Привидения среди нас

Без долгих вступлений Айзенбуд попросил Теда продемонстрировать свои способности. Тот взял в руки «Полароид», осмотрел его, возвратил профессору и предложил прибывшим удобно расположиться в креслах. Затем Тед принялся сосредоточиваться и настраиваться на эксперимент. Он делал это настолько энергично, что мышцы его лица словно окаменели, а на висках запульсировали жилки.

Спустя некоторое время Тед попросил направить на него объектив аппарата и поднести его к своему лицу. Айзенбуд и его спутники застыли в тревожном ожидании. Когда напряжение в комнате возросло до предела, Тед подал знак нажать на спуск затвора, после чего в изнеможении опустился на диван. Снимок, появившийся из аппарата, оказался совершенно черным.

— И что же это такое? — недоуменно пожал плечами профессор.

— Черная кошка во мраке ночи...— усмехнулся Тед.

«Съемки» повторили. Результат был прежним.

Айзенбуд уже решил, что напрасно проделал такой путь и зря потратил время. Но тут при очередной — восьмой — попытке произошло нечто необычайное. Аппарат, нацеленный на искаженное гримасой, покрасневшее и покрывшееся потом лицо Теда, выдал странный снимок — на нем были видны контуры какого-то высотного сооружения. Присмотревшись, профессор и его ассистенты узнали в нем... чикагскую водонапорную башню. Ошибиться было трудно: она являлась характерным элементом пейзажа этого города.

Профессор испытал нечто вроде потрясения: он понял, что встретил человека, который действительно обладал паранормальными способностями.

Несколько последующих лет Жюль Айзенбуд посвятил изучению загадочной способности Теда Сериоса создавать образы на фотопленке сило:': своей мысли. И одновременно все эти годы профессору приходилось бороться с пристрастием Теда к алкоголю и мириться с его тяжелым характером. Почувствовав, что представляет из себя уникальный объект для исследований, Тед начал использовать это обстоятельство самым неподобающим образом. В его поведении появились явные признаки «звездной болезни», а эксперименты со своим участием он стремился превратить в подобие эстрадного шоу. Но наиболее скверным было то, что он уже ничего не мог делать, если предварительно крепко не напьется. Причем наилучших результатов в фантомографировании достигал только после пары бутылок спиртного.

Несмотря на эти трудности, опыты продолжались в течение нескольких лет. В результате были получены тысячи фантомографий. Опыты проводились как в лаборатории Айзенбуда, так и в телевизионных студиях и общественных местах. Когда профессор окончательно убедился, что Тед действительно обладает уникальными способностями, то стал предлагать своим коллегам принять участие в проводимых им исследованиях. Большинство отказалось из боязни подорвать свой научный авторитет. Но все же нашлись несколько смельчаков, у которых научная любознательность оказалась сильнее инстинкта самосохранения.

В присутствии публики каждый эксперимент проходил по одному и тому же сценарию, как моноспектакль, где главным действующим лицом был Тед. После того как присутствующие занимали свои места, он появлялся, словно звезда рок-н-ролла — в свитере с засученными рукавами и с бутылкой пива в руке. Многие из посетителей приносили свои « Полароид ы». При этом кассеты с пленкой распаковывались и закладывались в аппараты в присутствии специальной комиссии, после чего аппараты опечатывались.

В начале «действа» Тед ходил по помещению, часто жмурил глаза, лицо его становилось напряженным, временами его искажала .судорожная гримаса. При этом он периодически прикладывался к бутылке. Наконец, достигнув «нужной кондиции», Тед просил нацелить ему в лицо аппарат, весь напрягался, на его лице появлялись капельки пота. Проходило несколько мгновений, он давал сигнал произвести съемку, а затем в изнеможении падал в приготовленное для него кресло.

Профессор Айзенбуд педантично записывал в рабочий дневник результаты и свою оценку экспериментов. При этом он уделял большое внимание действиям и состоянию Теда.

Вот фрагменты таких записей:

«...Тед постепенно пьянел, и в какой-то момент он взял на себя роль руководителя эксперимента, а потом и распорядителя его демонстрации. Он решительно, даже резко указывал приглашенным зрителям, где они должны находиться и что делать...

Нередко Тед отходил от намеченной программы и начинал импровизировать с двумя аппаратами, находящимися на значительном удалении от него. Бывало, он требовал, чтобы „Полароид“ подвесили к потолку или установили под необычным углом. А иногда Теда словно бы переполняла энергия, и он просил направлять аппараты на его лицо один за другим...»

Работать с Тедом профессору, его коллегам и ассистентам было трудно, но интересно — результаты экспериментов радовали и вдохновляли. Иногда они оказывались весьма впечатляющими. Например, однажды Тед создал снимок с изображением фрагмента какого-то незнакомого здания. Как позже выяснилось — ангара авиаподразделения Королевской Канадской конной полиции. Об этом свидетельствовала попавшая на снимок часть надписи на фронтоне, которую удалось прочесть.

Уже сам по себе этот факт показался невероятным. Но исследователи удивились еще больше, когда, вглядевшись в надпись, обнаружили в ней ошибку, словно кто-то переставил буквы в конце слова «Канадской» (Canadian): там было написано «Ка-надксой» (Canadain)! Разумеется, реальная надпись над входом в здание этой ошибки не содержит.

Другой пример подобного рода — «фантомогра-фия» конюшни Уильямса Ливери в Сентрал Сити, штат Колорадо. На изображении, созданном Тедом Сериосом, ясно видно, что все окна здания заложены кирпичами. В действительности ни одно окно в конюшне не было замуровано...

Еще более удивительным оказался снимок витрины одного магазина в. Сентрал Сити — на снимке надпись на витрине не только не соответствовала названию магазина, но даже выглядела полнейшей абракадаброй. Однако выяснилось, что эта «абракадабра» стала результатом как бы слияния двух наименований магазина — нынешнего, действительно украшающего его витрину, и прежнего, которое было совершенно иным и которое с витрины давно удалили.

«Было похоже,— говорил о подобных случаях Жюль Айзенбуд,— что Тед или некая сила, вызывавшая появление „фантомографий“, иногда обладали либо избытком, либо недостатком информации, а подчас давали волю и собственной фантазии».

Как-то раз Тед просматривал газеты, и его внимание привлекла фотография Вестминстерского аббатства. Он решил скопировать ее во время следующего эксперимента. Результат оказался поразительным. На созданном Тедом снимке находилась легко узнаваемая башня с часами, но он вовсе не был копией фотографии из газеты. Снимок Теда был выполнен под другим углом, и светотени на нем располагались совершенно по-иному.

Иногда результаты творчества Теда оказывались и вовсе забавными. Однажды, когда его попросили изобразить парижскую Триумфальную арку, «Полароид» выдал снимок... спортивного автомобиля марки «Триумф».

Любопытно, что некоторые снимки Теда были выполнены как бы сверху. Как-то раз он получил задание отобразить отель «Хилтон» в Чикаго. В результате появился снимок отеля, но почему-то выполненный с высоты птичьего полета. Это был «Хилтон», но только находящийся... в городе Денвере!

Тед расстроился и долго корил себя за ошибку. Позже Жюль Айзенбуд исследовал этот снимок и пришел к выводу, что при обычном фотографировании сделать такой снимок с помощью оптики «Полароида-100», использовавшегося в данном эксперименте, просто невозможно.

Интересный опыт был проведен в мае 1967 года. Доктор Айзенбуд решил проверить, сможет ли Тед воспроизвести на фотопленке сцены из прошлых тысячелетий. Для этого он предварительно сводил Теда в денверский Музей естественной истории, чтобы вызвать у него необходимое ощущение той эпохи. В результате появились снимки с изображениями сидящего на корточках неандертальца. Присутствовавшая при этом эксперименте антрополог Мари Уормингтон подтвердила достоверность изображения. Более того, в нем она сразу же узнала фрагмент картины, которая находилась в аналогичном музее Чикаго. Только изображен был наш предок под иным углом, чем на картине-оригинале.