Практика самостоятельного оккультного лечения

Бесстрастие – есть способность отрешиться от любого зла, которое невозможно изменить; проассимилировать любое зло, от которого невозможно или от которого не должно отрешаться; и – способность изменить на луче любви и на фоне строгости то зло, которое готово к тому, чтобы его изменили.

При вдумчивом рассмотрении этого определения мы начинаем понимать, как работает Ассимиляционная процедура «NUN».

Пример: Человека посадили в тюрьму – это то зло, от которого он не может отрешаться. Значит, его надо проассимилировать. От страдания нашего ближнего, ребенка или матери мы не можем и не имеем права отрешаться, поэтому мы должны это страдание ассимилировать. Оно в человеческом понимании является злом. Когда мы видим, что наша мать плачет, – мы то же плачем; когда мы видим, что у нашего ребенка сломана нога, она заболит и у нас. Конечно, в большом, вселенском смысле такое страдание вряд ли можно назвать злом, оно всего лишь проявление иного, внутреннего зла – нашей индивидуальной или групповой кармы.

И все же психология наша такова, что страдание ближнего воспринимается нами как зло, хотя, как не парадоксально это звучит, страдание – есть не что иное, как лекарство от зла.

Наше добровольное и сострадательное принятие чужой боли как собственной – наше умение выслушать, понять, дать благой совет или, быть может, просто выразить свою любовь одним взглядом или словом – есть высшая форма внутренней ассимиляции. При такой ассимиляции боль не может продолжать существование.

Часто, однако, наши оккультные радения, выраженные в стремлении помочь ближнему, сводятся к тому, что мы воплощаем известное стихотворение Бодлера. И вот – начинаем вести себя так:

Заканчивается же все, как правило, так:

Что значит изменить на луче любви, на фоне строгости то зло, которое готово к тому, чтобы его изменили? Сделайте все, чтобы повлиять в благом ключе на своего ближнего. Однако в соответствии с волей, свободой и желанием своего ближнего. Дайте от себя максимум любви, но не примите в себя от вашего ближнего зла и его дурных убеждений. Многие считают, что сострадание – это взять мужа алкоголика за руку, сесть с ним рядом и горько плакать. Это называется совсем иначе – болезненной жалостью. А болезненная жалость – есть основа обратного отождествления. Обратное отождествление – это «принятие» (возьмем это слово в жирные кавычки) в себя чужой боли не с целью ее изменить или исцелить, но с целью хоть как-то оправдать себя в собственных глазах, уйти от ощущения своего бессилия, желание почувствовать себя «милосердным».

Так мы не добиваемся ничего, кроме одного: начинаем служить помойкой чужих эмоциональных отходов. Воистину – болезненная жалость ко всем и вся при полном отсутствии внутренней силы (а только осознанная внутренняя сила способна превратить нашу жалость в милосердие) – есть основа великого множества недугов.

Потом мы удивляемся, почему многие «целители» нездоровы сами. Так происходит потому, что, работая бессистемно и не опираясь ни на какой серьезный авторитет, сами они заболевают синдромом Не-ассимиляции.

Предположим, вы общаетесь с вашим ближним, который явно не готов к тому, чтобы его изменили. Например, ваша соседка по коммунальной квартире устраивает вам скандал. Некоторые ведут себя правильно в таких случаях: вначале проявляют бесстрастие, отрешаясь от этих негативных энергий. Но вот проходит еще день и другой, а когда скандал повторяется, эти люди теряются – никому не по душе, когда его ежедневно оскорбляют. Как поступить в таком случае? Ассимилировать ли это, отрешаться от этого или менять – на луче любви, на фоне строгости? Если на то нет воли вашего ближнего, менять здесь ничего не надо, Господь изменит. И отрешиться от этого вы обязаны. А вот когда это начнет в вас входить, когда вы начнете раздражаться, испытывать необходимость сказать «Сама такая!» или когда рука тянется к чему-нибудь увесистому, – вот тогда следует ассимилировать свои эмоции. До того следует от них просто отрешиться.

Но если неблаговидные поступки ближнего были продиктованы мраком его души, значит, это – зло; и он уже несет воздаяние за то, что совершил против своего Истинного «Я». И тем не менее это воздаяние – благо с той позиции, что оно поможет Человеку в его развитии. Мы должны расценивать состояние такого Человека с позиции практического милосердия и ассимилировать его боль внутри себя. Это лишь теоретическое обоснование закона бесстрастия.

Теперь заглянем чуть глубже. Представим себе человеческую душу в виде большого сосуда из чистейшего хрусталя. И этот сосуд, к великому сожалению, является наиболее универсальной помойкой. Ежедневно туда летят окурки, мусор, пыль, грязь. Стоит лишь пройтись по улице в раздраженном или агрессивном состоянии, обменяться с окружающими людьми парой ничего не значащих фраз, рукопожатием – и вот, пожалуйста, хотим мы этого или нет, частичка нашего внутреннего дискомфорта перешла к окружающим.

Точно также в повседневных разговорах, спорах, конфликтах, испытывая боль и раздражение, мы засоряем сосуд собственной души. Но если все так плохо, почему мы все еще живы? Ведь все эти окурки, мусор просто наполнили бы этот сосуд. Э, нет! В душе каждого Человека есть могучая целительная сила, которая в древнееврейской мистической традиции называется священным огнем ШИН. Древнееврейский иероглиф ШИН (который сам по себе напоминает горящее пламя, три языка пламени) говорит нам о глубочайшей тайне, о мистическом огне, горящем в глубине нашей души, в котором сгорает поступающее в нее зло. Но с другой стороны, если огонь ШИН реально существует, то почему же тогда в нем не сгорает все зло и все боль? Потому что уровень этого огня напрямую зависит от качества нашего мышления. Что течет по нервам Человека? Естественно некая энергия. Какая энергия? Психическая энергия. Сама нервная ткань не является агентом, продуцирующим нервный ток. Что такое нервный ток – ортодоксальной науке неизвестно. Каков этот сигнал – никто и никогда его не видел. Точно таким же образом наша душа обладает незримым мистическим огнем. И то, что мы проводим через свою душу, та пища, которой мы питаем ее, и определяет качество нашего священного внутреннего огня. Если мы мыслим вяло, слабо, неохотно, если мы развивались некачественно, шли не тем путем, много и часто грешили, закрывали свои духовные глаза, уши, – тогда огонь угасает. Почему? Потому что как и всякий огонь, огонь ШИН чем-то питается.

Петр Дынов сформулировал идею: «Дабы не болеть, человеку надлежит питаться плодами духа: любовью, миром, кротостью, радостью, долготерпением. Не вкушая их, человек вступает в контакт с отрицательными силами природы, мучается, болеет». Предельно точно. Итак, тот самый ШИН, который горит на дне хрустального сосуда нашей души и при этом изначально не дает никакой копоти, не приносит ничего, кроме света, идущего из глубины и преломляющегося в хрустальных гранях, – этот огонь питается соответствующей чистой пищей.

Все мы рождаемся чистыми. Даже реинкарнационно обремененные люди рождаются чистыми, и им представляется хорошая возможность для развития. Даже если они рождаются в очень неблагополучных семьях или с какими-то болями и страданиями, все равно изначально они рождаются без греха, они не накопили никакой индивидуальной кармы. Поэтому и сказано: чист как младенец.

Мы же с малых лет начинаем питать внутренний огонь всякой ерундой. В детских садах дети набрасываются друг на друга с кулаками, выкрикивая всевозможные ругательства из боевиков. Это не значит, что надо сказать: «Миша, не смотри телевизор!»… Это не значит, что правы некоторые священники, утверждая, будто телевидение и средства массовой информации – орудие дьявола. Да, они могут быть орудием дьявола потому, что во всех вещах, придуманных Человеком для удовлетворения своих личных желаний и амбиций, присутствует дьявол, но в еще большем количестве вещей присутствует Господь, ибо принцип Ментализма утверждает Божественное присутствие во всякой среде, которая не объята хаосом. Нужна правильная позиция восприятия, правильный метод питания священного огня – вначале дóлжно ребенку привить этику, милосердное, сострадательное и открытое отношение к миру, а потом эстетику, любовь к прекрасному – удивление перед величием Божественного творения. И вот, к сожалению, питая свой внутренний священный огонь негармоничной пищей, мы получим слабенький огонечек, который способна потушить любая куча песка, брошенная туда кем-нибудь.