Новый рассвет

— Я же битый час объясняла, что Бог состоит из троицы, — вздохнула учительница.

— Именно это я и нарисовал, — ответил мальчик. — На первом кресле сидит Бог, на втором кресле сидит его сын Иисус Христос, а на третьем кресле сидит святой дух.

— Но почему ты нарисовал четвертый иллюминатор? — спросила учительница. — Кого ты изобразил?

— А кто же поведет самолет, если в нем не будет Понтия пилота? — удивился мальчик.

Пилот нужен обязательно. Даже маленькие дети запоминают все согласно собственному представлению. Понтий Пилат превратился в Понтия пилота.

Не обращайте внимания на то, что говорят о вас люди. Помните. только об одном: если вы ощущаете блаженство, значит, вы правы.

Я считаю это критерием правоты. Если вы чувствуете, что ваш дух на высоте, значит, вы расширили свое сознание, поскольку только это явление является показателем подлинного разума и душевно здорового человека.

Всегда смотрите внутрь себя, а не вовне, обращая внимание на то, что говорят о вас люди. Они будут давать вам разные имена, они попытаются доказать, что вы безумны, что вы душевно нездоровы. Не важно, что они говорят. Если они считают вам нездоровыми, то это их трудности. Это не ваша проблема. Вам следует смотреть в себя. Если в вас есть свет, красота, покой, безмолвие, если в вашем сознании распускаются цветы, тогда вы можете противостоять всему миру, ни разу не усомнившись, потому что у внутреннего переживания есть несомненность, абсолютная и категоричная.

Милый Ошо, когда я смотрю в себя, я улавливаю проблеск того, что кажется мне веками обусловленности. Я чувствую, что я ни за что не стану просветленным, хотя другим это под силу. Может быть, это отношение — естественное недоверие? Может быть, это отношение — привычка, которую я должен разрушить? Ошо, помешает ли мне это отношение стать просветленным? Прошу тебя, излей на меня свет.

Дивьям Майо, твой вопрос следует рассмотреть очень внимательно по той простой причине, что он возникает у многих саньясинов на разных стадиях, но его нужно разделить, чтобы ты могла ясно понять, что происходит.

Прежде всего, ты говоришь: "Когда я смотрю в себя, я улавливаю проблеск того, что кажется мне веками обусловленности". Одно точно: ты не часть обусловленности, ты наблюдатель. Погружаясь во внутренний мир, ты видишь вокруг своего сознания столетия обусловленности. Но ты не часть обусловленности, и это единственный луч надежды.

Обусловленность может складываться веками, но это не важно. Всякая обусловленность потеряет свою силу в тот миг, когда вы перестанете отождествлять себя с ней. Вы мгновенно станете свободными. Кто видит столетия обусловленности? Разумеется, это видящий, а наблюдатель отделен от видимого. Вы идете в сад и видите все эти деревья, но вы не чувствуете, что отождествлены с ними. Вы идете в себя и находите века обусловленности, но вы не сама обусловленность. Осознание этого момента есть начало революции в самом вашем представлении о себе.

Вы — это сознание.

Обусловленность подобна пыли, которая накопилась на зеркале, ее можно смыть, и зеркало тотчас же вернется к своей чистоте. Никакая пыль не может разрушить зеркало, она способна лишь скрыть его. Обусловленность может скрыть вас, но она не способна уничтожить вас. Как пыль можно стереть с зеркала, так и обусловленность можно легко устранить.

Во-вторых, ты говоришь: "Я чувствую, что я ни за что не стану просветленным, хотя другим это под силу". Эта уверенность в отношении того, что ты не станешь просветленным, возникает из-за твоего неправильного понимания обусловленности. При виде такого большого количества обусловленности ты потерял надежду. Ты полагаешь, будто никогда не станешь просветленным, ты уверен в этом — "хотя другим это под силу". Неужели ты думаешь, что другие люди появились в мире только что? Они такие же старые, как и ты. Они пережили то же самое, что и ты. Они собрали так же много пыли, как и ты. Но твое непонимание дает тебе уверенность. Ты станешь просветленным в тот самый миг, когда отбросишь свое непонимание.

Точно только одно:

Никто не в силах кому-либо помешать стать просветленным. Нет в мире силы, которая способна помешать кому-либо стать просветленным, потому что просветление — это сама ваша природа. Вы уже просветлены, просто не знаете об этом. Вы забыли об этом, это забытый язык. Нужно просто помнить его, а способ вспоминания заключается в прекращении отождествления себя со всякой обусловленностью; обусловленность может существовать, пусть она останется. Держите в памяти такую установку: "Я не един с обусловленностью. Я знающий, я видящий, я исследователь, я и есть осознанность". Никакая обусловленность не может затронуть осознанность.

В-третьих, ты говоришь: "Может быть, это отношение — естественное недоверие? Может быть, это отношение — привычка, которую я должен разрушить?"

Да, это естественное явление. Каждый человек перемешан с собственной обусловленностью, и это всего лишь привычка и ничего более. Ты можешь отбросить обусловленность без всякого усилия, просто осознавая то, что я говорю тебе.

А напоследок ты спрашиваешь: "Ошо, помешает ли мне это отношение стать просветленным? " Конечно, если это отношение господствует… оно не помешает, но оно будет все время откладывать просветление, оно может откладывать его веками, а это почти [все равно что мешать. Но если ты отбросишь это отношение, ты тотчас же станешь свободным. В этот самый миг ты можешь расправить крылья и взмыть в небо.

И последнее, Дивьям Майо: весь твой вопрос интеллектуален. Ты еще не медитировал. Пока что ты просто размышляешь, поэтому и возник твой вопрос. А если бы ты медитировал, тогда ты сам нашел бы то, о чем я говорю тебе.

Разочаровавшаяся в жизни соседка пыталась выжать из маленького Джимми хотя бы каплю любви.

— Ты любишь меня, малыш? — спросила соседка Джимми.

Маленький Джимми согласно кивнул.

— Тогда обними меня, мой милый мальчик, и горячо поцелуй меня, — попросила соседка.

Джимми, не обращая внимания на ее слова, продолжал играть в мячик.

— А как сильно ты любишь меня, мой драгоценный? — продолжила расспросы соседка. И она потребовала, — покажи мне, как бы ты расплакался, если бы я умерла.

— Сначала умри! — ответил Джимми и убежал.

Сделай что-нибудь. Не продолжай интеллектуальные размышления. У детей очень ясное понимание. Какой смысл в интеллектуальных раздумьях на тему: "Ты заплачешь, если я умру?" Джимми абсолютно прав — "Сначала умри! А там посмотрим".

Тебе нужно прекратить думать обо всем этом. Мышление никуда не приведет тебя. Начни медитировать, становись все более осознанным и бдительным, и тогда тебе не понадобится мой ответ. Ответ уже есть в тебе. Я просто говорю то, что ты найдешь в себе, когда это станет подниматься.

Милый Ошо, жизнь так восхитительна, когда я открываюсь каждому мигу и не задаю вопроса о том, куда жизнь приведет меня в следующий миг. Трудности исчезают, и ничто не может повредить мне. Но в тот момент, когда мой ум говорит мне: 'Берегись! возникает страх, и жизнь кажется мне опасной, тогда я делаю только просчитанные шаги. Как мне остаться с расслабленным, радостным и доверительным переживанием?

Индрадхану, ум — это трус. Те, кто слушает его, становятся очень трусливыми людьми. Ум не склонен рисковать, он очень осторожен. Он делает каждый шаг после того, как долго подумает и решит, что риска точно нет, после того, как увидит, что и другие тоже сделали этот шаг, и опасности не было. Итак, прислушивание к уму — это самое смущающее явление в твоем развитии.

С тобой все в порядке, но ум тотчас же вмешивается и говорит: "Осторожно!" Скажи уму раз и навсегда: "Заткнись, я смотрю во внутренний мир. С какой стати мне нужно смотреть вовне?"

Ты слушаешь ум, поэтому "возникает страх, и жизнь кажется мне опасной, тогда я делаю только просчитанные шаги". Ты перестал жить. Ум — это механизм, он мертв. Ты знаешь о том, что ум можно извлечь из черепа, и он будет жить автономно? Нужно обеспечивать его только кислородом и другими питательными элементами, и он продолжит жить. Уму ты не нужен. В научных лабораториях исследуют много умов. Эти умы очень хорошо функционируют, они не нуждаются в носителях. И возможно, что основную часть жизни люди тоже не нуждаются в умах.