Обретение богини (СИ)

На всякий случай я всё же созвонился со своей богиней. А вдруг она тоже в раздумьях, идти или не идти? Тогда мы дружно выкинем ведьму из головы и чудесно проведём время вдвоём. Я не видел Машу всего сутки, а кажется, будто долгие месяцы.

Но моя любимая женщина оказалась столь же принципиальной, как я сам.

- Нет, Серёж, надо сходить, - уверенно сказала она. - Мне кажется, как-то некрасиво бросать всё вот так на полпути. Помнишь, она собиралась нам ещё что-то рассказать? Может, это и окажется самое важное... Так что встречаемся там в восемь у входа, жду.

Значит, так тому и быть. Откровения Ларисы уже не волновали меня так, как прежде, зато впереди встреча с Машей. И, уж если на то пошло, я сам собирался кое о чём спросить ведьму.

Вскоре мы держали друг друга в объятиях. А посреди длинного офисного коридора, не сговариваясь, остановились и начали страстно целоваться. Эти поцелуи пьянили почище любого вина, и я вдруг понял - не только Маша желанна для меня. Я для неё тоже. В какой-то момент случилось чудо - она увидела во мне мужчину, а не только партнёра по занятиям. Причём её влечёт к этому мужчине. Да, Маша пока не согласилась связать со мной жизнь. Но любовниками мы уже стали - и не в примитивно-пошлом, а в самом широком и возвышенном смысле этого слова.

- Ну всё, милый, всё, хватит, - Маша мягко, но настойчиво отстранилась от меня. - Не то я захочу прямо здесь и сейчас, и будет катастрофа... Давай потом поедем ко мне, ладно? А сейчас пошли, эта Лариса нас, наверное, заждалась.

Впервые мы переступили порог кабинета ведьмы вместе. И я почему-то почти не удивился очередным переменам в интерьере и облике самой Ларисы. Может, подсознательно ждал этого и готовился? Всё-таки мы не были здесь целую неделю, почти вечность.

Теперь помещение чем-то неуловимо напоминало будуар знатной дамы. Повсюду фарфоровые вазочки и статуэтки, вместо привычных тяжёлых штор - светлые занавески с рюшами. На столе - уже знакомый канделябр, но свечи в нём другие, длинные и розовые. К тому же на этот раз они не горели. Мягкий, приглушённый свет давала большая люстра на потолке. Не современная пятирожковая, которую я уже видел однажды, а медная, с благородной патиной. Волшебство, да и только...

Сама Лариса задумчиво крутила в руках какую-то фигурку. Её платье... Какой же эпохе оно принадлежало? Нежно-розовое, с многослойными юбками и пышными рукавами, щедро облитыми кружевом. С потрясающим декольте, от которого я раньше не смог бы отвести глаз. Стиль рококо, не иначе. Рыжие волосы ведьмы спадали на плечи завитыми прядями, делая её похожей на аристократку времён Короля-Солнце. Ну и, разумеется, Квадрат Богини на полуобнажённой груди.

- Сегодня мы пообщаемся в непривычном формате, - в голосе Ларисы мне послышалась некая игривость, да и сама она нынче казалась какой-то легкомысленной. - Обычно я говорила, а вы слушали. На этот раз всё будет наоборот. Я отвела вам целую неделю на то, чтобы вы узнали друг друга как можно лучше. Напомню - от этого зависит успех всего курса. И теперь я хочу узнать, чего вы достигли. Чем занимались, о чём разговаривали, что происходило между вами. Итак, слушаю.

Возникла лёгкая заминка. Когда-то я, как и почти любой мужик, обожал делиться с приятелями своими амурными похождениями. Та быстрота, с которой удавалось раскрутить очередную подружку на секс, всегда служила поводом для гордости. А уж если в постели приключалась какая-то экзотика, это надлежало живописать в деталях - чтобы слушатели полопались от зависти. Но сейчас мне было стыдно и неловко озвучивать перед ведьмой подробности наших отношений с Машей, да ещё в её присутствии. Зачем, для чего? Ведь это личное и глубоко интимное, которое касается только нас двоих.

- Ну так что, кто будет рассказывать? - строго спросила Лариса. - Ты, Мария?

- Я... - Маша запнулась. - Нет, лучше Сергей. А то я что-нибудь пропущу или забуду, у меня ж память девичья. Серёж, а ты говори всё как есть, если это важно... Мы ведь не делали ничего такого, что нужно скрывать, правда?

Её последняя фраза придала мне смелости. В самом-то деле, между нами не было ничего постыдного - только горячая, искренняя любовь. А ведьмой движет отнюдь не праздное любопытство. Она хочет понять, как далеко мы продвинулись по пути гармонии, не сбились ли с него. Откашлявшись, я неторопливо начал, стараясь подбирать точные слова:

- Мы начали встречаться на следующий день после того обряда, Единения... То есть во вторник. Вечером пошли в парк, долго гуляли там, разговаривали...

- О чём? - мягко перебила Лариса. - О чём вы говорили?

- Да так, о всяких пустяках. О жизни. А потом Маша... то есть Мария, меня поцеловала. Я сказал ей, что многое понял за те выходные. Стал по-другому смотреть на отношения между мужчиной и женщиной...

Должно быть, несмотря на все старания, рассказ у меня получался сумбурным. Казалось, что за минувшую неделю я прожил целую жизнь. Разве можно поведать об этом коротко и связно? Лариса то и дело задавала уточняющие вопросы, а Маша просто молчала. Но её улыбка давала мне понять, что я всё излагаю как надо - ни о чём не умалчивая и ничего не приукрашивая.

Однако незаметно для себя я увлёкся собственной исповедью. Рассказывая о прошедших событиях, переживал их заново. Ночь любви, долгий вечерний разговор по телефону, признание на кухне у Маши... Ведьма внимательно слушала, положив голову на сплетённые пальцы рук, и время от времени еле заметно кивала. Словно не сомневалась, что именно так и будут развиваться наши отношения.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мой долгий рассказ подошёл к концу. Я перевёл дух, облизнув пересохшие губы. А Лариса спросила:

- Мария, тебе есть что добавить?

- Мне? - Маша смутилась от неожиданности и растерянно пожала плечами. - Да нет, пожалуй... Всё именно так и было. Отлично провели неделю, ну, во всяком случае, мне очень понравилось.

- Ну что ж, - ведьма поднялась из-за стола, её пышные юбки громко зашуршали. - Вы не тратили время зря, это похвально. Наверняка каждый из вас узнал много нового как о другом, так и о себе. А это значит, что мы почти у цели.

Она неторопливо прошлась по комнате, постукивая каблучками, потом вернулась к столу. Почему-то Лариса вновь напомнила мне учительницу - как тогда, на первом занятии. Но уже не строгую, а мудрую и бесконечно гордую успехами своих учеников. Для неё действительно было важно, чтобы мы с Машей обрели утраченную гармонию и познали себя.

- Сегодня я не буду забивать вам голову древними истинами, - сказала ведьма. - Просто отвечу на ваши вопросы. Если они у вас, конечно, есть.

Вопросы... Ещё бы у меня их не было! Да и у Маши, наверное, тоже. Хотя мне всегда казалось, что она гораздо лучше понимает учение Ларисы - не на рациональном уровне, как я, а на интуитивном.

- Я вот что хотел узнать, - моя рука едва не взметнулась вверх, словно на уроке. - Во время медитации действительно можно передавать энергию другому человеку, даже если он далеко?

Брови Маши удивлённо приподнялись - я ведь до сих пор не признался ей в своих духовных опытах. А Лариса чуть заметно нахмурилась:

- Вообще говоря, да. Но этому должны предшествовать месяцы, а то и годы практики. Без подготовки осознанно заниматься такими вещами опасно.

- А неосознанно?

- Неосознанно? - Лариса помолчала. - Думаю, я догадываюсь, почему ты об этом спрашиваешь. Порой сила любви творит чудеса. Но на то они и чудеса, чтобы всегда случаться неожиданно. Я бы на твоём месте на них не рассчитывала.

Маша смотрела на нас в лёгком замешательстве - смысл нашего диалога ускользал от неё. А вот я, кажется, понял. Нельзя полагаться на то, что поможешь любимой женщине силой мысли, беззаботно сидя у себя дома. Нет, для этого нужно быть рядом с ней - всегда и везде. Поддерживать делами и поступками, а не духовными экзерсисами. В то утро я сумел прыгнуть выше головы, но не стоит думать, что так будет и впредь.

Наверное, это понимание отразилось в моих глазах, потому что Лариса удовлетворённо кивнула и знакомым жестом дотронулась до Квадрата Богини. Только в этот момент я заметил, что медальон ведьмы вновь сменил ориентацию. Теперь вверху холодным светом сиял алмаз. Интересно, а как был расположен Квадрат Богини на самом первом занятии? Хоть убей, не могу вспомнить. И если я не выясню это сейчас, то умру от любопытства.