Жизнь без границ. Концентрация. Медитация

Сомнение, генерируемое начинающим практикантом, имеет тенденцию быть грубым, прерывистым и беспорядочным. Это не квалифицируется как истинное состояние сомнения. Такое сомнение представляет собой не более чем обыкновенные мысли.

Постепенно, после того как необузданно скачущие туда-сюда мысли успокаиваются и практикующий обретает больший контроль, этот процесс может быть назван цань ( цань означает «исследовать», «смотреть внутрь»). Когда занимающийся приобретает опыт и его медитации становятся более гладкими, сомнение возникает естественным образом, без особых усилий со стороны последнего. В этот момент теряется ориентация и ощущение места. Существование тела, ума или окружения не осознаётся. Существует только сомнение. Это истинное состояние сомнения.

В действительности начальная стадия не может рассматриваться как истинные занятия Чань. Занимающийся просто вовлечён в иллюзорные мысли. Только когда естественным образом возникает сомнение, это может быть названо истинными занятиями. Этот момент является критической точкой, и для занимающегося здесь легко отклониться от правильного пути.

1. В этот момент возникает состояние чистоты и ясности и безграничное чувство света, мира и покоя. Однако, если занимающемуся не удаётся сохранить своё состояние знания и просветлённости (знание есть мудрость, а не заблуждение; просветлённость, озарение есть самадхи, а не беспорядок), он впадёт в лёгкое, светлое состояние ментальной вялости и отупения.

Если в этот момент рядом окажется разбирающийся человек, он сможет немедленно указать ему на это и ударит его палочкой, разгоняя все эти облака и дым. Многие люди становятся озарёнными именно подобным образом.

2. В этот момент возникает состояние ясности и чистоты, пустоты и незаполненности. Если этого нет, тогда сомнение потеряно. Тогда это состояние – «никакого содержимого», означающее, что занимающийся не делает больше никаких усилий, чтобы продолжить занятия. Это то, что подразумевается под «скалой с высохшим деревом» или «камнем, промокшим в холодной воде». В этой ситуации практикующему следует «восстать».

«Восстать» означает развивать знание и просветлённость. Это отличается от того, что было раньше, когда сомнение было грубым. Сейчас ему следует быть тонким – одна мысль, непрерывная и очень, очень тонкая. С абсолютной ясностью она – просветляющая и спокойная, неподвижная и всё же полная знания. Подобно дыму от огня, готовому вот-вот заструиться, она представляет собой узенький непрерывный поток.

Когда занимающийся достигает этой точки, необходимо иметь очень точный глаз относительно своих ощущений, чтобы не пытаться больше «восставать». «Восстать» в данный момент было бы подобно положить одну голову на другую.

Однажды один монах спросил чаньского Мастера Чао Чоу: «Что следует делать, когда ничего не приходит?» Чао Чоу ответил: «Отложить». Тогда монах спросил: «Если ничего не приходит, что надо отложить?» Чао Чоу ответил: «Если это нельзя отложить, возьми это».

Этот диалог можно в точности отнести к такого рода ситуации. Истинный привкус этого состояния нельзя описать. Это подобно человеку, который пьёт воду, – только он знает, насколько она прохладная или тёплая. Если человек достигнет этого состояния, он поймёт это естественным образом. Если он не находится в этом состоянии, ни одно объяснение не поможет. Мастеру фехтования на мечах нужно предлагать меч; не показывайте свои стихи тому, кто не поэт.

Работа с хуа-тоу и обращение внутрь, чтобы услышать свою истинную природу

Можно было бы спросить: «Как при изучении Чань учитывается метод обращения бодхисатвы Авалокитешвары внутрь самого себя, чтобы услышать истинную природу своего „я“?» Я уже объяснял, что работа с хуа-тоу заключается в том, чтобы в каждый момент времени иметь только одну мысль, целенаправленно проливая свет внутрь себя на «то, что не рождается и не разрушается».

Проливание света внутрь себя – это отражение. Истинная природа «я» – это то, что не может быть ни рождено, ни разрушено.

Когда «слышание» и «проливание света» следуют за звуком и формой в обычном мирском потоке жизни, слышание не выходит за границы звука и видение не выходит за границы формы. Однако, когда обращаются внутрь и созерцают истинную природу своего «я», идя против мирского потока и не следуя за звуком и формой, тогда становятся чистыми и прозрачными. В это время слышание и проливание света не являются двумя отличными друг от друга вещами.

Таким образом, нам надо знать, что работа с хуа-тоу и обращение внутрь, чтобы услышать истинную природу своего «я», не означает использование глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать. Если мы используем наши уши, чтобы слышать, и глаза, чтобы видеть, тогда мы охотимся за звуком и формой. И, как результат, они на нас будут влиять. Это называется подчинением мирскому потоку.Если заниматься, имея только одну мысль, целенаправленно пребывая в том, что не рождается, не умирает, не следуя за звуком и формой, не имея никаких блуждающих мыслей, тогда идут против этого потока. Это также называется работа с хуа-тоу и обращение внутрь себя, чтобы услышать истинную природу своего «я». Здесь не говорится о том, что вам следует крепко закрыть свои уши и глаза. Просто не возбуждайте свой ум, следуя за звуком и формой.

Решительность в том, чтобы покинуть сансару, и генерация устремлённого ума

В занятиях Чань наиболее важной вещью является иметь убеждённость оставить рождение и смерть и сгенерировать устремлённый ум. Если нет убеждённости в том, чтобы оставить рождение и смерть, тогда нельзя сгенерировать великое сомнение и занятия не будут эффективными.

Если в уме нет никакой настойчивости и упорства, результатом будет лень, как у того человека, который занимается один день и отдыхает десять дней. Занятия будут неполными и фрагментарными. Просто развивайте настойчивый ум, и, когда возникнет великое сомнение , желания сами собой придут к своему концу. Когда приходит время, дыня сама отделяется от лозы.

...

Я расскажу вам одну историю. Во время династии Цинь, в год Кен Цзе (1900), когда восемь государств мира послали свои союзнические войска в Пекин, император Гуан-су бежал из Пекина на запад в провинцию Шеньси. Каждый день он проходил десять миль. Когда он шёл по дороге, один крестьянин предложил ему стебли сладкого картофеля. Съев их, император спросил крестьянина, что это такое, потому что то, что он съел, было очень вкусно.

А теперь подумайте об обычном, внушающем благоговение и страх поведении императора и его высокомерии! Как вы думаете, сколь долго он мог продолжать сохранять свою императорскую осанку после столь долгого пути пешком? Вы думаете, он когда-нибудь был голоден? Думаете, ему когда-нибудь приходилось есть стебли сладкого картофеля? В тот момент он отбросил всё своё важничание.

В конце концов он прошёл большой путь и ел стебли, чтобы спастись от голода. Почему он смог забыть всё в тот момент? Потому что враги хотели взять его жизнь и его единственной мыслью было спасти себя. А когда воцарился мир и он вернулся в Пекин, он опять стал гордым и надменным. Ему больше не надо было бежать, ему больше не надо было есть пищу, которая могла ему не понравиться.

Почему он больше не мог забыть? Потому что враги больше не желали его жизни. Если бы император всегда находился в таком положении, когда ему приходится спасать свою жизнь, и если бы он смог обратить такую ситуацию на путь практики, тогда не было бы ничего такого, чего он не мог бы достичь. Жаль, у него не было устремлённого ума. Когда всё утряслось, он снова вернулся к своим привычкам.

Друзья! Время проходит, никогда не возвращаясь. Оно постоянно ищет наши жизни. Это более страшно, чем все союзнические армии вместе взятые. Время никогда не пойдёт на компромисс и не установит мира с нами. Давайте создадим настойчивый ум сейчас же, для того чтобы освободиться от рождения и смерти!