Заратустра. Путь восхождения.

Мастер взял лук. В Герригеле не было напряжения, его это не интересовало, он уезжал, так что он смог увидеть более ясно, что Мастер стоял совершенно расслабленно. Когда стрела покидала лук, он видел его руки - в них не было напряжения. Он видел его лицо - это было чистое изящество. И совершенно неожиданно он понял, что значит «позволить этому произойти».

Внезапно он встал, взял из рук Мастера лук и стрелу - Мастер даже не спросил, что он делает - и, ничуть не заботясь о цели, поднял лук и стрелу очень расслабленно и изящно... случилось. Он попал в цель. Мастер сказал:

- Великолепно, у тебя получилось. Ты не делал это; ты позволил этому случиться.

Герригель записал в дневнике: «Разница была огромна. Если бы я уехал на день раньше, я мог не узнать красоты того, о чем мой Мастер три года неустанно говорил мне. Я уставал, но он не уставал никогда - каждый день одно и то же. Но в этом была моя ошибка. Я был напряжен, и все мои усилия были направлены на то, чтобы поразить цель, а он заботился только о том, что я должен быть изящным и расслабленным. Я был его целью».

Мастер был чрезвычайно счастлив:

- Хотя бы через три года тебе это удалось. Герригель сказал:

- Я ничего не старался сделать. Я просто смотрел на вас. Я никогда не смотрел на вас. Вы учили меня каждый день. Я был в своем уме, думая: как? Но это не вопрос «как». Поскольку я был слишком озабочен тем, как это сделать, я не мог это сделать. Сегодня во мне не было беспокойства, ум безмолвствовал, и я впервые увидел вас - это изящество, эту красоту.

В Японии стрельба из лука и искусство меча стали методами обучения медитации. Воин в прошлом был прекрасным человеком, его тело было так же прекрасно, как тело дикого животного; оно было подвижно и необычайно искусно.

Заратустра напоминает: если вы не можете умереть как мудрец, умрите хотя бы как воин. После самой лучшей смерти эта - вторая.

Но и борющемуся, и побеждающему одинаково ненавистна ваша смерть: скаля зубы свои, она крадется, как вор, а приходит к вам повелителем.

Истинно свободную смерть хвалю я, ту, что приходит ко мне, ибо я хочу ее.

Но если вы не хозяин своей жизни, как вы можете быть хозяином смерти?

На Востоке хорошо известно, что самые великие мудрецы объявляли о своей смерти заранее, и люди поняли это неправильно: люди думают, что они предсказывают, но это не предсказание. Они знают, что они пришли к завершению, что в жизни больше нечего открывать - их путешествие завершилось.

«Через семь дней, или через три дня, или завтра, я умру» - они говорят это потому, что способны желать своей смерти. Это не предсказание. Но весь Восток заблуждался насчет этого: они считают это предсказанием. Это вовсе не предсказание: если они захотят, они могут еще немного помедлить, но им не нужно ничего лишнего. Когда что-то сделано до конца, нанесены последние мазки - время уходить, время сказать земле «до свидания».

Когда же устремится к смерти воля моя? - У кого есть цель и преемник, тот пожелает смерти вовремя, тогда, когда это удобно для цели и для преемника.

Иные становятся слишком стары для побед и истин своих; беззубый рот не имеет уже права на все истины.

Всякий жаждущий славы должен заблаговременно расстаться с почетом и освоить нелегкое искусство - уйти вовремя.

Пусть бы явились проповедники скорой смерти! и подобно буре, сотрясли бы деревья жизни! Но я слышу только проповедь медленного умирания и терпения ко всему «земному»,

Если бы он остался в пустыне, вдали от добрых и праведных! Быть может, он научился бы жить, и любить землю, и даже смеяться!

Да не будет умирание ваше хулой на человека и землю друзья мои: с такой просьбой обращаюсь я к меду души вашей.

Даже в смерти должны пылать дух ваш и добродетель, подобно вечерней заре над землей: иначе смерть ваша плохо удалась вам.

Так хочу умереть и я: чтобы вы, друзья мои, ради меня еще больше любили землю; снова в землю желаю я обратиться - обрести покой у той, что родила меня.

Поистине, была цель у Заратустры, в нее метал он мяч свой; отныне вы, друзья, будете преемниками цели моей, вам бросаю я золотой мяч.

Приятнее всего смотреть мне на вас, друзья мои, когда подбрасываете вы его! Вот почему помедлю я еще немного на земле: простите мне это!

Многие озарения Заратустры не с чем сравнить. Это может быть одним из величайших уроков: если вы хотите умереть со славой, а не безобразной и презренной смертью, вы должны начать жить с этого самого мгновения. Вы должны сконцентрироваться на тотальности: жить тотально, зажечь факел своей жизни с обоих концов. Когда вы почувствуете полноту и завершенность, вы сможете умереть тотально. Вы не будете цепляться за жизнь.

Я видел, как умирали многие люди. Они умирают как нищие, цепляясь за жизнь; они не хотят умирать, потому что они еще не жили, а смерть уже тут. Но когда у них была жизнь, они теряли ее. А теперь смерть постучалась к ним в дверь, и они стали понимать, что жизнь потеряна.

Но человек, который жил тотально, с открытой дверью, будет приветствовать смерть, ибо смерть не враг ему. Это просто перемена дома: из одного тела в другое, из одной формы в другую, или, в конце концов, от формы к бесформенной жизни, окружающей землю.

Религиозный человек не только живет, но и умирает религиозно.

Человек искусства живет искусно, и не только живет искусно, но и умирает с великим искусством.

Один Мастер дзен спрашивал своих учеников - ему пришло время умирать, и он спросил:

- Прежде чем уйти, я хочу изобрести какой-нибудь необычный способ умереть. Вы знаете меня. Я не хочу ничего повторять, быть просто чьим-то последователем. Расскажите, есть ли какой-нибудь необычный способ смерти?

Один человек предложил:

- Может быть, вы умрете сидя в позе лотоса? Но другие сказали:

- Многие мудрецы умирали в позе лотоса, это не ново. Кто-то сказал:

- Вы можете умереть стоя.

Они обсуждали это так, как будто это просто игра - это и должно быть игрой - и кто-то стал возражать:

- Я слышал о мудреце, который умер стоя. Тогда кто-то еще предложил:

- Тогда остается только одно. Встаньте на голову! Умрите стоя на голове, я не думаю, что кто-нибудь еще делал это раньше.