Распознание истины

Философия тотального отказа от личных интересов выглядит, по меньшей мере, абсурдно. В 1770 г. фон Гольбах, взяв псевдоним Мирабод, выпустил книгу, под названием «Система Природы». В ней он приводит такой довод: «В этом мире отсутствия личных интересов не существует вообще! Я утверждаю, что религия – это просто способ, как сделать себя счастливым с помощью счастья других». По нашему мнению, фраза – «полный отказ от личных интересов» - так же богата смыслом, как и выражение «цветок в небе».

В «отказе от личных интересов», о котором так много говорят материалисты-альтруисты, также содержится личный интерес: «Так гораздо легче пробиться к собственному счастью. Всем людям дороги свои интересы, но если кто-то услышит, что я бескорыстен, и поверит этому, то достижение желанных для меня целей сильно облегчится».

Лишены ли личного интереса материнская любовь, братские чувства, дружба, а также любовь мужчины и женщины? Никто не станет следовать догу, если его выполнение не связано с личным счастьем.

Некоторые люди, ради обретения собственного духовного счастья, счастья самоосознания, полностью оставляют личную материальную жизнь. Счастье, которое человек черпает в праведности, религиозности и в исполнении долга, во всех случаях — это, прежде всего, польза для себя. Даже любовь к Богу — это польза для себя (см. Прим. внизу).

Любое проявление «пользы для себя» бедственно, поскольку словами «естество» или «собственная природа» выражают собственное предназначение и собственную пользу. Отказ или отсутствие пользы для себя крайне неестественны. Именно поэтому оно и не обнаруживает себя в реальности. Если у человека нет надежды на дальнейшую жизнь или он не стремится к будущему счастью – он утрачивает всякий стимул к деятельности.

У тех, чей разум чист, никогда не возникает влечения ни к теории апурвы, ни к теории особой силы, накапливающейся от благих поступков, которые проповедовали Джаимини и западные философы. Те же, кто соглашается с любой из этих теорий, обмануты.

Хотя индийские смарта-брахманы ссылаются на теорию апурвы, во время работы они постоянно принимают во внимание счастье иного мира и милость Бога. Они неибежно отвергли бы теорию апурвы, если бы ясно поняли, что она отрицает существование Личности Бога.

Джаимини интуитивно знал, что для сердца живого существа весьма естественно обращение к Богу и послушание Ему. Поэтому он, с усердием и мастерством, придумал, что Бог, дающий человеку плоды его деятельности, заключён внутри механического принципа апурвы. В силу привлекательности обещаний о Боге, заложенных Джаимини, безбожная философия о превосходстве благой деятельности над Богом получила столь широкое распространение на земле Индии в учении смарта-брахманов.

Личные интересы одного человека препятствуют личным интересам другого. Поэтому, едва услышав слово «бескорыстный», недалёкий человек сердечно приветствует учение теоретика бескорыстия, надеясь на то, что когда другие примут это учение всерьез, это облегчит ему путь к получению личной выгоды. Такова одна из многих причин распространения учения о деятельности без Бога.

Очень не просто представить себе то, каким образом последователь учения о бескорыстном труде ради материального счастья других должен будет заниматься благой деятельностью ради всего мира! Из-за своего эгоизма люди лишь в очень малой степени смогут следовать велению долга, в котором их наставляли учителя материализма, более того, когда человек, занимаясь конкретной деятельностью, поразмыслит как следует о ее сути, желание личной выгоды окончательно возьмет над ним верх, вследствие чего он будет готов совершать любые грехи ради собственного наслаждения.

Он скажет тебе: «Брат, зачем отварачиваться от счастья, которое можно получить при помощи чувственного наслаждения. Наслаждайся чувственным счастьем, как тебе вздумается, ведь никто не узнает об этом. Почему бы и нет? Я не вижу в этом никаких препятствий для возвышения всего мира или Вселенной. Если нет всевидящего Бога, обладающего природой духовного сознания, который воздаёт плоды совершенной нами деятельности, то чего тогда тебе бояться? Единственно, будь осторожен, дабы другие не смогли узнать о твоих тайных наслаждениях. Если, не дай Бог, это произойдёт, к тебе не замедлит прийти потеря репутации, наказание правительства, шантаж и другие преследования негодяев. Тогда не только ты, но и никто в этом мире не смогут стать счастливыми».

Наверняка, если детально исследовать биографию философов, которые дают другим людям наставления о том, как жить, будучи атеистом, посвятившим себя деятельности ради блага других, мы обнаружим именно такое поведение.

Однажды к одному шарта-брахману пришел человек, желавший знать, какую епитимью он должен на себя наложить, чтобы искупить недавно совершенное прегрешение. Выслушав рассказ, пандит назначил ему чандрайана-врату1 и другие суровые аскезы. В ответ же человек сказал: «О великий учитель, если я должен проходить через чандрайана-рату за убийство паука, то ваш сын, который тоже был к этому причастен, также должен соблюдать эту аскезу». Видя, что на его собственного сына надвигается большая угроза, великий учитель перелистнул несколько страниц своего фолианта и сказал: «Ах! Произошла ошибка. Теперь я вижу. Книги говорят: «Мертвый паук — это просто кусок ветоши». Поэтому тебе вообще не нужно совершать никаких аскез!».2

Такое исполнение долга и подобные наставления характерны для атеистических законников вообще и смарта-брахманов в частности. Организация богослужения существует у них лишь ради поддержания некоторых атеистических законов или обязанностей. При этом, даже если они принимают, что душа будет существовать в ином мире, а Бог воздаёт последствия прошлой деятельности, им очень далеко до чистой преданности. Эти два философских положения нельзя считать признаком чистого спонтанного преданного служения Личности Бога, поскольку им отводится второстепенное место в рамках атеистической кармы-мимамсы, доктрине, утверждающей превосходство закона кармы над волей Личности Бога.

Скорее мотив, по которому сторонники карма-мимамсы приняли эти два положения, таков: «Если как следует подумать, то можно увидеть, что проповедовать религию или исполнение долга, которые полностью лишены личной выгоды, бессмысленно. В конце концов, эгоизм неизбежно возьмёт верх, вследствие чего такая религия и долг будут отвергнуты. Можно хорошо защитить наше учение от опасности отверждения, если дать общей массе людей некоего всеведущего и воздающего результаты деятельности – Бога». Рассуждая таким образом, последователи карма-мимамсы выдумали, каждый в своей книге по отдельности, что поклонение Богу относится к определённому виду благочестивой материальной деятельности.

Конт опасался, что руководство по поклонению, придуманное им в рамках своей религии, будет невозможно использовать во время выполнения ритуалов, из-за неясности того, что представляет собой Истина, которой надлежит поклоняться. Поэтому выдумав нечто, напоминающее Бога, он заявил, что этот воображаемый объект поклонения и есть Истина.

Конт был более прост. У Джаимини и его последователей было больше дальновидности. Конта поймали и обличили. Люди не стали исповедовать его аналогию Бога и «святой» человеческой природы. Но Джаимини был гораздо серьезнее, из-за чего его доктрина карма-мимамсы была воспринята и взята за основу целым сословием смарта-брахманов (ведических законников).

В целом, по способу мышления учения Конта и Джаимини - суть одно и то же, и, если пристально рассмотреть результаты усилий смарта-брахманов, то станет ясно, что в какой бы форме оно ни было представлено, учение о главенстве материальной деятельности практиковать не следует. Почему? Потому что оно никогда не сможет принести подлинного блага человеческому обществу. В каком бы обществе не исповедовали секуляризм, позитивизм или доктрину карма-мимамсы, они не смогут искоренить в нем греха. Кроме того, если поддерживать такого рода учения о благой деятельности и соблюдать их долгое время, они создадут множество препятствий для бхакти т.е. для преданного служения Верховной Личности Бога.