К западу от смерти
К западу от смерти читать книгу онлайн
Роман мексиканского писателя Луиса Риверы — это причудливое переплетение реального мира и мира фантазий героя, пытающегося разгадать тайну смерти своего друга. Поиски истины приводят его в загадочный город, где он попадает в водоворот жутких мистических событий, полностью изменивших, в конце концов, его жизнь.
Но это лишь первый план произведения. На втором — история древнего пророка по имени Танцующий, которая изложена в таинственной рукописи, случайно попавшей в руки героя романа.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Оторваться от рукописи меня заставил стук в дверь. За окнами уже темнело. Я словно очнулся от глубокого сна. С каждым разом мне было все труднее вырваться из мира, в который меня погружала рукопись. Я будто выныривал с большой глубины. Медленно и тяжело…
Стук повторился. Я провел рукой по лицу. Мне некстати вспомнилась старая китайская притча про китайского чиновника, который уснул и стал во сне бабочкой. Его сон был настолько ярким, что когда он проснулся, то долго не мог понять, кто он — чиновник, которому снилось, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она чиновник. То же происходило сейчас со мной.
Наконец, я встал и подошел к двери. Стук не прекращался. Он был вежливым, но настойчивым. Я был уверен, что это хозяин отеля.
Так и оказалось. Я распахнул дверь, когда он поднял руку, чтобы выбить очередную дробь.
— Что случилось? — спросил я.
— Ничего… Я хотел узнать, не желаете ли вы чего-нибудь?
Я удивился. Судя по тому, как он встречает постояльцев…
— Нет. Впрочем, если принесете бутылку Jim Beam, буду признателен.
— И все?
— И все. А что вас смущает?
— Просто вы так кричали…
— Я кричал?
— Ну может, не кричали… Громко разговаривали… Очень громко. Вот я и подумал, что, может быть, что-нибудь нужно.
— Нет-нет. Бутылку Jim Beam и чистый стакан. Льда, конечно, нет?
— Нет.
— Я так и думал… Простите, а что именно я кричал?
— Я не подслушивал у вас под дверью. А сидя внизу, слов не разобрать.
Похоже, он немного обиделся. Правда, мне было непонятно, на что, — на то, что я заподозрил его в подслушивании или на то, что он так ничего и не разобрал из моих слов.
— Хорошо, — сказал я, хотя не видел во всем этом ничего хорошего. — Так что, принесете виски?
— Через полчаса, идет?
— Договорились.
— Вы никуда не собираетесь?
— Нет, я буду в номере. А что?
— Да так… Нужно же знать, куда нести виски.
С этими словами он развернулся и пошел по коридору к лестнице.
Я закрыл дверь и подошел к окну. На улице было темно. Фонарь на углу улицы света почти не давал. Так, тусклое желтое пятно.
Интересно, я действительно кричал или он придумал это, чтобы заглянуть ко мне в номер? Вообще-то он не производил впечатления человека, страдающего излишком любопытства.
Что же со мной происходит?! Может, я действительно медленно схожу с ума? И все происходящее — плод больного воображения? Нужно обязательно разыскать старого индейца! Пусть это небольшой, но все же шанс прояснить хоть что-нибудь в этой истории.
И еще рукопись… Теперь я смотрел на нее с некоторой долей страха. Не она ли сводит меня с ума?
Но должно ведь быть какое-то объяснение всем этим событиям? Не может ведь человек умереть, а через неделю запросто разгуливать по городу и снимать номера в отеле.
И тут меня осенило: ведь на билете должно стоять число! День отправления, день, когда куплен билет… Я ринулся искать его. Перерыл все вещи, несколько раз проверил карманы. Билета не было. Словно растворился… Этого и следовало ожидать. Все выходило из-под контроля. Абсолютно все. Жизнь, которая раньше мне казалась скучноватой, но такой надежной и основательной, вдруг рассыпалась в прах. Я знал, что, даже если брошу все и вернусь домой, вернуться к прежнему существованию уже не смогу. Что-то изменилось во мне. И не последнюю роль в этом сыграла рукопись.
Я подумал, что сижу в этом отеле не только из-за того, что меня напугал до чертиков пепел на страницах… Сюда меня привела рукопись. То, что в ней было сказано. Меня тянуло в этот странный мир, где жил пророк со странным именем…
А почему тебе так нравится этот пророк? Не хочешь ли стать таким, как он? Тогда тебе нужно немного повисеть в петле…
Я дождался, пока хозяин принесет мне Jim Beam, налил себе полстакана и сел в кресло. Сделав первый глоток, я подумал, что старик Джекоб [1] заслуживает причисления к лику святых…
Что еще мне оставалось делать ночью? Только читать…
Когда Танцующий приблизился к городу по имени Печальная собака, его сопровождало множество учеников и последователей.
Не гнал их от себя Танцующий. Но и не радовался такому количеству братьев. Знал он, что лишь каждый десятый сможет подойти близко к краю бездны. И лишь каждый сотый сделает шаг вперед, чтобы вознестись к свету. А высечь новое слово на скрижалях суждено лишь одному из сотен тысяч.
Но знал Танцующий и то, что если сделал человек хоть шаг на пути к свободе, хотя бы даже решился на этот шаг — одним погонщиком верблюдов в мире стало меньше.
Так вел свою войну Танцующий. И был он рад этой войне, ибо дух свободного нельзя взрастить в мире. Дух свободного — дитя войны. И выпестовать его можно лишь в сражениях.
И подумав так, остановился Танцующий и обратился к своим ученикам.
— Братья мои, — сказал он. — Перед стенами этого города хочу станцевать вам еще одну истину об идущем по пути свободы. И пусть те, у кого слишком нежны уши и легко слезятся глаза, не смотрят на этот танец. Ибо в нем слишком много для тщедушных ярости и силы.
Оставим мир и уютный покой погонщикам верблюдов, братья мои по оружию! Я призываю вас к войне! И если придется выбирать вам между другом и врагом, выбирайте врага. Друг необходим для услады вашего духа. Враг нужен для того, чтобы дух ваш не терял свою остроту и твердость.
Вложите меч в ножны — и вы лишитесь клинка. Ржавчина разъест его. Для битвы создан меч, и только в битвах сохранит он свой блеск и свою остроту. Ваш дух — ваш меч. И если в дремотном мире проводит он день за днем и год за годом, то вялым и податливым станет он, словно мягкая глина. И любой горшечник сможет лепить из него все, что захочет. Но разве свободный — глина для горшков?
Бегите от спокойствия духа, если жаждете высекать новые слова на скрижалях. Бегите от мира и теплого уюта. Пусть путь ваш лежит из благодатных земель в раскаленную пустыню и вечные снега, в неприступные суровые скалы и непроходимые лесные чащи. Там острота и твердость вашего духа будут в безопасности.
С недоверием и опаской смотрите на того, кто призывает вас к миру. Может быть, он лишь хочет сделать вас слабыми? И прежде, чем заключить мир, оглядитесь — есть ли поблизости новая война?
Возлюбите врагов своих — танцую я вам. И возлюбите врагов сильных больше, чем слабых.
Так закончил свой танец Танцующий и остановился, чтобы перевести дух. И увидел он, что уже не так много учеников окружает его. Многие отправились по своим домам, ибо не смогли вынести этой истины.
Но у тех, кто остался, глаза горели яростным огнем битвы.
Когда я очнулся, бутылка почти опустела. Немного плескалось на донышке. Я добрался до кровати и, не раздеваясь, рухнул на нее.
Глава 6
Проснулся я поздно и долго валялся в постели, пребывая в какой-то полудреме. И снова часть меня была здесь, в убогом отеле маленького городка, а другая часть бродила вместе с пророком по его далекому и загадочному миру. Мне вовсе не хотелось возвращаться. Было только одно желание — слушать то, что говорит Танцующий. Слушать и жить так, как он призывает… Это было какое-то наваждение. Рука сама потянулась к серой папке.
От рукописи исходила какая-то энергия, которая заставляла меня подчиняться простым белым листам бумаги. Штуки вроде этой рукописи очкастые умники любят называть кодированной информацией. Я в такие явления никогда не верил. Но сейчас чувствовал, что рукопись действует на меня очень странно. Она медленно, но верно забирает мою волю и навязывает свою. Как наркотик…
Это и пугало, и привлекало одновременно. Но пока больше было страха… И вместо того, чтобы следовать наставлениям Танцующего, я встал с постели и прямо на голодный желудок допил остатки виски. Лучше я себя не почувствовал, но такое проявление собственной воли немного успокоило меня. Пора было начинать новый день.
