НЛО - Люди в Черном

Песня прекратилась, это естественно. Мы даже развернулись поудобнее, чтобы рассмотреть… нет, не диковинку — обыденность!

"Тарелка" тем временем выпустила вниз, к земле, пару лучей. Они были ярко-зелено-желтого цвета. И оба луча синхронно стали опускаться к поверхности земли (в нашем случае — на крышу барака). Удивительно: ведь можно было обежать этот барак, чтобы видеть всю картину на фоне голой степи! — с места не стронулся ни один. Нет, никого не парализовало, никто бы потом, как мне кажется, не заявил, что у него "одеревенели ноги" и тому подобное: просто событие в те минуты казалось настолько обыкновенным, что понаблюдать пристальней никому и в голову не пришло. Подавляющее большинство инженеры, никто из нас даже не удивился, что мы видим, как очень неторопливо… Да нет: с ужасно медленной скоростью летят к земле световые пучки! А ведь скорость распространения света — триста тысяч километров в секунду!..

Это помню хорошо: шестым чувством я вдруг понял, что целью лучей, выпущенных объектом, было достижение земной поверхности. И тем же шестым чувством осознал: вот, наконец лучи коснулись земли (барак загораживал горизонт, и глазами мы этого касания не видели). Так и застыла картина "тарелка" над бараком, и ее лучи, растопыренные, будто ножки циркуля, вонзились в землю. Цвет лучей и их яркость не менялись, и продолжалось все это минуты три. Затем так же обыденно и неспешно объект вобрал в себя выпущенные лучи — мы видели, как они медленно "втекали" в "тарелку". Повисев немного, НЛО поднялся вертикально еще метров на четыреста… И растаял в идеально чистом вечернем воздухе. Казалось, в той стороне, над крышей барака, ничего и не происходило, "тарелки" будто в помине не было. Визуально цвет объекта не менялся.

Не испытывая никаких эмоций (вернее, продолжая не испытывать), мы тут же вернулись к только что прерванным делам: кто-то опять хохотал у костра, а мы… затеяли новую песню. Попели-попели — и разошлись по баракам.

И все-таки у меня было несколько приподнятое настроение: как же, давно мечтал увидеть "тарелочку" — и нате вам. Честно говоря, до этого случая, даже сам будучи писателем-фантастом, я не очень верил в НЛО. Как, вероятно, многие, считал все изредка доходившие до публики сообщения журналистскими "утками" или кому-то выгодными (тоже не задумывался, кому) слухами. Помню разгромную статью 1976 или 1977 года в "Комсомольской правде" одного известного писателя (не стану называть его имя), где он доказывал, что НЛО не бывает. Статья возникла в связи с обвалом слухов, гулявших, в основном, по Москве, о том, будто НЛО видели в Кунцево и в других местах. А в Кунцево даже остановилась электричка, поскольку "тарелка" зависла прямо над полотном железной дороги… И вроде бы при Московском авиационном институте (МАИ) создана кафедра по изучению этих неопознанных явлений. И вроде бы кто-то из самозванцев распространял среди населения лекции на эту тему, прочитанные перед большими и малыми аудиториями специалистами этой неведомой кафедры… Теперь-то мы знаем, была в действительности (наверно, и тогда существовала) Комиссия по АЯ (аномальным явлениям, а тогда, кажется, это расшифровывалось, как "атмосферные явления"), у нее имелись адрес и телефон… О работе этой комиссии речь будет впереди.

Вернулся в барак. Несколько мужчин разного возраста из Ташгипротранса читают, курят, кипятят чай… В окно на запад, конечно, никто не выглядывал: "тарелка" летала правее, а от окна они все далеко, потому что возле окна — моя раскладушка.

— Видали "тарелку"? — спрашиваю их на всякий случай, а еще похвалиться, что я-то — видел!

Реакция была примерно такая же, как у нас в тот момент, когда мы наблюдали непознанное. Анатолий Петрович абсолютно равнодушно сказал:

— Миша говорил… Чай будешь?

— Не хочу.

Не произвело впечатления — ну, и ладно. А на меня все же произвело.

Наутро произошли сразу два события: после жаркого вечера, не предвещавшего ничего такого, на землю выпал снег и ударил мороз — градусов семь, если не больше.

На работу мы не пошли из-за погодных условий, а часов в одиннадцать за мной пришел транспорт: срочно по работе отозвали с хлопка. Конечно, автобус пришел не только за мной: кое-кому из Гипротранса надо было срочно уезжать, а уж мой директор попросил их захватить заодно и меня. Но точно помню, что этой девушки со мной в автобусе не было. О ком я говорю, будет понятно дальше.

Возвратившись с хлопка, я, конечно, поделился радостью наблюдения летающей "тарелки" с очень многими. Несколько лет этот рассказ я повторял и в компаниях, и с одиночными собеседниками. В основном, это были люди из писательских кругов или близких к ним. И, конечно, сослуживцы: в проектном институте числилось больше сотни сотрудников, а на хлопке были далеко не все.

В 1986 году Ольга К., заместитель редактора молодежной газеты, позвонила мне на работу:

— Помнишь, про летающую "тарелку" рассказывал?

— Конечно, помню.

— Тогда сделай заметку, мы опубликуем. Теперь можно.

— Да меня же знают, как писателя-фантаста. Скажут еще: ну, дофантазировался!

— Тебе обязательно видеть свое имя под статьей? Сам же говорил: народу было много. Пусть кто-нибудь и подпишет. Важно, чтобы событие было подлинное.

— Подлиннее не бывает!

И стал я искать этого человека — того, кто бы подписал мою заметку. И столкнулся с феноменальным явлением!

Я обошел почти всех. Ну, не все сто пятьдесят работали к тому времени в трех проектных институтах, но человек сто двадцать я обошел. Только шесть человек помнили, что нечто необычное в каком-то из колхозов произошло. Только трое с различной степенью уверенности помнили, что НЛО мы видели в колхозе "Ок олтын". Вернее, не НЛО даже, а… "давно было, точно не помню, но что-то на небе". И только одна девушка помнила все в точно тех же подробностях, что и я! Вот ее-то я и не припомню в том автобусе, увозившем меня на следующее утро в Ташкент.

Почему я заостряю внимание на этом автобусе? Потому что важно понять, в какой момент у большинства произошло отключение памяти о событии — в ту ночь, или в последующие дни и ночи? Если бы она ехала со мною в автобусе, можно было сделать вывод: мы избежали стирания памяти, когда ее стирали у всех, потому что нас на месте уже не было. Но она еще долго оставалась там, в колхозе… Значит, память стерли в первый же момент (или в первую ночь), а ей и мне — все подробности события оставили. Кстати, не уверен, что оставили именно все подробности, но, по крайней мере, не какие-нибудь обрывки, как у тех шести! Остальные очевидцы события 1982 года в 1986-м вовсе делали круглые глаза и смотрели на меня, как на идиота.

Вопрос: зачем не стерли мою память? Ответ может быть только такой: наверное, для того, чтобы я везде и всегда рассказывал об НЛО? Или бы занялся проблемой всерьез?.. А эта девушка?.. Как ни крути, выходит, событие демонстрировали только нам двоим, остальные получаются не в счет. Трудно предположить, что "тарелка" послала импульс стирания памяти (я не беру эти слова в кавычки, иначе вся книга будет пестреть от них), в котором просто так оставила коридоры, и в них попали мы с нею и еще шестеро (учитывая, что обошел я не всех, допустим, нас было человек десять).

Получается, меня они держали за репортера. А эту девушку? Подстраховка?..

Свою историю я рассказал Георгию Ивановичу Куницыну [1] в 1993 году. И задал тот же вопрос.

— Я нисколько не сомневаюсь, что они показывались вам двоим, — сказал Георгий Иванович. — А функция этой девушки, возможно, "сработает" позднее. Вы удивляетесь?.. Ничего, привыкнете.

К сожалению, Георгий Иванович недолго еще прожил и не успел завершить или продвинуть вглубь свою работу…

При таких условиях и такой постановке вопроса нетрудно возомнить себя пупом Земли. Однако я рассказываю о том, что было на самом деле.

Г.И.Куницын заставил меня думать смелее, и анализ всей моей жизни до 1982 года привел к выводу не менее парадоксальному. Оказывается, за несколько лет до события уже вовсю шла подготовка к встрече с НЛО! Не похвалюсь, что всходил по трапу и летал в иные миры, — нет, чего не было, того не было (хотя меня не подвергали регрессивному гипнозу, а значит, еще не известно…). Для этого у них, видимо, есть другие люди. Я намеренно не произношу слова "избранные", в данном случае вполне уместного, только потому, что в разговоре о себе это будет звучать неприлично. В дальнейшем я, наверно, вернусь именно к этому слову.