Вихрь мистических связей

Ну а что же слуга? Ему остается только обожать свою прекрасную половину. Вот, например, Ф.И.Тютчев (Кабан) в письме второй жене Эрнестине Тютчевой (Лошадь): "Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьезности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобой".

Если же слуга вместо преклонения и раскаяния ведет себя нахально и агрессивно (например, пользуясь служебным положением), то может получить достойный отпор. В той жуткой политико-музыкальной истории Булганин давил на Ростроповича: "Эх ты, мальчишка! Разве ты можешь понять, что такое любовь! Вот я её (Галину Вишневскую) люблю, это моя лебединая песня..." В ответ Булганин получает от хозяйки и предмета обожания достойный ответ: "Что вы валяете дурака? Я не хочу петь на ваших приемах, потому что мне противно! Я не желаю во время пения видеть ваши жующие физиономии..." Так ответить главе правительства СССР можно только на векторной арене.

Переходим от любви и брака к творческим завязкам и развязкам. Брюсов (Петух) очарован Эренбургом (Кот), чем разжигает ревность Гумилёва (Собака): "Меня смутил Ваш отзыв об Эренбурге. Сколько я его ни читал, я не нашел в нем ничего, кроме безграмотности и неприятного снобизма". (Интересно, что это тот самый Гумилёв, что проворонил талант у собственной жены.)

В редакции журнала "Наука и религия"

Вектор, как вирус гриппа, неостановим, он вездесущ, без него не ступишь ни шагу. Подавляющее большинство редакторов и издателей моих - это Крысы и Кабаны. Конечно же я сплошь и рядом чувствую благодарность к Крысам, Кабаны же оказываются без вины виноватыми. Крыса возглавляет "Зазеркалье", и я делаю рекорд публикаций в "Зазеркалье", Крыса в "Материнстве", и я бью рекорд по публикациям в "Материнстве", Крыса возглавляет "Рипол-Классик", и я издаю в этом издательстве ряд книг, в том числе непроходимых по уровню продаваемости ("Поиски империи"). Впрочем, надо поправиться, что все мои контакты с "Риполом" идут через Кабана.

А вот с другим Кабаном ("Крестьянка") отношения складывались мучительно. Статьи редактировались самым зверским и затяжным способом. В дальнейшем, несмотря на взаимовыгодность союза, пришлось расстаться, я был раздражен отношением к моей работе, а она недовольна самой моей работой, хотя, видит Бог, я старался.

Впрочем, речь не об этом, а о той протекции, которую везде и всюду мне оказывало векторное кольцо. Вопреки авторской воле именно векторное кольцо бежало впереди паровоза, расстилая ковровую дорожку своему первооткрывателю. Куда бы я ни приходил, мне говорили: "Как же, как же, знаем, знаем, векторное кольцо - очень хорошо!" Особенно поразительный эффект кольцо произвело на некоторых сотрудниц редакции журнала "Наука и религия". На какую бы тему я ни писал, а через "НиР" я прокачал почти всё, что имел, мне всегда выражалась благодарность за кольцо. Одновременно с благодарностью на меня изливался неподдельный восторг (работает!) и ужас (как такое возможно!), что всегда меня очень вдохновляло. Речь конечно же шла не о поэтах и писателях (мало ли чего они напридумают), а о сотрудниках, сотрудницах, родственниках, друзьях и подругах.

Расскажу две истории, раз уж зашел об этом разговор. Первая история ещё о тех временах, когда "НиР" ютился на чердаке многоэтажного дома, а я ещё не имел ни одной собственной публикации (1987 год). Захожу в редакцию и заявляю, что в руках у меня тезисы первого научного доклада по гороскопу. Тут же появляется женщина чрезвычайно решительного вида, буквально ногой вышибает дверь в кабинет главного и, оборвав наиглавнейшего на полуслове, заявляет, что "это должно быть опубликовано и побыстрее". Кольцо тогда ещё не было открыто или открыто не до конца, но впоследствии окажется, что решительная женщина по году рождения - Петух, а главный - Собака. Разумеется, долго такое отношение к себе главный терпеть не стал, и женщина Петух вскоре была уволена. Ее подруга (естественно, Собака) до сих пор работает в редакции и всячески способствует продвижению структурного гороскопа в массы, особенно же кольца.

История вторая. Решительная, розовощекая, очень крепко скроенная дама средних лет, напористая и агрессивная, она была разительно не похожа на рефлексирующую и суетящуюся женщину Собаку. Между тем родилась она именно в год Собаки. Во всём её поведении чувствовалась аномальность. Откуда в ней эта сила, уверенность, жесткий испытывающий взгляд? Оказалось, она замужем за мужчиной Быком, моложе её на энное количество лет. При упоминании его имени улыбка её становилась еще... Короче, она была абсолютно счастлива. По своей практике я знал, что с векторными хозяевами о браке говорить иногда бесполезно: они полагают, что всё хорошо. Какой ценой это "хорошо" дается слугам, не всегда ясно. В любом случае молодого Быка мне не очень жалко, сил и энергии у него ещё надолго хватит...

В той же редакции я консультировал одну весьма симпатичную молодую особу. (Консультировал, а надо было делать что-то еще.) Она родилась в год Кота, а её муж-художник - в год Петуха. Она уверяла меня, что у них всё прекрасно, а я пытался сбить её с пути истинного... Одним словом, в истории векторных отношений до ясности и однозначности далеко, как до луны. Кто-то в векторе глубоко несчастлив, кто-то оглушительно счастлив, а есть и такие, кто говорит, что всё тихо и спокойно. Спрашивается: так что же мы вообще нашли? Может, всё это только иллюзия? Но почему же эта иллюзия уже столько лет не дает мне спать, столько лет заставляет меня рыдать и смеяться? Почему каждая новая векторная история заставляет меня бросать все дела и слушать затаив дыхание? Ответ один: моя хроника векторного кольца продолжается, так же, как продолжается роман векторного кольца с человечеством.

Первая книга

Свою первую книгу я писал, вернее, мучительно складывал из кирпичиков разнородной материи в том самом 1991 году, когда удалось пробиться в такие солидные издания, как "Крестьянка" и "НиР". Кроме того, я ещё получал зарплату в конторе, образованной моим очень хорошим другом и его отцом.

Об отце ничего не скажу, человек почтенный, хотя от упавшего яблока яблоня недалеко стоит. А вот семейно-сексуальная карьера сына вся проходила на моих глазах. Сам он по рождению Лошадь, хотя конкретно про него лучше всё же было говорить Конь. Человек удивительной тонкости, мастер на все руки, спортсмен на все ноги (бег, прыжки, теннис, копье и т.д.), изумительно певший под гитару (без особого голоса, но с большой душой), он всегда был невероятно сексуально озабочен. Удивительно, как это получается у таких людей! Он безусловно должен был производить на женщин ошеломляющее впечатление, между тем длительное время был в стороне от сексуальных приключений и девственности лишился лишь в браке. Прямо скажу, жена его была фантастической девчонкой - умница, красавица, единственное что не спортсменка. Их семья была воплощенной мечтой всего курса. У него автомобиль, у неё двухкомнатная квартира, телевизор, прочая техника, редчайшие пластинки, запрещенные книжки. О таком мы, жители общаги, и мечтать-то не смели. Одна заковыка - она также родилась в год Лошади, а потому брак у них по гороскопу патриархальный: по теории надо не интеллектуальные беседы вести, не любовь крутить, не перед гостями красоваться, а жить тупо, по-крестьянски, борщи варить, детей рожать. В результате брак вскоре дал трещину и развалился, при чем я лично присутствовал. Следующий брак спортсмена Серёжи (назовем его так) случился очень скоро и был заключен по жестокой сексуальной страсти. Страсть просто съедала новобрачных, гороскоп был идеален для озабоченных супругов (Лошадь - Петух, равный брак). Увы, через несколько лет мой друг овдовел. Третий брак был достойной вершиной в сексуально-брачной карьере человека, начавшего с наивной целомудренности, но постоянно рвавшегося ко все более разрушительным страстям: он обрел себя в векторном браке (она - Кабан). Сейчас он проживает за рубежом, продолжает делать науку. А я с каким-то неприличным любопытством думаю: как они там, куда развернул их союз неугомонный векторный вихрь? Откликнись, Серёжа, без тебя у нас идет все очень скучно.