Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях

Естественно, они очень напугались, и мне пришлось дать им технику-противоядие, чтобы они вернулись к себе. В течение трех дней они были изолированы в своей комнате, они не могли выходить наружу. И они должны были, не переставая, смотреть друг другу в глаза, чтобы вернуться назад к себе. Они не могли понять, что произошло. Настолько они оказались дезориентированы.

Они упустили великое благословение. И они стали так меня бояться, что спустя три дня, как они вернулись назад к самим себе, они просто сбежали, ничего мне не сказав. С тех пор я их не видел.

Да, это безумие — чувствовать, что вы стали другим, что вы больше не тот же человек, что вами завладел другой, что ваша душа покинула ваше тело, вышла из него и ее заменила душа кого-то другого. Вы можете себе представить. Они не смогли это принять, поэтому это было слишком дико. Но если бы они приняли, они бы научились тому, как возвращаться. Медленно бы, медленно они научились, как каждый день проникать друг в друга и возвращаться обратно. Постепенно переход бы сгладился, и они бы овладели этим искусством. Я давал им великий эксперимент, который сделал бы для них возможным беспредельный оргазм, духовный оргазм. Но они упустили.

Это то, что продолжает происходить здесь каждый день. Как только что-то начинает происходить, вы пугаетесь, убегаете. Помните это: когда что-то очень пугает, помните, что это время не для того, чтобы куда-то уходить, это время для того, чтобы остаться здесь. Когда происходит нечто пугающее, это означает, что происходит что-то важное. Этот момент очень важен, вы должны быть именно здесь и должны встретить его.

Это хорошее озарение — что ты спрашиваешь: «Почему я чувствую страх, когда кто-то приближается ко мне?» Ты начинаешь понемногу осознавать свою пустоту. Теперь позволь этой осознанности увеличиться; пусть эта осознанность станет великим опытом. Погружайся в эту пустоту, и вскоре ты будешь удивлена, что эта пустота и есть медитация, эта пустота и есть то, что я называю божественностью. И тогда ты станешь храмом — открытым для каждого посетителя, который захочет войти.

Третий вопрос:

Ошо, почему ты не женщина?

Но я женщина. И мужчина, и женщина, потому что эта дуальность больше для меня не существует. И если вы будете продолжать работать и погружаться в себя, однажды она перестанет существовать и для вас. Мужчина, женщина — это только поверхностные вещи, биологические. Они не проникают глубоко. Они проникают только на толщину кожи. Глубоко внутри есть только одно — сознание. А сознание ничего не знает о мужчине, ничего не знает о женщине. Оно просто сознательно.

Но вы слишком отождествляетесь с телом, поэтому возникают такие вопросы. Тогда вы начинаете думать, что вы мужчина, или вы начинаете думать, что вы женщина, вы начинаете думать, что вы молоды или стары, красивы или уродливы, здоровы или больны.

Все это заблуждения. Вы живете в теле, но вы не являетесь телом. Тело — это лишь ваше пристанище, ваше место обитания. Это ваше гнездо. Однажды вы из него улетите. Вы найдете приют в каком-нибудь другом гнезде. У вас было много гнезд в прошлом, у вас будет еще много их в будущем. Вы жили во многих, многих телах, и вы будете жить во многих, многих телах в будущем. Вы постоянно меняете свои дома. Когда один дом становится прогнившим, ветхим, вы должны идти и искать более молодой дом, более живой, с большим потенциалом для роста.

Я больше не отождествляю себя с телом. Поэтому, когда ты спрашиваешь меня: «Почему ты не женщина?» — ты задаешь абсурдный вопрос. Я ни мужчина, ни женщина, ни то ни другое вместе. Я — трансценденция. Я — то, чем я хочу, чтобы также стали и вы, — трансценденцией. Тело останется мужчиной, если вы мужчина, тело останется женщиной, если вы женщина, но это лишь форма вашего дома. Как только вы узнаете о том, что вы свидетель всего этого, вы вышли за пределы. Эта трансценденция и есть свобода.

Но я понимаю. Этот вопрос задала Мадира. Ее вопрос в каком-то смысле уместен. Почему все мастера не женщины? Просветленные женщины, конечно, были, но в истории нет сведений о них. По определенной причине... Причина в том, что историю писали мужчины. Причина в том, что это всегда было против мужского эго — думать о женщине как о просветленной. Для мужского шовинистического ума невозможно думать о женщине как о мастере. Очень, очень редко они были вынуждены это принимать. Потому что явление было таким сияющим, что они не могли его не принять.

Они приняли это в Мирабай, в Рабии или в Терезе — но очень неохотно, очень, очень неохотно. Иногда нежелание было особенно сильным — например, в джайнской традиции одним из великих джайнских мастеров была женщина. Ее звали Маллибай. Но джайны изменили ее имя — они превратили его в Маллинатх. Они сменили ее лицо с женского на мужское. Существуют двадцать четыре тиртханкара, двадцать три мужчины и одна женщина, но они не могли с этим мириться. Они изменили историю. Они говорят, что она тоже была мужчиной.

Историю вообще меняют каждый день. В двадцатом веке, когда Иосиф Сталин пришел к власти, он изменил всю историю революции в России. Изображения Льва Троцкого убрали отовсюду, со всех фотографий. Его имя убрали из книг по истории. Его настолько полностью вычистили, что, если бы кто-то и захотел что-то найти, он бы нигде не нашел ни единого упоминания о том, что этот человек, Лев Троцкий, когда-либо существовал. А ведь он был одним из самых важных людей революции, наряду с Лениным. Это Сталин был почти никем, совершенно не важной фигурой. Но он пришел к власти, убил Льва Троцкого и изменил всю историю.

Потом это случилось вновь. Когда Сталин умер, и к власти приходили другие люди, они снова меняли историю. Теперь Сталина практически не существует. В русских исторических книгах Сталин не упоминается, даже в сносках. Как будто бы его никогда не было.

На протяжении веков такое происходило постоянно. Люди все время переписывают историю. Когда они у власти, они меняют историю, и, кто бы ни был у власти, ему удается иметь такую историю, которую ему хочется иметь. Поэтому вся история — это вздор. Она не имеет никакой связи с истиной, вся она ложна. Она такой же вымысел, как любая художественная литература.

Например, в Индии существовал такой человек, как Махавира, но индусы даже не упомянули его имя в своих книгах — даже его имени. Почему? Такой великий человек, и даже не упомянули? Если бы с лица земли исчезли джайны, то с ними бы исчез Махавира. И из-за того, что джайны очень малочисленны — всего тридцать лакхов, три миллиона, их количество несущественно — Махавира остается второстепенной фигурой для индийцев. Хотя, без сомнений, он так же важен, как Христос, так же важен, как Будда, так же важен, как Кришна, так же важен, как Мухаммед, но его нигде не упоминают, потому что количество его последователей так мало, они находятся в таком меньшинстве. Кому какое до них дело?

Значение Христа преувеличивается, потому что половина Земли — христиане. Значение Будды тоже преувеличивается, потому что вся Азия — буддисты. Значение Кришны тоже преувеличивается, потому что индусов сотни миллионов — равно как и в случае с Мухаммедом. Но Махавира не менее важен, чем любой их них. Все же, по крайней мере, сохраняется его имя — где-то сноска, где-то упоминание, то тут, то там.

Но были и другие мастера того же калибра, чьи имена полностью исчезли, потому что они не оставили после себя последователей. В дни Махавиры был великий учитель, Гошалак, противник Махавиры. Он был почти как Джидду Кришнамурти. Он не верил в то, что должны быть какие-то последователи. Он не верил в то, что нужно быть мастером и давать людям посвящение. Он не верил в создание религии. Поэтому, когда он умер, исчезло все его учение. Теперь его имя не существует нигде, кроме упоминаний Махавиры, высказывавшегося против него. Естественно, вы не можете доверять тем утверждениям. Они были сделаны Махавирой, или теми, кто записывал изречения Махавиры. Они были записаны врагами. Им нельзя доверять.