Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды

Призвание воина

Для воина на пути знания первое событие в любом начинании имеет символическую ценность. когда Карлос встречает дона Хуана на автобусной остановке в Аризоне и начинает «болтовню», дон Хуан рассматривает это событие как знак (omen)[15]. Случайные обстоятельства их встречи вкупе с тем фактом, что дон Хуан видит нечто особое в Карлосе, позволяет ему предположить, что Карлос может быть «избранным». Более конкретный знак или указание на то, что Карлос «избран» для знания, появляется тогда, когда он первый раз пробует пейот, и дух пейота, Мескалито, принимает его. Как станет видно из других примеров знаков, определяющих других учеников, существуют более общие индикаторы, указывающие на призвание воина.

Традиционным знаком, сигнализирующим индивиду призыв к его вступлению на путь знания, оказывается обычно какая-нибудь странная болезнь, сопровождаемая глубоко впечатляющими снами или видениями. Одна из учениц дона Хуана, Жозефина, пришла к нему после того, как сошла с ума; Лидия оказалась совершенно одинокой, больной и готовой к смерти в заброшенной горной хижине; Горда страдала от переутомления и имела избыточный вес, и дон Хуан увидел, что над ней нависла смерть. Но не каждому заболевшему или увидевшему вещие сны суждено было стать шаманом. Выбор зависел от последующего предрасположения бессознательного и от способности эго вместить более глубокие переживания психического. Выбор зависел также и от соответствующих обстоятельств или условий. Например, когда Нестора и Бенигно ударило молнией, они были не одни; дон Хенаро, прозванный Гордой "колдуном молнии", оказался свидетелем случившегося. Наконец, именно борьба человека со своей болезнью, страданием, как и требования бессознательной психики, позволяют ему стать чувствительным, прикасаясь к ранам других людей.

Хотя сейчас и не модно говорить о "призывающем голосе", само переживание его достаточно распространено. Например, священник может рассказать о своей болезни в молодости и религиозном видении во время нее, что и предопределило в последующем его выбор в пользу религиозного профессионального поприща. Кто-то еще переживал и страдал из-за ужасного внутреннего конфликта, позволившего ему еще в раннем возрасте близко соприкоснуться с миром психологии. Женщина принимает участие в анализе, чтобы сохранить брак и с самого начала видит сновидение, в котором старуха ведет ее в подземный мир, чтобы научить древним секретам; анализ вовремя становится "дорогой сердца".

Часто первые сновидения в анализе указывают на природу специфического пути знания того или иного человека, на маршрут этого пути и на то, сколь далеко он ведет. Карлос, например, преувеличил свои знания и могущество, встретившись с доном Хуаном, и уже, оказавшись на этом пути, постоянно стремился наверстать самого себя, принять ответственность за знание и силу, которыми он вполне законно владел. Паблито впервые встретил дона Хуана в весьма своеобразных обстоятельствах. Он чуть не сбил его с ног, пытаясь сбежать через служебный выход из магазина, в подсобке которого он тайно занимался любовью с дочерью его владельца. Гораздо позже мы обнаруживаем, что задачей Паблито, как воина, было увязать свои взаимоотношения с женщинами; он не мог от этого ускользнуть. В его задачу входило обратиться к своей матери, донье Соледад, с тем, чтобы наполнить свое мужское начало чем-то большим, помимо сексуального чувства, и установить взаимоотношения с "маленькими сестрами", основанные на взаимном уважении.

В ряде примеров знак свидетельствует об отношениях между учителем и учеником. Оба часто призываются для того, чтобы вместе работать над общей задачей или раной. Дон Хенаро был призван вместе с Нестором и Бенигно "с помощью" внезапного удара молнии, символически переполненной свыше озаряющей силой. Мы уже видели, что у Карлоса была проблема в отношении к силе. Сам Дон Хуан столкнулся с такой проблемой еще в детстве, когда войны, в которых участвовало и племя яки, принесли смерть в его семью и втянули в конфликт между угнетателями и угнетенными. Открытие доном Хуаном секрета идентичности силы и бессилия сместило их равновесие в пользу понимания, любви и исцеления в контексте общей раны, которую он разделял вместе с Карлосом. Тот же самый мотив обнаруживается и в первой встрече дона Хуана с Лидией. Оказавшись в горах, он почувствовал, как его тянет куда-то в определенное неведомое место, и каждый раз, сбиваясь с предназначенного ему пути, дон Хуан ощущал, что ветер начинал дуть настолько сильно, что не позволял открыть глаза. Когда, наконец, он обнаружил Лидию в заброшенной горной хижине, то первое, что увидел: пораженные болезнью глаза, опухшие и закрытые. Общая связь между ними существовала еще до самой встречи.

Враги знания

Дон Хуан считает, что мужчина знания или женщина знания — это человек, способный терпеливо и безукоризненно следовать по пути воина, стремясь жить в гармонии с бессознательным и следовать за всеми извивами своей собственной судьбы. В "Учении дона Хуана" дон Хуан называет и описывает четырех врагов знания: страх, ясность, сила и старость. [16] Второй и третий враг разыскиваются самим воином, но становятся его врагами лишь после того, как они были найдены. Таким же образом можно рассматривать и страх: как союзника и одновременно как препятствие, которое необходимо преодолеть. Нам необходим страх перед бессознательным — сродни страху, который мы чувствуем, переправляясь через ненадежные воды. Страх извещает нас об опасности, которая поджидает нас, и о тех возможных последствиях, которые могут произойти, если мы наобум, вслепую и безрассудно двинемся вперед. Человеческая жизнь не может существовать без страха, и те, кто приближается к глубоким уровням бессознательного без страха вполне могут быть сметены или уничтожены как сумасшедшие, эксцентрики или возомнившие о себе пророки. У Братьев Гримм есть сказка о молодом человеке, от которого отрекся отец, поскольку тот не знал, что такое страх, и который был вынужден один отправиться в мир, чтобы отыскать его. [17]

С другой стороны, мы должны противостоять стремлению поддаться своему страху или отождествиться с ним, стремлению предпочесть временный комфорт болезненным уколам самознания. Мы ежедневно видим людей, которым теми или иными обстоятельствами брошен вызов из внешнего или внутреннего миров и которые из-за отождествления со своим страхом ушли от предложенного столкновения. На их пути знания можно отметить то место, где они остановились, закрыли глаза, побежали или воздвигли препятствие к своему изменению. Дон Хуан считает, что человек, уступивший своему первому врагу, превратится либо в робкого, неуверенного, запуганного человека, либо сделается хулиганом, задирой или бандитом. Робкий, застенчивый человек отождествился со своим страхом, в то время как хулиган и задира компенсирует свой страх агрессивностью, проецируя, перенося свою трусость на своих приятелей.

По мере того, как человек следует по пути знания под угрозой страха, он приходит ко второму врагу — ясности. Так как страх по своей природе заключает человека в тесные и ограниченно-узкие рамки сознания, преодоление страха, естественно, расширяет возможности сознательного постижения и позволяет добиться большей объективности. Тот же, кто будет захвачен вторым врагом, превратится в "веселого жизнерадостного воина" или «клоуна», который видит и смеется, потому что для него ничто не имеет значения. Человек, отождествившийся со своей ясностью, становится нетерпимым к своей собственной темноте и глупости; он переносит их на своих соседей, становящихся объектом его насмешек. Опасность ясности заключается в том, что она оказывается односторонней и направлена в пользу сознания и светлого принципа, лишая тем самым темноту ее законных полномочий. Чтобы избежать уступок в пользу своей ясности, воин должен постоянно вбирать в себя свою собственную темноту.

После бесчисленных стычек на пути знания воин получает силу. В качестве примера можно упомянуть о силе дона Хуана и его безукоризненном владении собой. Чтобы избежать требовательной силы, следует жить частичной жизнью, но идентифицироваться с ней означает уступить третьему врагу. Прилипание к силе порождает "жестокого и капризного человека", нетерпимого к слабости. Удовлетворение силой делает такого человека слепым к собственной уязвимости и слабости. Его слабости проецируются на его же приятелей, с которыми он обращается так же плохо, как и с собственной слабостью, — отрицая, презирая, либо пренебрегая ею. Человек силы нуждается в том, чтобы стать открытым к сердечной ранимости. Мексиканские индейские шаманы из племени Хуичоли знают об этом и почитают необходимость в поддержании равновесия между силой и ранимостью, используя во время всех своих церемоний исцеления специальный стул, сделанный из сильных и слабых пород дерева[18].