Послания с того света

Услышав так много историй из первых рук, мы хотели узнать, как часто в нашей культуре происходят посмертные коммуникации. Один случай на миллион людей? Один на тысячу? Один на сотню? Вне зависимости от количества, мы предположили, что они должны быть достаточно редки.

В журнале «Американское здоровье» за январь-февраль 1987 года были опубликованы результаты опроса, проведенного Национальным центром исследования общественного мнения. Опросом руководил Эндрю Грили, известный католический священник и писатель. Результаты показали, что 42 % взрослых американцев верят в то, что с ними связывался кто-то из умерших. 67 % всех вдов убеждены, что с ними происходили подобные события. Эти данные поразили нас, потому что они были значительнее, чем мы предполагали.

Если данные опроса точны, то почему так много людей считают необходимым начинать свои рассказы словами: «Я не ожидаю, что вы поверите мне…», или «Вы, наверное, подумаете, что я не в себе, когда я расскажу вам о том, что со мной случилось…», «Это кажется странным…»

Почему люди так боятся делиться настолько важными моментами своей жизни? Почему нельзя обсуждать посмертные коммуникации открыто? Почему это явление не исследуется как возможное свидетельство существования жизни после смерти? Не подтвердят ли такие исследования обещания, даваемые всеми мировыми религиями, которые говорят, что все мы переживем физическую смерть и встретимся со своими умершими любимыми?

Что может принести большее утешение горюющим родителям, чем знание, что они встретятся со своими умершими детьми? Что вдовы и вдовцы, которые всю жизнь провели вместе со своими мужьями и женами, встретятся снова? Что все люди снова встретятся с теми, кого любили здесь, на Земле?

Конечно, есть и логическое объяснение. Хотя большинство медиков слышали о посмертных коммуникациях, большинство из них убеждены, что ПСК не существует. Психологи, психиатры, священнослужители и многие другие традиционно считают такие переживания галлюцинациями, иллюзиями и фантазиями. Общепринято полагать, что ПСК являются результатом работы воображения, магического мышления или воспоминаний, вызванных горем. Фактически, обычно их называют «вызванными горем галлюцинациями».

Одним весенним вечером 1988 года, через одиннадцать лет после семинара Элизабет, я услышал «голос», говорящий у меня в уме. Настойчиво, но мягко этот голос сказал: «Проведи исследование и напиши книгу. Это твоя духовная работа». Этот «голос» был мне знаком, потому что говорил со мной раньше.

Стоял сырой и серый субботний вечер марта 1980 года, когда мы с Джуди закончили разговор в гостиной нашего дома. Когда мы встали, чтобы выйти из комнаты, я отчетливо услышал голос в своей голове, который мягко произнес: «Выйди наружу и проверь бассейн». Хотя я не чувствовал, что должен это сделать, я был поражен, услышав голос и получив такое странное послание.

Я выглянул в стеклянную раздвижную дверь. Между домом и бассейном находился пятнадцатиметровый внутренний двор. Я заметил, что калитка забора была открыта. Но это не было необычным, потому что два наших старших сына использовали зону бассейна как короткий путь на задний двор и иногда забывали закрывать калитку.

Я пересек внутренний двор, чтобы ее запереть, и, сделав это, привычно взглянул на бассейн. Внезапно мое сердце остановилось и все происходящее замедлилось. В воде я увидел младшего сына Джонатана! Ему не было и двух лет, и он не умел плавать.

Я подбежал к бассейну и увидел, что наш малыш плавает лицом вверх, слегка погруженный под воду. Он был неподвижен, а его глаза — широко открыты.

Я закричал: «Джуди!» и прыгнул в воду. Оттолкнувшись от дна и яростно работая ногами, я вынырнул рядом с Джонатаном и подтолкнул его к краю бассейна. Джуди прибежала, услышав мой отчаянный вопль. Я отчаянно пытался держать голову ребенка над водой, пока она не схватила его за руки и не вытащила из бассейна.

Джонатан откашлялся и тут же начал плакать и дрожать. Он чудесным образом не пострадал. Мы были напуганы гораздо больше, когда заворачивали его в большое полотенце и обнимали.

Вскоре после этого мы узнали, что Джонатан вышел наружу через дверь ванной, которая открывалась во внутренний двор и была случайно оставлена открытой. Когда я рассказал Джуди о том, что случилось со мной, мы поняли, что наш маленький мальчик, должно быть, упал в воду за несколько мгновений до того, как голос предупредил меня.

Мы были безмерно благодарны за это послание, потому что оно помогло нам спасти младшего сына. И оно спасло нас от неимоверного горя, которое переживают потерявшие ребенка родители.

Когда в 1988 году «голос» говорил со мной во второй раз, сказав: «Проведи исследование и напиши книгу», я доверился ему, но чувствовал, что меня призвали совершить нечто, сильно превышающее мои способности. Я чувствовал, как на меня давит тяжесть подобного проекта. Затем я подумал, что готовился к подобному заданию много лет, что у меня были время, средства и страстный интерес к этой теме. Новая уверенность воодушевила меня, и в тот момент я принес обещание следовать наставлениям «голоса» так точно, как только смогу.

Но в течение нескольких недель решимость начала слабеть и появились сомнения. Меня заботил вопрос: «Как я могу доказать себе и другим, что ПСК — это не просто порожденные горем фантазии, как считают некоторые профессионалы? Какие аргументы, если таковые вообще существуют, я смогу найти, чтобы показать реальность таких переживаний?»

К тому времени мы с Джуди — после семнадцати лет совместной жизни — уже около четырех лет как разошлись. Через некоторое время после развода, поняв, что мы связаны до конца дней своих тремя сыновьями, мы решили разобраться со своими разногласиями и снова стать друзьями. Эта задача была нелегка, но последующая награда сделала все затраченные усилия ненапрасными.

Я позвонил Джуди и пригласил ее к себе однажды вечером, чтобы обсудить свои затруднения. Когда я начал рассказывать ей о «голосе», заговорившем со мной во второй раз и давшем мне задание, зазвонил телефон. Подруга, Дарси Миллер, которая знала о моем интересе к посмертным коммуникациям, позвонила мне, чтобы рассказать о необычном случае.

Мать Дарси, которая проходила лечение химиотерапией от рака, неожиданно умерла в больнице. Через полчаса Дарси лично отправилась сообщить давней подруге матери Розе о ее смерти. Она приехала и, прежде чем успела открыть рот, Роза сказала: «Странная вещь приключилась только что. Твоя мать прошла через стену моей квартиры и сказала: „Я всегда тебя любила и всегда буду любить“. Затем она ушла». Никто не звонил и не сообщал Розе о смерти матери Дарси. ПСК имела место до того, как женщина узнала о смерти подруги.

Звонок Дарси пришелся очень кстати. Энтузиазм вернулся ко мне, то же почувствовала и Джуди. Мы поняли, что поскольку Роза не знала о смерти подруги, она не находилась в состоянии горя, когда произошла ПСК. Если это было так в случае с одним человеком, весьма вероятно, что аналогичным образом ПСК могут происходить и у других людей. Так у меня появилось первое доказательство из тех, что могли опровергнуть теорию, утверждающую, что ПСК представляют собой всего лишь вызванные горем галлюцинации. Это было тем подтверждением, которого я ждал. И мы с Джуди почувствовали, что в силах начать эту работу.

Наш первый шаг заключался в определении границ области исследования, чтобы понять, какие события должны быть включены. Вот наше определение: посмертная коммуникация (ПСК) — это духовное переживание, которое происходит, когда с кем-либо внезапно и напрямую связывается умерший член семьи или друг.

ПСК — это непосредственное переживание, потому что в нем нет никакой третьей стороны: ни медиума, ни экстрасенса, ни гипнотизера. Умерший родственник или друг обращается к живому человеку напрямую, один на один.

ПСК — спонтанное событие, потому что умерший всегда сам инициирует контакт, выбирая, когда, где и как будет происходить общение с живым человеком. Так как многие религии и другие источники предостерегают против вызывания «духов», мы исключили из нашего исследования все переживания, в которых присутствовали какие-либо ритуалы, сеансы, стеклянные шары или что-либо подобное.