швыдника по культуре организует фестиваль, посвященный какой-нибудь стране. За год до нашего приезда у них состоялся фестиваль Японии. Не зная, как представить культуру Индии, они обратились к нам и попросили нас принять участие. Во время встречи с нами они увидели, как много мы можем показать, и фактически предоставили нам полную самостоятельность на протяжении всего 4-дневного фестиваля.

Когда мы приехали в Швыдник, они даже попросили нас организовать встречу главного гостя фестиваля - посла Индии, в офисе мэра. Вечером мы встретили посла и множество городских чиновников короткой программой, включавшей индийский танец и очень вкусный прасад. Мэр почел за честь сфотографироваться с послом и с нами. Уверенные, что перед нами открылась одна из лучших проповеднических возможностей, утром мы вышли на харинаму - и тут произошла неожиданность!

На улице нас увидела лидер местного антикультового комитета и пришла в ярость. Произнося гневные тирады, она в неистовсте побежала к местному священнику. Тот пошел к мэру и потребовал, чтобы из-за нас весь фестиваль был отменен. Мэр был в шоке: "Отменить весь фестиваль? Мы рекламировал его 4 месяца и ожидаем, что соберутся 50.000 человек". - Отмените фестиваль, или потеряете работу, - потребовал священник.

Мэр приказал, чтобы фестиваль немедленно отменили. Мы устанавливали сцену и палатки в главном парке города, когда полиция приказала нам прекратить все приготовления. Вдобавок нам сказали, что у нас 45 минут на то, чтобы мы покинули город. Мы немедленно позвонили в Департамент культуры, где были так же возмущены, как и мы. Большая группа полицейских стояла в 100 метрах от места нашего фестиваля и ждала приказа выгнать нас, если мы сами не согласимся. Я передал главе полицейских, что мы не собираемся уезжать и если они хотят, чтобы мы уехали, им придется применить к нам силу. Преданные продолжали подготовку к фестивалю; полиция, видя нашу решимость, отступила. Позже главный полицейский сказал какому-то жителю Швыдника, что, несмотря на приказ мэра применить к нам физическую силу и выгнать из города, он не собирался делать этого, так как не был согласен с этим приказом. Мы понравились ему, потому что он видел, что мы "мирные люди".

Днем преданные обратились к мэру с просьбой разрешить провести фестиваль, но он отказал. Теперь он смотрел на нас как на "опасный культ", который каким-то образом проник в его город и, ради безопасности горожан, нужно было немедленно нас выпроводить. Но во время переговоров по городу разнесся слух о том, что фестиваль отменяется, и возле городской мэрии появились демонстрации из сотен горожан. За два дня нашего они познакомились с преданными и составили о нас свое собственное мнение. Им понравились мы и то, что мы представляли: древнюю духовную культуру Индии. Возмущенная толпа скандировала: "Мы хотим фестиваль! Мы хотим фестиваль!" Наконец мэр подошел и выглянул в окно, желая увидеть, что происходит снаружи. Увиденное заставило его сдаться; он сказал, что мы можем провести фестиваль, но только один. Слушая протесты горожан возле мэрии, я сразу вспомнил Господа Чайтанью и Его последователей, бросивших вызов Кази, который запретил повторение Харе Кришна мантры в своем городе. Господь и Его преданные сделали то, что Шрила Прабхупада назвал "первым гражданским актом неповиновения" - они провели громкий киртан возле дома Кази.

Когда преданный вышли и сообщили добрую новость толпе жителей Швыдника, раздался всеобщий гул одобрения.

Вечером на фестиваль пришло более 4.000 человек. В какой-то момент на сцену прорвался местный член оппозиции и рассказал людям всю историю - о том, как местный священник приказал мэру отменить фестиваль, потому что "кришнаиты опасны". Он сказал, что нам разрешили устроить фестиваль только на один день. Люди начали повторять: "Харе Кришна! Харе Кришна! Харе Кришна!" Когда член оппозиции предложил всем опять пойти к мэрии, толпа неожиданно развернулась и пошла, скандируя "Харе Кришна! Харе Кришна!"

В момент, когда толпа подошла к зданию, оттуда как раз выходил член правительства. Его вызвали в Швыдник, чтобы принять окончательное решение о фестивале и попрощаться с послом Индии. Повсюду были репортеры и работники телевидения - ведь событие было скандальным. Толпа преградила члену правительства путь к машине и потребовала объяснить, почему фестиваль отменен. Он ответил, что фестиваль отменили "по техническим причинам". После этих слов толпа начала свистеть и громко повторять: "Мы хотим фестиваль! Мы хотим фестиваль!" Приехала полиция, чтобы восстановить порядок, и на какое-то мгновение, пока чиновник шел к машине, воцарилась тишина. И в этот момент заговорила 7-летняя девочка. Она тронула сердца всех и привлекла к себе внимание всей страны, наблюдавшей за происходящим по телевизорам. Она тихо и грустно спросила: "Пан губернатор, а фестиваль будет?" Он посмотрел на нее, потом молча повернулся, сел в автомобиль и отбыл в сопровождении полицейского эскорта.

Фестиваль продолжался до поздней ночи, но на следующее утро нам недвусмысленно объявили, что мы должны уехать. По приказу губернатора второго дня фестиваля не будет. Я решил, что нужно избегать излишнего риска, и мы начали паковать наше имущество. Когда мы упаковались, на наши проводы пришли тысячи сочувствующих нам горожан. Некоторые плакали из-за несправедливости и требовали, чтобы мэра отстранили. Я испытывал смешанные чувства - с одной стороны, отменили наш трехдневный фестиваль, с другой стороны, вся страна читала и наблюдала за этим событием.

Через несколько недель я уехал в Индию, чтобы обсудить происшедшее с индийскими политиками. Мы собирали голоса для официального протеста в адрес польского правительства. Однажды мы получили приглашение на встречу с послом Польши в Дели. Во время встречи он попросил, чтобы мы прекратили эту кампанию, и предложил послать в Варшаву благосклонный доклад о нашем движении. Во время встречи он посмотрел на меня и сказал: "Махараджа, политика означает охлаждение страстей, а не разжигание конфликтов". Мы поняли, что извлекли достаточно пользы из того происшествия, и решили остановить нашу кампанию. Сейчас я думаю, что это была одна из самых больших проповеднических возможностей нашего движения в Польше. И все же тот указатель, встретившийся по дороге в Люблин, вызвал у меня некоторое опасение.