Дорогое небо, письма санньяси

Было около шести часов. Это был субботний вечер, и вы, по-видимому, никуда не спешили. Вы останавливались и слушали, и вас было так много! Я говорю обо всех вас: о

темнокожих и светлокожих, о пожилых и молодых, о тех, кто был одет в адидасовские майки, в майки, слишком открытые и обтягивающий тело, и майки с надписью ‹Чемпионат Индианы по баскетболу 1987›. Я благодарю вас от лица преданных за то, что вы останавливались и слушали нас. А теперь давайте будем снова петь Харе Кришна. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

8 марта, Санто-Доминго

Дорогое небо!

поднялся на крышу, чтобы обратиться к Кришне или чтобы просто поговорить вслух. В течение дня наше внимание могут занимать различные люди и проблемы, но когда мы снимаем деловой костюм, у нас появляется желание встать на крыше под открытым небом и сказать: ‹Кришна, пожалуйста, помоги мне. Я хочу разговаривать, хочу наслаждаться, хочу спать, - я хочу так много всего. На протяжении жизни у меня возникает множество различных желаний, однако в действительности я хочу лишь одного: обрести Тебя›.

Вот для этого я и вышел на крышу. Тут стоит много обуви и лежат спальные мешки, так как преданные ночью спят здесь. Я ощущаю их присутствие, хотя сейчас я здесь совершенно один. И хоть сейчас лишь шесть часов утра, вокруг уже снуют машины, а прекрасное ночное небо начинает понемногу светлеть. О Кришна, о Радха, я хотел бы видеть в Природе хотя бы частицу Вас. Вот надо мной небо, сероватое небо… Игры Кришны, небо во Вриндаване. Пусть все напоминает нам о Вас. Потому-то мы порой и стремимся остаться одни, поскольку, пребывая в одиночестве, мы можем говорить с той частичкой себя, с той обособленной частичкой, которая жаждет общения с Кришной и на которую никак не влияют наши повседневные занятия. Кришна, пусть же эта частичка меня становится больше, чтобы я мог думать только о Твоих играх.

Я пришел сюда, Кришна, чтобы сделать признание. Я настолько плохо, настолько бесчувственно повторяю Святые Имена. Я не знаю, что такое Харе Кришна. Однако когда я поднимаюсь сюда, мне становится ясно, что я хочу быть Твоим преданным, хочу быть с Тобой, говорить с Тобой и служить Тебе вместе с враджаваси. Поэтому я благодарю Тебя, Кришна, и тебя, небо. Если я приду сюда позже, ты, небо, будешь уже совсем другим. Исчезнет бледно-серый оттенок, а вместе с ним уйдет и это мгновение. Но я постараюсь прийти сюда еще раз и постараюсь сохранить в памяти эти минуты. Харе Кришна.

9 марта, Санто-Доминго

Дорогое потаенное ‹я›!

Вчера вечером я вспомнил о том, как стоял на рассвете на крыше, и о письме, написанном там. Мне вспомнилось это, когда мы читали с Мадху о том, что происходит перед самым рассветом. На исходе ночи птицы, петухи и все деревца Вринда-деви стараются пробудить Радху и Кришну, чтобы Они успели вернуться домой прежде, чем Их родители обнаружат Их отсутствие. В той книге, которую мы читали, рассвет очень красиво сравнивается с девушкой в темно-красном сари и с кункумой на лице.

Здесь, в этом мирском Санто-Доминго все то же самое, ведь это та же самая планета: то же солнце окрашивает здесь утром небо на востоке в красный цвет, такие же петухи кукарекают здесь по утрам, хоть я и знаю, что они делают это не по знаку Вринда-деви.

(Это очень сокровенные темы, и я не решаюсь обсуждать их в письме. Преданные говорят мне, что лучше не делиться со всеми некоторыми своими переживаниями. Кто-то может сказать, что некоторые чувства невозможно даже и передать словами. В сущности, я с этим согласен, и тем не менее попытки выразить что-то словами не есть нечто чуждое нашей философии. Ачарьи честно признаются, что не в состоянии описать во всей полноте красоту Кришны и переживания, вызываемые взаимоотношениями с Ним, но они все же пытаются делать это. В своих чудесных стихах они стараются хоть что-то поведать нам об Абсолютной Красоте. Даже тот, кто не достиг больших высот в духовной жизни, может попытаться сказать что-то о Кришне, ибо даже несовершенные повествования о Боге могут произвести переворот в безбожном обществе.) Небо быстро светлеет, а Радха и Кришна продолжают Свои игры и не слушают птиц, говорящих Им, что Они должны немедленно возвращаться домой. В конце концов Вринда-деви подает знак старой обезьяне, сидящей на дереве, и та кричит: ‹Джа-ти-ла! Сюда идет Джатила!› И Радха с Кришной, а за Ними и все гопи в испуге бегут домой. Это замечательная сцена: взявшись за руки, Они бегут вместе в деревню, а на развилке дорог разлучаются, и Кришна мчится в Нандаграм, а Радха - в Яват. Мы можем хранить в тайниках сердца эту небольшую сутру, в которой описывается рассвет во Вриндаване. И тогда, увидев рассветное небо, мы вспомним, что за восходом солнца скрыто нечто реальное и особенное, что невозможно увидеть обычным зрением и во что нельзя проникнуть мыслью. Но мы, по крайней мере, слышали об этом и теперь будем воспринимать рассвет совсем по-другому. Для нас рассвет уже не будет временем, когда водитель школьного автобуса садится за руль и отправляется за детьми, чтобы отвезти их в школу. Он больше не будет временем, когда из клубов вываливаются последние посетители, которые всю ночь провели в греховных чувственных удовольствиях. Он уже не будет временем, когда поток машин с зажженными фарами движется по шоссе навстречу новому трудовому дню. Это наш секрет, и мы жаждем вернуться во Вриндаван, чтобы стать ближе к той реальности, которая скрыта от нас. Мы хотим бродить в нем по роще, в то время как небо светлеет с каждой минутой, и повторять имена Кришны. Там пение и поведение птиц напоминают об играх Радхи и Кришны. И там все живые существа приходят будить Господа.

11 марта, Пуэрто-Рико

Дорогие друзья!

Сегодня я встречаюсь с группой своих учеников. Я не буду сидеть на вьясасане, и я не стану читать ни свою рукопись, ни какую-либо книгу, но, возможно, я прочитаю главу из Ади-лилы ‹Чайтанья-чаритамриты›, в которой говорится о необходимости иметь гуру. В этой главе дается определение гуру. Гуру не тот, кто наслаждается материальными благами, которые дают ему ученики, гуру - смиренный слуга Господа, и ученики должны видеть и нем представителя Кришны. Я выскажу некоторые из этих мыслей и спрошу, нет ли вопросов. Я знаю, что здесь живет несколько моих учеников, которые отвергли меня, обосновав это тем, что они, на самом деле, ученики Прабхупады. Возможно, они придут на эту встречу, и это может повлиять на меня, так что мысли мои будут обращены только к ним. Я же предпочитаю говорить с теми, кто не будет оспаривать мои слова.

Мое физическое тело не переносит споров и конфликтов. Это вызывает у меня головную боль. Некоторые получают удовольствие от полемики, я же не стремлюсь к этому. Я предпочитаю говорить о духовной жизни с единомышленниками; мне нравится читать с ними об играх Кришны, особенно с теми, кто любит говорить о Кришне и Радхе, пребывающих во Врадже.

Сейчас, когда я пишу эти строки, я смотрю на фотографию Прабхупады. Мы всегда находимся под его покровительством, но мы также всегда ощущаем недостаточность

своих усилий: мы не пытаемся как можно глубже понять, что представляет собой духовный учитель и как мы можем удовлетворить его. Того, что мы делаем, всегда недостаточно, мы должны делать больше.

15 марта, Тринидад, Вест-Индия

Дорогие друзья!

пишу это письмо в Тринидаде. Сейчас около семи часов утра. Я хочу рассказать вам немного о нашем, ночном путешествии. Я не буду рассказывать об индусе-христианине и его друге, с которыми мы разговаривали перед посадкой на самолет: я написал об этом в своем дневнике. Этот разговор поднял мой дух, и я всю ночь чувствовал большое воодушевление. Я понимал, что не ударил лицом в грязь, разговаривая с ними, не потерял самообладание. В конце концов, будучи преданным уже столько лет, я просто обязан уметь владеть собой и сохранять уверенность в себе, разговаривая с двумя христианами, которые намного моложе меня.