Прошлые жизни и ваше здоровье

Клеточная память и Темная Сторона

Тот факт, что я способна читать жизненные планы нынешней и прошлых жизней, вызывает у многих людей, включая моих друзей из психиатрического сообщества, вопрос, могу ли я просматривать прошлые жизни злодеев, — тех разрушительных, часто тщательно замаскированных социопатов, которых я отношу к Темной Стороне, — чтобы увидеть, не спрятан ли ключ к «исправлению» поведения этих людей в истории их души.

В книгах «На Другую Сторону и обратно» и «Жизнь на Другой Стороне» я подробно писала о Темной Стороне. Темные сущности — это те, кто решил отвернуться от Бога и посвятить свою энергию разрушению Его света, где бы они этот свет ни узрели. Они безжалостны, склонны к манипулированию людьми, часто очаровательны, харизматичны и совершенно бессовестны. К сожалению, они не отделяют себя от остального общества, и узнать их бывает нелегко. Некоторые темные сущности разрушают, совершая реальные убийства, — как Адольф Гитлер, Чарльз Мэнсон, Тед Банди и Джим Джонс. Но другие идут через жизнь тихо, исподволь разрушая такие духовные основы жизни, как вера, самоуважение, надежда, любовь, доверие и душевный покой. Они могут быть наши ми родителями, детьми, сотрудниками, супругами, любовниками, политиками, кинозвездами, спортсменами, и даже теми, кого мы считаем лучшими друзьями. Они заманивают в свои сети того, кто любит Бога и Его детей, внушая мысль, что их необходимо спасти. Они взывают к вашему состраданию и к вере в изначальную добродетель человека, чтобы привлечь вас к себе и обезоружить. Вот почему я так часто говорила, что окружающие нас духи и привидения нисколько меня не пугают: нам нужна защита не от них, а от людей, — от тех, кто принадлежит Темной Стороне.

И после смерти они, — опять-таки по собственному выбору, — не отправляются Домой, где нас ждет благоговейная радость. Вместо этого они проходят через бездонную, безбожную пустоту под названием Левая Дверь и тут же возвращаются снова на Землю, для нового рождения. Это может продолжаться столетиями, до тех пор, пока их не перехватят бдительные заботливые спасатели С Другой Стороны, чтобы окутать целительной чистотой вечного Божьего света. Не зная благодати рая между жизнями, Темные Сущности и вновь рождаются на Земле. При этом у них нет духовных гидов и ангелов-хранителей, которые сопровождают большинство из нас в нашем путешествии. Нет у них и обеспечивающих духовный прогресс жизненных планов, которые составляет для себя большинство из пас. Если бы эти темные сущности составляли жизненные планы для каждой своей инкарнации, то эти планы выглядели бы так: «Принести как можно больше вреда — духовного, эмоционального, психологического или физического».

Поэтому — и я очень сожалею об этом, — я не мог читать жизненные планы темных сущностей: у них нет планов ни для нынешней жизни, ни для прошлых. В каком-то смысле было бы любопытно и, возможно, полезно узнать, кем был раньше Чарльз Мэнсон или Саддам Хуссейн, а также кто из нынешних темных сущностей прежде был Гитлером, Джеком Потрошителем или Джимом Джонсом. На заре своей карьеры я не раз задумывалась, что стану делать, если в мой кабинет для путешествия в прошлые жизни или для регрессии явится темная сущность. Затем я осознала, что этого никогда не случится. Темные сущности не интересуются продвижением к духовному совершенству, хотя иногда они могут очень искусно говорить на эти темы, если считают, что могут таким образом привлечь аудиторию. Их не волнуют собственные взаимоотношения с Богом или с остальным человечеством, и, конечно, эти сущности не беспокоятся о выполнении своего жизненного плана — ведь они его никогда не писали. Их невозможно вернуть в прошлое, как нас, и сами они тоже вернуться не могут. Темные сущности не просто не поддаются регрессии — прошлое их совершенно не интересует.

Так что, если, читая эти строки, вы переживаете и задаетесь вопросом, не являетесь ли вы существом с Темной Стороны, чьи прошлые жизни представляют собой лишь сплошную полосу жестокости и разрушения, вот вам ответ: поскольку вы задаетесь таким вопросом, значит, это вас интересует, ибо искренний интерес — это нечто абсолютно несвойственное обитателям Темной Стороны.

Медицинское сообщество

С самого начала моей карьеры у меня сложились хорошие уважительные взаимоотношения с представителями медицинского и психиатрического сообществ. Даже те врачи, которые относятся к экстрасенсам скептически, после нескольких бесед со мной понимали, что я не какая-нибудь ловкая вымогательница, опустошающая кошельки пациентов пустыми обещаниями. Они видели, что я разделяю искреннее, страстное желание врачей: чтобы после визита ко мне клиенты чувствовали себя лучше, чем до него. Многих своих клиентов я направляю к врачам и психиатрам, а они своих — ко мне. И мои коллеги знают, что каждому пациенту я совершенно внятно объясняю: Ни один экстрасенс, включая меня, не может заменить квалифицированных врачей и психиатров.

Когда я начала говорить о клеточной памяти со своими друзьями-медиками, они, конечно, были далеки от того, чтобы приветствовать мои слова громким хором голосов: «Клеточная память! Конечно! Это все абсолютно Понятно и умно!» Хорошо еще, что, когда я начала говорить о клеточной памяти публично, эти люди давно уже знали о моей экстрасенсорной работе и доверяли мне. В противном случае они смеялись бы надо мной так, что я бы просто оглохла от их хохота. Будучи сама скептиком, и не корю медиков за их сомнения в том, что многие физические и психологические проблемы коренятся в неразрешенных проблемах прошлых жизней. Но они согласны с моим главным тезисом: если метод работает, то им стоит пользоваться. Кроме того, моя работа с клеточной памятью совершенно безопасна, и я никогда не принимаю платы от пациентов, которых ко мне направляют врачи и психиатры, — так что эти люди ничем не рискуют, а получить могут все.

Понятно, что каждый из этих случаев исключителен. Ведь мои друзья-врачи направляют ко мне пациентов только после того, как все традиционные способы лечения не дали результатов. Первым, кто направил ко мне своего пациента, был один хирург из клиники для ветеранов. Больного звали Ройс. Он перенес тяжелейшую травму спины, и ему сделали больше десятка операций, которые давно должны были поставить больного на ноги. Но, несмотря на все усилия медиков, пациента по-прежнему непрерывно мучила настолько сильная боль, что он изо дня в день умолял врачей, чтобы ему удалили спинной мозг, — даже полный паралич казался ему более приемлемым, чем еще одна минута этой муки. Но позвонивший мне хирург, естественно, решил вначале обратиться к менее радикальным средствам — даже если это подразумевало использование таких бессмысленных и нелепых понятий, как «экстрасенсорика» и «клеточная память».

Когда я вошла в палату к Ройсу и увидела его, лежащего на кровати, с потухшими от нескончаемых мучений глазами, мое сердце едва не разорвалось от сострадания. Некогда симпатичное лицо было серым и изможденным.

Тем не менее, когда я объяснила, кто я такая, и сказала, что пришла помочь ему, если это окажется в моих силах, ему еще достало учтивости сказать: «Спасибо, что пришли». Несмотря на мучившую его боль, мужчина поддался гипнозу на удивление легко — так отчаянно он нуждался в помощи.

Полчаса спустя Ройс рассказывал мне о счастливой прошлой жизни. Шел 1855 год, его звали Томас, он жил в небольшом городке, в Джорджии. Расслабленно, немного растягивая слова, мужчина рассказывал о своей жене и четверых сыновьях, о тяжелой, но благодарной работе на ферме, которой он владел вместе с родителями. Он гордился тем, что вся семья каждое воскресенье ходила в церковь, — шел ли дождь, светило ли солнце, — и его младший сынишка, которому было всего четыре года, уже мог наизусть прочесть молитву «Отче наш». Весной Томасу исполнилось тридцать восемь. Однажды, когда он красил дом родителей, лестница под ним сломалась, он упал с высоты второго этажа и повредил спину. нижнюю часть тела Томаса парализовало, и, пролежав в Постели три месяца, он умер. Травма спины в конце концов привета к смерти. Это было клеточное воспоминание номер один.