Послания с того света

Примерно через шесть лет после того, как моя дочь Ким умерла, я прилетела в Чикаго на встречу «Сострадательных друзей». Я очень боялась лететь в самолете! Я решила, что мы долетели и самолет не разбился только потому, что Бог хотел, чтобы я была на той встрече.

На обратном пути мы сидели в самолете в аэропорту О’Хара. Я была уверена, что удача не на моей стороне, и все больше тревожилась. Я убедила себя, что самолет разобьется сразу же, как только оторвется от земли.

Я подняла голову и увидела перед собой Ким, стоящую в проходе. Она смеялась, как будто говоря: «О, мама!» Я была очень удивлена!

Я видела длинные светлые вьющиеся волосы Ким, на ней были полупрозрачные одежды, она как будто купалась в свете. Она определенно не была похожа на живого человека, скорее на яркое, светящееся присутствие. В ней была некая плотность, но в большей степени она выглядела воздушной и невесомой.

Ким улыбнулась и сказала: «Не в этот раз, мама. У тебя еще есть неоконченные дела». Она показывала, что мне не о чем волноваться, что все будет хорошо. А затем Ким ушла.

Это послание противоречило всему, во что я готова была поверить в тот момент. Если бы такую шутку выкинуло мое сознание, сценарий был бы совершенно иным. Если бы дело было в моем воображении, Ким выглядела бы очень зловеще и сказала бы: «Увидимся через пару минут, мама», потому что именно этого я и ожидала.

Я сразу решила, что мне никто не поверит. Но это не имело значения, потому что переживание принадлежало мне и было очень реальным. Это была моя встреча с дочерью, и она принадлежит только мне.

Я уверена в том, что жизнь после смерти существует. И теперь я совершенно не боюсь летать!

Мой сын, Джереми, умер на следующий день после Дня матери. Три недели спустя, до того как проснуться, я услышала, как он спросил: «Что ты собираешься делать с моими деньгами?» Я спросила: «Какими деньгами?» И он ответил: «Теми, что ты копила для меня».

Я совершенно забыла о счете Джереми, и даже не знала, куда он спрятал свою сберегательную книжку. Я спросила, что он хочет, чтобы я с ними сделала.

Джереми сказал: «Я хочу, чтобы ты увиделась с Малкольмом». Малкольм мой друг, оптовый торговец бриллиантами. Я сказала: «Сколько бы ни было денег на этом счету, их не достаточно, чтобы идти к Малкольму». Но Джереми ответил: «Нет, достаточно! Просто езжай к Малкольму, и ты поймешь, о чем я. Когда увидишь, поймешь. И вспомнишь обо мне». Затем он исчез, а я проснулась.

Хотя я решила, что схожу с ума, я осмотрела дом в поисках сберегательной книжки своего сына, но не нашла ее.

Через несколько дней я оказалась в том же здании, где был расположен оптовый магазин Малкольма. Я вошла туда и начала осматриваться. Я увидела красивое ожерелье в форме бабочки с бриллиантом. Я немедленно вспомнила, как Джереми сказал: «Когда увидишь, поймешь».

Мое сердце забилось, я немного занервничала. Я спросила Малкольма, сколько стоит ожерелье. После некоторых подсчетов и торга он назвал сумму в двести долларов. Я сказала ему, что вернусь чуть позже.

Мое сердце все еще сильно билось, когда я вернулась обратно в офис и позвонила в банк. Я объяснила, что не могу найти сберегательную книжку моего сына, и хочу узнать, сколько денег было у него на счете. Через несколько минут мне ответили: «Двести долларов сорок семь центов»!

Я вернулась обратно в магазин Малкольма после работы и купила ожерелье на деньги Джереми. Теперь я ношу его постоянно. Я могу прикоснуться к нему и сказать: «Мой сын подарил мне это ожерелье на наш последний День матери!»

Когда я лег спать ночью после смерти жены, я был измотан и истощен. Пока я пытался расслабиться, мысли постоянно мелькали у меня в голове. Внезапно внутренним взором я увидел светящийся образ Кэти. Когда я открыл глаза, образ не исчез. Я почувствовал умиротворение от ее присутствия.

Кэти была прекрасна, на ней было светящееся белое струящееся платье. Ее волосы снова стали длинными, как до химиотерапии и радиации. Я был поражен ее красотой!

Мы говорили телепатически. Кэти сказала, что очень счастлива, что она встретила своих дедушку, бабушку и других родственников. Я сказал, что люблю ее и рад, что ей не приходится больше страдать.

Мы пробыли вместе достаточно долго, и я поблагодарил ее за эту встречу. Когда ее образ растаял, я вспомнил, что Кэти обещала быть со мной, когда я буду нуждаться в ней.

На вторую ночь после того, как я лег в постель, я почувствовал себя оглушенным. Мысли проносились в моем сознании — о Кэти, о том, все ли мы правильно для нее сделали. И снова я ощутил ее присутствие и увидел ее в еще более ярком и светлом одеянии. Ее окружал свет.

Она сказала, что встретила еще больше друзей и родственников и очень занята. Я сказал ей, что ей стоит встретиться со святым Франциском, и она ответила, что так и сделает.

Мы поговорили о детях, и Кэти пообещала, что будет рядом — мне не стоит волноваться. Она поблагодарила меня за заботу о ней, я поблагодарил ее за доверие. Затем я заснул.

На следующий день мы похоронили Кэти, и я снова не мог постичь случившееся. Когда я вечером лег спать, видение вернулось. Кэти выглядела все более и более светящейся и яркой, как будто чистый свет наполнял ее тело.

Я спросил ее, как выглядит рай, и она ответила: «Я так счастлива здесь. Между нами нет преград. Мы способны переживать добро, которое есть в нас и в других, во всей полноте. Мы растем, благодаря познанию добродетели, которая есть в каждом. Наша способность познавать добро растет, и мы вольны находить все большее добро в тех, кого встречаем. Я не могу дождаться того момента, когда ты тоже познаешь эту любовь и эту свободу!» Мы продолжили делиться своими мыслями, пока видение не растаяло.

На четверную ночь видение вернулось. Все было, как и раньше, с той лишь разницей, что теперь я видел меньше Кэти и больше яркого света.

Она сказала: «Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать», и я каким-то образом вошел в видение. Мы двинулись по узкой тропе в широкую долину с двумя высокими зазубренными горными цепями по ее сторонам.

«Это жизнь, — сказала она. — Через долину идут многие тропы, и ты встретишь разных людей. У каждого будут свои представления о хорошем и плохом, поэтому просто воспринимай их такими, какие они есть. Некоторые из нас идут по ровной поверхности, другие проводят свою жизнь, поднимаясь вверх».

Затем черты Кэти медленно растворились в ярком белом свете.

Кэти не покидала меня, она была в свете, она стала светом, и для этого света не было преград. Свет шел от нее ко мне, и ощущение этого света никогда не покинет меня, потому что оно стало частью меня.

Когда видения прекратились, чувство потери уже не вернулось. Эти переживания были такими яркими, реальными и вдохновляющими, что я не сомневался в них. Они казались завершенными и целостными.

Дядя Мики жил с нами после развода моих родителей, когда мне было семь лет. Он был алкоголиком, и моя мать пыталась ему помочь. Но в течение двух лет, что он жил с нами, я переносила сексуальное насилие, которое нанесло мне тяжелую травму.

К тому времени, как мне исполнилось семнадцать, я уже была алкоголичкой. А в восемнадцать начала употреблять наркотики. Я пила и кололась много лет, а затем прекратила.

Чтобы оставаться трезвой, мне необходимо было вернуться в прошлое и взглянуть на людей, места и события, которые повредили мне. Я должна была быть честной относительно их влияния на мою жизнь. Я должна была также примириться со своим дядей, потому что предпочла поверить, что, если бы не его алкоголизм, он бы не тронул меня.

Я написала дяде Мики письмо, в котором рассказала о том, что чувствовала, и сообщила, что не таю на него зла. Но я не знаю, получил ли он это письмо. Много лет я просила Бога позволить моей любви искупить грех дяди Мики.

Весной этого года я спала и внезапно проснулась. Я повернулась и увидела рядом с кроватью Иисуса и дядю Мики! Я видела только их головы и плечи, а за ними был яркий свет.

Все заполнила атмосфера любви и в то же время важности. Господь задал мне вопрос, который я услышала внутри себя. В Его голосе были сила и нежность.

Иисус спросил: «Винишь ли ты в чем-нибудь этого человека?» Я ответила Ему: «Нет». Затем Иисус посмотрел на моего дядю и сказал: «Я тоже ни в чем его не виню». После этого я поняла, что дядя Мики обрел покой и находится с Богом, что теперь он свободен. Через несколько дней я получила письмо от матери, в котором она сообщала, что дядя Мики умер.