Радость. Счастье, которое приходит изнутри.

Радость означает: войти в собственное существо. Поначалу это трудно, тяжело. Поначалу вам придется столкнуться лицом к лицу со страданием; это очень трудная и опасная тропа. Но чем глубже вы входите, тем больше награда.

Вам следует понять одно: просветление — это не бегство от боли, но понимание боли, понимание собственного страдания, понимание собственного несчастья — не прикрытие, не заменитель, но глубокое прозрение: «Почему я несчастен, почему во мне столько тревоги, почему во мне столько боли и какие причины во мне это создают?» И увидеть эти причины ясно — значит, быть от них свободным.

Само прозрение в собственное страдание приносит свободу от страдания. И то, что остается, — и есть просветление. Просветление — это не что-то, что приходит к вам. Только когда боль и страдание, тоска и тревога поняты в совершенстве, и они испарились, потому что у них нет больше причины, чтобы существовать в вас, — это состояние просветления. Оно приносит вам — впервые — настоящую удовлетворенность, настоящее блаженство, подлинный экстаз. И только тогда вы можете сравнивать.

То, что вы раньше называли «удовлетворенностью», ею не было. То, что вы раньше называли «счастьем», им не было. Но прямо сейчас вам не с чем сравнивать.

Как только просветление дает вам ощущение вкуса реального, вы видите, что все ваши удовольствия, все ваше счастье было просто веществом, из которого состоят сны; это не было реальным. А то, что пришло сейчас, пришло навсегда.

Вот определение реального: удовлетворенность, которая приходит и никогда больше не покидает вас, — настоящая удовлетворенность. Удовлетворенность, которая приходит и снова уходит, — не удовлетворенность, но просто промежуток между двумя периодами страдания. Точно так же, как мы называем промежуток между войнами «мирным временем»... — это не мирное время, это просто подготовка к следующей войне. Если состояние войны назвать позитивной войной, время между войнами окажется негативной войной, холодной войной. Война уходит в подполье, вы готовитесь к горячей войне.

Все, что приходит и уходит, — есть сон. Пусть это будет определением. Все, что приходит и не уходит никогда, — есть реальность. Попытайтесь понять свое страдание. Проживите его, идите в саму его глубину, найдите его причину, установите, откуда оно берется. Пусть вашей медитацией будет понимание.

И попытайтесь понять также и свою удовлетворенность, и свое счастье, и вы увидите их поверхностность. Как только вы узнаете, что ваше счастье поверхностно, а боль очень глубока — а это в ваших руках, — вы можете изменить весь стиль своего сознания. Удовлетворенность может стать всем вашим существом; для неудовлетворенности не останется ни малейшего пространства.

Любовь становится самой вашей жизнью. И она остается с вами. Время идет, но то, чего вы достигли, становится только глубже и глубже. Из этого рождается больше и больше цветов, больше и больше песен. Именно это мы называем просветлением. Это слово — восточное, но опыт его не имеет ничего общего ни с Востоком, ни с Западом.

То, что мы обычно считаем радостью, — не радость; самое большее — это развлечение. Это просто способ бежать от себя. Это способ опьянить себя, способ в чем-то себя утопить, чтобы можно было забыть свое страдание, беспокойство, тоску, тревогу.

Поэтому считаются радостью всевозможные развлечения — это не так! Все, что приходит снаружи, — не радость, не может быть радостью. Все, что от чего-то зависит, — не радость и не может быть радостью. Радость возникает из самого вашего ядра. Она абсолютно независима — не зависима ни от какого обстоятельства. И это не бегство от себя; по сути, это столкновение с собой. Радость возникает, только когда вы приходите домой.

Таким образом, все, что известно под названием радости, — ее прямая противоположность, просто диаметральная противоположность: это не радость. По сути, вы ищете развлечения именно потому, что лишены радости.

Случилось так, что один из великих русских писателей, Максим Горький, посетил Америку. Ему показали всевозможные вещи, изобретенные американцами, чтобы развлекать себя, чтобы в них потеряться. Экскурсовод надеялся, что он будет очень доволен. Но чем больше видел Максим Горький, тем более несчастливым и грустным выглядел. Экскурсовод спросил его: — Что случилось? Разве вы не понимаете?

— Понимаю, — сказал Максим Горький. — Именно поэтому мне грустно. Наверное, эта страна совсем лишена радости; иначе не было бы необходимости в таком количестве развлечений.

Только лишенный радости человек нуждается в развлечении. Чем меньше радости становится в мире, тем больше нам нужны телевизор, кино, аттракционы и еще тысяча и одна вещь. Нам все нужнее алкоголь, нам все нужнее новые виды наркотиков — просто чтобы избежать наполняющего нас страдания, просто чтобы не приходилось сталкиваться лицом к лицу с наполняющей нас болью, просто, так или иначе, забыть все это. Но путем впадения в забытье ничто не будет достигнуто. Таким образом, радость означает: войти в собственное существо. Поначалу это трудно, тяжело. Поначалу вам придется столкнуться лицом к лицу со страданием; это очень трудная и опасная тропа. Но чем глубже вы входите, тем выше это вознаграждается, тем больше награда.

Однажды, научившись смотреть в лицо собственному страданию, вы начинаете наполняться радостью, потому что в самом этом прямом столкновении, страдание начинает исчезать, и вы начинаете становиться более и более цельным.

Однажды, когда придет страдание, вы посмотрите страданию прямо в лицо... и внезапно — перелом: вы видите страдание как отдельное от себя, а вы сами отдельны от него. Вы были отдельны всегда; оно было только иллюзией, отождествленностью, в которую вы вовлеклись. Теперь, когда вы знаете, что вы — не оно, случается всплеск радости, взрыв радости.

Каждый ребенок рождается экстатичным. Экстаз естественен. Это не что-то такое, что случатся только с великими мудрецами. Это нечто, что все мы приносим с собой в мир; с ним приходит каждый. Это глубочайшее внутреннее ядро жизни. Это часть того, чтобы быть живым. Жизнь — это экстаз. Каждый ребенок приносит его с собой в мир, но затем на ребенка набрасывается общество, начинает разрушать возможность экстаза, начинает делать ребенка несчастным, начинает обусловливать ребенка.