Тайна многоруких богов

Кто знает, может быть, в будущем на человечество обрушится новый потоп (не дай бог, конечно). В результате старые расы со временем сойдут на нет, а их место займут новые. Негры, монголы и европейцы — все новые; они будут ходить по нашей Земле, и рассуждать о превратностях расогенеза.

Изредка случается, что самые что ни наесть кровожадные звери проявляют удивительную заботу о маленьких детях, оказавшихся в лесу. Чаще всего такое происходит, когда малыша, оставленного в лесу по какой-то причине, находит кормящая самка. (Например, в Тибете принято так: если ребенок родился волосатым или имеющим порок развития, то его относят в лес, дабы звери «взяли своего».) У самки в этот момент силен материнский инстинкт и она может принести в логово нового «щенка», которого воспитывает и выкармливает вмесите со своими собственными детьми.

Мальчик, воспитанный обезьянами Шри-Ланки. 1973 год.

Так в Индийской провинции Ассам самка леопарда утащила из деревни двухлетнего мальчика, которого вырастила как своего детеныша. Перед этим охотники убили детеныша самки, и у нее оставалось молоко. Она буквально «сходила с ума» от материнской любви, вот она и решилась усыновить человеческого детеныша. Мальчик провел в логове леопарда три года. Когда его вернули к людям, он быстро бегал на четвереньках, на коленях наросли мозоли. Ел только сырое мясо и только когда оно лежало на земле, а не на столе. Человек-леопард пытался укусить всякого, кто неосторожно приближался к нему. Несколько лет воспитания среди людей так ничего и не дали. Человек-леопард оставался носителем звериного менталитета. Так и не став человеком, он умер через несколько лет.

В Туркмении, под Ташаузом, в начале 60-х годов XX века был пойман мальчик, пять лет проведший в волчьей стае. Его назвали Джумой и поместили в психиатрическую больницу. Благодаря многолетним усилиям мальчика-волка удалось обучить нескольким десяткам слов. Когда Джуму спрашивали, где ему лучше, у людей или волков, он отвечал, что у волков ему было лучше, и из его глаз при этом катились слезы.

Дети, воспитанные животными, словно бы на всю жизнь сохраняют верность видовому поведению, вскормивших и воспитавших их зверей, и их очень трудно, практически невозможно вернуть в человеческое общество. Не надо думать, что озверение возможно только в глухих местах, где мало людей. Недавно стало известно о нескольких случаях обнаружения «городских Маугли». Так российская пресса писала о 10-летнем Саше из Курска, который жил на пепелище собственного дома и которого воспитали дворовые собаки. В деревне Горицы Ивановской области пьющая мамаша четыре года держала сына на чердаке вместе с кошками. Когда малыша перевозили в детский дом он шипел, царапался и кусался как кошка. В больнице сворачивался клубком, по-кошачьи прыгал и при первой возможности быстро вскарабкался на дерево.

В татарской деревне с самого детства в стае бродячих собак жила 14-летняя девочка Рая. Она кусалась либо ласкалась к людям в зависимости от настроения. Недавно девочку-собаку отловили и поместили в дом для умалишенных, где ею занялись специалисты. Выходит, чтобы увидеть живого Маугли не обязательно совершать экспедиции в малонаселенные районы мира.

Современное человеческое общество в целом неравнодушно к случаям одичания детей. Люди стремятся освободить человеческого детеныша из звериного плена. Однако так было далеко не всегда. Воспитанные животными дети обзаводились подругой или другом из числа таких же, как они, либо сами воровали детей. (Например, в 1920 году в Восточной Индии, возле деревни Миднапур пойманы две девочки, жившие у волков. Выяснилось, что одна из них, семилетняя, после нескольких лет проведенных в волчьей стае украла у людей себе подругу, полуторогодовалую девочку.) В результате образовывалась компания существ с человеческим обликом, но звериными привычками и инстинктами.

Дикари, повзрослев, скрещивались между собой, у них рождалось потомство, вероятно уже генетически отличное от людей. Таким образом в прошлом возникали новые популяции. В результате близкородственного скрещивания в группе, имеющей одних родителей, происходило скачкообразное изменение облика, обусловленное дрейфом генов.

Систематик Карл Линней выделил диких людей в особый вид. Он писал: «Скрываются днем в пещерах, а ночью крадут у людей все, что ни попадется, в том числе животных и детей». Еще во времена Плиния дикари особого интереса не вызывали, так как были обычным явлением. Геродот и Овидий описывали целые племена фавнов, живших в глухих лесах Скифии.

Ныне дикари большая редкость. В поисках снежного человека снаряжаются экспедиции. Но поймать самого волосатого возмутителя спокойствия удается крайне редко. Исследователи в основном изучают его кал, оставленное логово и остатки трапезы. Снежный человек стал крайне осторожен. Да и негде ему разгуляться на свободе — кругом люди и цивилизация. Несмотря на это, снежные люди еще нет-нет да попадаются людям на глаза. Как правило, встречи происходят неожиданно и так же внезапно заканчиваются. «Волосатик» стремится побыстрее скрыться и уйти от назойливых людей. Как утверждает местное население Кашмира, в районе Наранг до сих пор обитает немногочисленная группа диких людей, которых называют «ванманас». Они воруют молоденьких девушек, которых принуждают к сожительству. Бывали случаи, когда деревенская община и семья отказывались принимать назад изнасилованную девушку, считая ее навсегда испорченной, и ей не оставалось ничего другого, как вернуться к своему волосатому, и диковатому похитителю. Согласно местному поверью у женщин, сожительствующих с «ванманас», рождались дети; они пополняли ряды диких людей.

По свидетельству М. Быковой, изучающей проблему снежного человека, она была знакома с человеком из Абхазии, который в течение нескольких месяцев имел половые контакты с «майсой» (так называют местные жители дикарей). Дикарка жила летом и осенью в кукурузном поле, куда к ней наведывался ее ухажер. Вполне возможно, что «майса» родила ребенка.

В конце XIX века в Абхазии, в лесу возле горы Заадан, поймана самка алмасты, которую удалось приручить. Она выполняла черновую работу, но жила в земляной яме за домом. Говорить не умела, но понимала человеческую речь. Ее тело было хорошо сложено, и, несмотря на некоторые физические отличия от женщин, она была привлекательна для мужчин. У нее были большие груди, толстый зад и мускулистые ноги; на голове высилась большая шапка черных, спутанных волос. Смуглая кожа покрыта рыжей шерстью, а лицо имело свирепое выражение. Зана (так назвали дикарку) неоднократно беременела от разных мужчин и рожала без всякой помощи людей. Сразу после родов шла к горному ручью и обмывала ребенка в ледяном потоке. Новорожденные метисы не выдерживали ледяной купели и погибали. Позже люди стали отнимать у Заны новорожденных и сами выкармливали и воспитывали их. Четыре ребенка выжили. Две девочки и два мальчика выросли и стали нормальными людьми, умеющими говорить и писать. Однако в их физическом облике и психике были некоторые особенности, говорившие, что их мать — дикарка. Так, младший сын Хват (умер в 1964 г.) был очень сильный, но неуживчивый и драчливый человек. В стычках с соседями он потерял правую руку. Все дети Заны имели потомство, которое расселилось по всей Абхазии. Профессор Б. Поршнев разыскал многих потомков Заны.

Тот факт, что люди свободно скрещиваются с дикарями, говорит о том, что последние недалеко ушли от людей и являются их близкими родственниками.