Трансцендентный дневник 5

Было удивительно слушать рассказы Прабхупады о его молодости. Мы знаем о его жизни совсем немного, да и то только из его коротких рассказов в такие неформальные моменты. Он рассказал, что как-то раз в Калькутте, когда он был еще очень молод, случилась эпидемия, тысячи людей умирали каждый день. И один преданный устроил обширную харина- му, к которой присоединились все жители Калькутты, включая христиан и мусульман. Так эпидемия была остановлена. По городу ходили много разных групп санкиртаны, и многие тысячи людей украшали свои дома, приглашая преданных зайти. Отец Прабхупады тоже украсил дом иллюминацией и тоже пригласил группу санкиртаны зайти. Прабхупада помнит, как он присоединился к санкиртане, хотя был такой маленький, что вряд ли доставал им до колен, И все равно он хотел принимать участие в киртане.

Прабхупада предлагал Бхагатджи оставить семейные привязанности, принять санньясу и поехать с нами в Хайдарабад. Раньше он был управляющим в фермерском хозяйстве и много помогал нам здесь. По мнению Прабхупады, он был бы идеальным управляющим для нашей фермы там. Сам Бхагатджи совсем этого не хочет. Он очень привязан к тому, чтобы жить во Вриндаване, и уже как бы в шутку сказал Шриле Прабхупаде: «Если вы заставите меня принять санньясу, это значит, что мне придется покинуть Вриндаван». Ему не хочется отказываться от предложения Прабхупады напрямую, но он сделал все возможное, чтобы дать Прабхупаде понять, что сердце его к этому не лежит. Как раз недавно я был у него в гостях, и он умолял меня попросить Прабхупаду не заставлять его принимать санньясу и уезжать из Вриндавана. Я спросил его: «Что в этом плохого? Следуя наставлениям Прабхупады, мы будем прогрессировать в духовной жизни», на что он ответил довольно эмоционально: «Я не хочу прогрессировать. Я просто хочу жить здесь, во Вриндаване».

Бхагатджи разочаровал меня. Этот случай заставил меня аасомневаться, вправду ли он такой продвинутый преданный, Как кажется. Наше путешествие в Хайдарабад, с тем чтобы официально начать проект на ферме, для него будет настоящим испытанием, которое покажет, правда ли он так стремится удовлетворить Шрилу Прабхупаду, как говорит о себе сам.

*

После разговора Прабхупада стал читать почту. Было еще одно язвительное послание от его старшего сына, Матхура Мохана Де. Из его письма просачивалась нескрываемая ожесточенность в ответ на предложение Прабхупады заняться служением в Бомбее. Присланное из Калькутты, письмо было надписано: «от М. М. Де, агент и представитель». Оно было от-печатано на машинке: «Со смиренными поклонами выражается благодарность за редчайшую возможность служения в Бомбее, которая была предложена в письме от 1-го числа. Принимая во внимание тот факт, что в уме роится множество беспрецедентных опасений, а они, безусловно, совершенно необоснованны и вполне предвзяты, да еще и в ущерб моим интересам, вынужден признать, что никакое количество денег не способно компенсировать невообразимый позор, который имеет место в нашей жизни. Что говорить о ничтожной сумме — 1000 рупий в месяц как плате за «служение», — она тем более не вписывается в наши традиции, ибо отец наш сам презирает всякое «служение».

Как бы то ни было, разумеется, с большим сожалением и неохотой, принятие такого предложения отклоняется. С наи-лучшими пожеланиями...»

В постскриптуме он предлагал Прабхупаде встретиться с бывшей семьей, которая живет в квартире, которую он пре-доставил им в Калькутте, где, как намекнул М. М, назревают какие-то проблемы со стороны властей.

Шрила Прабхупада уже давно оставил попытки умерить негодование своего сына по поводу того, что он ушел из семьи, оставив их ни с чем, для того чтобы принять санньясу и служить высшим целям. Однако он всегда стремится занять их преданным служением ради их вечного блага. Заметив заголовок письма своего бывшего сына, он ответил не без иронии: «Спасибо тебе за решимость. Почему бы тебе не выступать в роли агента и представителя Кришны, следуя по стопам своего отца? Твой отец не отверг служение Кришне, потому что служение Кришне — это вечное занятие живого существа. Книги твоего отца продаются по всему миру на сумму 5-6 лакхов рупий в день. Если бы он брал авторский гонорар, хотя бы

L5 процентов, это составляло бы 75 тысяч рупий в день. Однако он не считает это своей заслугой и денно и нощно действует Лишь как представитель Кришны. Почему бы не последовать Этой традиции твоих благородных корней?»

Позже, подписывая напечатанную копию, он написал постскриптум своей рукой. «В Бхуванешваре я хочу построить Храм Джаганнтахи, точно такой же, как в Пури. Если хочешь, можешь полностью взять на себя руководство этой работой. Я отдам столько денег, сколько нужно, чтобы хорошо построить его. АЧБС».

17 ноября 1976 года

Прямо на восходе солнца Прабхупада отправился на машине за пределы Вриндавана за несколько километров по до- роге Чаттикара, спустился вниз и зашел в небольшую рощу.

Он ступал неторопливым шагом, наслаждаясь естественным

I окружением деревьев и свежим утренним воздухом.

За те несколько раз, когда мы выходили на прогулки после нашего возвращения из Чандигарха, он всегда был немно-гословен. Но в это утро был жизнерадостным и много разгова- | ривал с Акшаянандой Махараджем и Махакшей прабху, Который сейчас собирает больше всех пожертвований, а также «водит больше всего контактов с лайфмемберами.

Сейчас, когда ежедневное управление храмом взял на себя Махавира, у Акшаянанды Свами есть время, чтобы сосредо-точиться на проповеди. Хотя Прабхупада напомнил ему, что 1скоре ему придется взять на себя еще одну роль. «Бхагатджи может поехать в Хайдарабад. Я послал его туда».

Акшаянанда уже знал об этом желании Прабхупады И кивнул. «Это будет для меня большой утратой». — «Поэтому я говорю тебе об этом заранее, чтобы ты планировал, как будешь справляться, особенно общаясь с чиновниками».

Медленно ступая по запыленной дороге, отметая редкие пучки соломы, Прабхупада спросил Махакшу о некоторых проблемах, с которыми, как ему сообщили, они столкнулись, когда в последний раз проповедовали в Барэйли.

Его группа остановилась в одном храме в Барэйли, который, по мнению Махакши, имеет отношение к храму Рад- ха-Рамана Мандир здесь во Вриндаване. «Как-то раз мы приехали туда, чтобы провести программу. В первый вечер программа получилась замечательной, все присоединились к нам и танцевали в киртане. А на следующий день нам не разрешили проводить программу. Мы пытались распространять книги напротив пандала, но нам не давали этого делать.

Они завидуют. Сильно завидуют».

«Зачем вы присоединились к ним?» — спросил Прабхупада.

Махакша ответил, что он не знал, что они будут так себя вести. «Я подумал, что это очень хорошая возможность. Они обещали мне, что позволят нам провести хорошую программу и предоставят жилье. Но когда мы приехали туда, все получилось иначе. Им не понравилось, что мы так популярны. Программу запретили, но один наш лайфмембер, чрезвычайно уважаемый человек в Барэйли выступил в нашу защиту и заставил их снова разрешить программу. «Так что мы провели еще одну программу. Людям нравятся наши программы. У них есть изображения Чайтаньи Махапрабху на сцене, и они, вероятно, могли бы следовать Ему, но они поют разные песни в стиле сахаджиев. Они поют сидя, все они грихастхи. Там нет, там нет истинного...»

«Они хотят зарабатывать деньги», — перебил Прабхупада, очень хорошо зная это настроение.

Махакша упомянул, что они проводили программу в доме одного из духовных братьев Прабхупады — Тиртхи Махараджи, и что их очень хорошо встретили в Мируте, где они привлекли пятнадцать лайфмемберов всего за две недели.

Прабхупада сразу подумал о распространении книг и сказал, что должны быть книги на хинди. Махамса подтвердил, что нужны книги на хинди. Это также напомнило ему о том, что в Мируте он встречался с г-ном К. М. Гуптой, племянником Кширодакашайи Вишну даса из Лондона. Гупта сообщил ему, что получил инициацию у Шрилы Прабхупады и перевел три главы Бхагавад-гиты на хинди. Прабхупада отрицательно покачал головой. Он сказал, что Гупта не получал инициацию и не делал никаких переводов.