Пламя потухшего вулкана. Воспоминания бывшего российского саентолога

В середине января Семену вроде бы удалось вызвонить учредителей, однако кроме нас на собрание пришли только два человека, при этом ни один из них не имел статуса, необходимого для принятия серьезных решений относительно дальнейшей судьбы Фонда. В течение полутора часов каждый говорил о чем-то своем, сотрясая воздух предложениями и намерениями, после чего все тяжело вздохнули и разошлись. Дела определенно не клеились — у нас истощился книжный запас, так что теперь даже при желании распространять было нечего.

С первых дней нашего знакомства Семен рвался назад в Си-орг, откуда его турнули после нескольких месяцев тамошней службы. До сих пор он, видимо, делал какой-то проект по урегулированию, и, вот, поделился, что его, наконец, снова ждут в ГЦХ. Вернее, почти ждут. Последним условием, препятствующим отбытию на Московскую базу, было нахождение замены на его нынешний пост. Нетрудно догадаться, что передать шляпу Исполнительного директора Санкт-Петербургского фонда планировалось мне. Честь называться ДИРЕКТОРОМ всемирно известной благотворительной организации быстро затмила все доводы «против», и в начале февраля я позвонил Семену, сообщив о своем условно положительном решении. Перед тем, как дать окончательное согласие, я хотел обсудить некоторые детали и настоял на переговорах.

На следующий день мы встретились в здании Лиговского 33, расположившись на кожаных диванах у офиса ЛРХ. Семен вдруг отошел по какому-то срочному делу, и в это самое время появилась Наташа Епифанова (этик-офицер). Вначале она прошла мимо, но затем вернулась и, подойдя ко мне, вызывающе спросила, почему я здесь сижу, то есть, вообще, «болтаюсь по Центру с неурегулированной этикой». Я ответил, что вовсе не болтаюсь, а жду Семена Лагунова — Президента фонда «Дорога к счастью», что у нас давно кипит совместная работа, намечаются большие планы и т. д.… Надежды очаровать девушку моими делами во славу основателя саентологической религии не оправдались — ее волновал исключительно заданный вопрос. Не дождавшись объяснений, она заявила, что до тех пор, пока я не выберусь из низких состояний, мое присутствие в пределах организации не допускается и попросила подняться на выход. В этот момент пришел Семен и попытался что-то возразить, но его великодушные потуги за меня вступиться были моментально подавлены.

Мы послушно спустились в саентологическое кафе, где я, наконец, смог задать вопросы относительно моего будущего поста. Ответы, мягко говоря, были для меня весьма неожиданными. Оказалось, что работать в Фонде положено по контракту — два с половиной или пять лет. Знакомая схема сразу насторожила, поскольку на деле это могло равняться лишь минимальному сроку службы, по истечении которого будет необходимо самостоятельно искать себе замену (такую картину я наблюдал в «Сент-Хилле»). Странно было узнать и то, что Исполнительный директор, как я полагал, полностью независимого Фонда, ДОЛЖЕН сотрудничать с «братскими» организациями, входящими в состав ABLE — материнского формирования, «координирующего» деятельность всех нерелигиозных объединений Рона Хаббарда. Ассоциация по улучшению жизни и образования (ABLE) включала в себя собственно фонд «Дорога к счастью», «Нарконон» (реабилитация наркоманов и профилактика наркомании), «Криминон» (реабилитация преступников) и «Прикладное образование». К примеру, деятельность последней из этих организаций, на мой взгляд, вообще была пагубной, так как «светские приемы ликвидации безграмотности» почти до последней запятой копировали дурацкие методики (безусловно, не во всем, но тем не менее), использующиеся на религиозных курсах, и научная обоснованность которых зиждилась исключительно на харизме Основателя. Более того, когда, изучив базовые понятия, ребенок или преподаватель хотел узнать больше о чудесной технологии обучения, его направляли не куда-нибудь, а прямиком в саентологическую академию на «Шляпу студента» (один из первых шагов левой стороны Моста к полной свободе). И, что совершенно убило мои прежние представления о Фонде — это ОБЯЗАННОСТЬ РУКОВОДИТЕЛЯ РЕГУЛИРОВАТЬ СВОЮ ЭТИКУ В САЕНТОЛОГИЧЕСКОМ ЦЕНТРЕ, что без экивоков означало — БЫТЬ САЕНТОЛОГОМ, со всеми вытекающими отсюда обязанностями блюсти и распространять свою религию!!! Для добровольцев и спонсоров это не было категорическим условием, но стать Исполнительным директором «Дороги к счастью», сидя в Помехе после ухода из «Сент-Хилла», было абсолютно невозможно, как бы человек того ни желал. Подводя итоги нашего разговора, я пришел к заключению, что самостоятельность, толерантность, и, вообще, уважение к сути идей распространяемого морального кодекса, по большей части, носили лишь декларативный характер. Стало очевидно, что Фонд, равно как и другие «нерелигиозные» организации Рона Хаббарда, это еще один инструмент Церкви Саентологии, призванный создавать ей доброе имя и плодородную почву для пополнения своих рядов.

После этого осознания несколько дней во мне кипело намерение разорвать отношения с Фондом, но затем все повернулось на 180 градусов. Началось последнее мое умопомешательство, связанное с возвращением в ряды благочестивых саентологов, и дальнейшую деятельность по «Дороге к счастью» я уже проводил, полностью осознавая долю ее ответственности в общей религиозной экспансии.

Проблемы с отсутствием книг удалось вскоре решить, с одной стороны, приобретая их через книжный магазин саентологического центра, а с другой — заказывая у Московского отделения Фонда. Я активно продолжил агитацию на улице, среди знакомых и распространение по почтовым ящикам в ближайших дворах. В конце марта мне пришел первый (и, как позже оказалось, вообще единственный) отклик после акции на Московском 73. Рядом с этим домом в декабре, как я уже упоминал, напали на меня, а теперь там пострадала еще и моя сестра, которую ударили бутылкой по голове и сняли золотое обручальное кольцо. Через пару дней после обхода парадных на мой мобильный позвонила женщина, представившаяся Нинель Александровной. Она поблагодарила за обращение, книгу и выразила желание принимать участие в распространении, пообещав купить с пенсии пару экземпляров специально для этой цели. Я ответил, что, поскольку она стала первым, кто откликнулся на мою деятельность, я могу ей их просто подарить, и позже подарил.

В последующие два месяца состоялись еще несколько запланированных мною филантропических мероприятий, осуществить которые помогал Серый, между сдачей экзаменов в двух университетах. К 1 июня я перешагнул порог в 1000 книг, оказавшихся в руках окрестных жителей и, кроме того, прошло ровно двенадцать месяцев, как я начал помогать Фонду. Годовой отчет о моей деятельности был выложен на официальном сайте в сети Интернет, и, по последним данным, все ещё находится там (http://www.dks.spb.ru/) в разделе «успехи». Чуть позже я закончил Помеху в «Сент-Хилле», вернулся на ПИН/ПЛ и даже читал вводные лекции о Саентологии, будучи затащен Семеном на Кавалькаду добровольных священников в кинотеатре «Художественный». Кроме того, я подумывал организовать, а затем возглавить добровольческую группу «Дорога к счастью» в своём районе, параллельно вынашивая совершенно сумасшедшую идею — записать несколько танцевальных композиций с отрывками из лекций ЛРХ, но…

Ближе к осени все снова круто изменилось. Меня не пустили на ПО, потом я сбежал с курса в академии и, вообще, решил, что я — не саентолог. Наташечка Епифанова (еще не зная моего «озарения») пообещала созвать суд этики, если в трехдневный срок я не появлюсь у нее в кабинете и достаточно внятно не объясню причину своего подозрительно-ПИНского исчезновения из числа студентов. Я не появился и, как следовало ожидать, был объявлен потенциальным источником неприятностей, с внесением фамилии-имени-отчества в специальный «черный бюллетень» на доске объявлений.

В сентябре, при участии саентологического центра, Семен уехал в Беслан. Уехал помогать людям оправиться после кровавого терракта, даря книжки «Дорога к счастью», делая ассисты, ну и вообще, что мог. Тем временем, Московское начальство обеспокоилось слишком медленными темпами нашего расширения и устроило серьезное расследование деятельности Фонда в Санкт-Петербурге (по большому счету, единственном месте в России, после Москвы, где, худо-бедно, он существовал официально). В начале ноября Аршинова Любовь и исправившийся преступник Виталий — новый ИД «Дороги к счастью» СНГ (раньше им была измотанная девушка из Морской организации), пригласили меня на встречу по очень важному делу. За чаем в блинной на Лиговке мне предложили пост еще не вернувшегося из саентологической командировки прежнего руководителя. Столь скорое решение о снятии Семена с должности было продиктовано тем, что за два года под его началом Питерский фонд не взял тенденцию «нормально» развиваться и, кроме того, как показала проверка, Президент что-то напортачил в финансовой отчетности. Не предаваясь пустословию, предложенный чин я сразу отверг, подробно обосновав свой отказ тем фактом, что не саентологам на руководящей должности делать нечего, а быть им я больше не хочу. Любовь и Виталий, учтиво давая друг другу высказаться, попытались опровергнуть мое утверждение, тем не менее, признавая, что сделать этику все-таки придется, но, слово за слово, увели разговор в другое русло и к больной теме так и не вернулись. В конце наших переговоров я пожертвовал последние имевшиеся у меня полсотни книг для какого-то детского дома и мы расстались.