Сокровище чаши

Слуга, юноша с непроницаемым, будто каменным, лицом, проводил их в беседку для гостей, находящуюся между домом и вратами. Через несколько минут хозяин дома вышел к ним и жестом пригласил сесть. Проводники с тревожным видом замерли у входа в беседку, не решаясь войти, а отец с сыном, упав на одно колено, повторили почти то же, что говорили в доме Грунга:

- Благородный Гьянг, несчастье готово обрушиться на наши головы. Ужасные шаммары на чёрном, как ночь, вимане вечером позапрошлого дня хотели разорить нашу деревню. Мудрый Вануат почуял их приближение и отвёл нас в ущелье, лишь мой младший сын стал их добычей, остальные спасены. Шаммары могут вернуться в любой момент.

Не оставь нас в минуту скорби и стань нам защитой, святой Гьянг. Мой сын, преданный Манис, будет сопровождать тебя в твоих благородных делах и станет проводником в наших Горных краях. Дети Уважаемого Грунга, что стоят у входа, станут проводниками в его владениях, что ниже наших.

Когда отец Маниса и Тоя закончил речь, слёзы текли по его щекам и последние слова вырывались из его уст подобно языкам пламени из печи кузнеца Голунг-шита, ковавшего самые лучшие плуги в округе.

Видя волнение и боль горца, святой Гьянг жестом предложил просителям сесть.

- Твой сын попал им в руки… Они попытаются выведать в его сознании всё, что ему известно… Известно ему мало… Они предпримут ещё одну попытку нападения, но уже с использованием магии… Будет это… вечером завтрашнего дня.

Спешим, у нас мало времени. Возьмите одного из этих проводников и скачите обратно. Возьмите моих лошадей.

Завтра, когда тени начнут удлиняться, спрячьтесь как можно надёжнее. Всем окрестным деревням сообщите этот указ. Всё.

Святой Гьянг дал всем четырём гонцам амулеты и приказал не снимать их с шеи ни при каких обстоятельствах, пока ситуация не разрешится.

Посейдонис

Неудача последней вылазки сильно озадачила Крокса.

Каждый подобный поход приносил убытки. Не только люди, но и виманы нуждались в питании. И если воины не требовали вознаграждения после неудачного похода, но лишь пищу, то виману было всё равно, есть у хозяина питание для него или нет.

Его резервуары наполняли эфиром – он летел, не наполняли – не летел.

Эфир добывался из зерна.

В подземных хранилищах зерно проращивали, и специальный насос для эфира впитывал силу прорастающих зёрен, наполняя ею резервуары - эта сила зерна и была тем, что потребляли ртутные двигатели виманов. И установки для откачивания эфира, и сам эфир были дороги: вчерашняя неудачная вылазка стоила примерно столько же, сколько шесть мужчин-рабов или десять женщин.

Если к этому прибавить вознаграждение воинам, получалось, что удачным можно назвать поход, в котором удалось заполучить не менее двадцати рабов.

«Ещё несколько таких безуспешных походов - и придётся продавать фамильные драгоценности, чтобы купить эфир…» - такие невесёлые думы не выходили из головы предводителя пиратов Крокса.

Но ещё больше его волновала неизвестность. Нечто угрожало их жизням более, чем когда бы то ни было. Он чувствовал это очень ясно, однако, что именно угрожало им, – он не знал. Ответ на этот вопрос он надеялся получить у схваченного ребёнка.

Конечно же, сам ребёнок ничего сказать не мог, но у шаммаров было много магических способов его разговорить.

Можно было посыпать голову ребёнка «порошком правды» - и тот стал бы говорить правду. Но порция порошка стоит больше, чем этот ребёнок.

Можно погрузить его в сон и заставить говорить, что он знает, – но он может ничего и не знать. Самое лучшее – это пригласить сильного мага и, обещая ему в награду этого мальчишку, попросить выудить всё, что возможно, не только из памяти ребёнка, но и из ауры его родителей, с которыми малыш всё ещё сильно связан, и связь эта, как канал, может привести к желаемым результатам. Это был самый лучший выход, и Крокс уже послал за таким Ракшасом. Тот должен был вскоре явиться, а пока его ждали, Крокс всерьёз обдумывал вариант завершения карьеры пирата-работорговца и думал, к какому господину проще поступить на службу.

Тибет, 1741

Проснувшись, я понял, что очень отчётливо помню свой сон. Это было видение жуткой, демонической личности ужасного великана, смотрящего мне в глаза. Там я понимал, что это – воспоминание, и чувства - не мои, но того мальчика - захватили меня.

Была как бы некая стена между мною и ребенком, и его чувства воспринимались как сквозь преграду: они были моими и не моими одновременно.

Мальчика привели в кабинет Крокса, обставленный самыми удивительными вещами. В нём уже был сам Крокс и этот страшный великан с глазами, пронзающими насквозь и жгучими, как горячие угли.

Не говоря ни слова, Ракшас взял мальчика одной рукой, как куклу, и поднёс к своему лицу.

Как только взгляд колдуна пронзил глаза юного пленника, разум ребенка затуманился и сам малыш впал в забытьё, но я чётко понимал, что происходит, читая в ауре помещения смысл происходящего.

Посейдонис, владения Крокса

Ракшас прозревал. Он видел то, что видел и знал когда-то этот малыш. Детство, заботу родителей, поля и соседских мальчишек, мудрого Вануата и ежегодные праздники – всё это колдун видел, как если бы сам был участником всех тех событий.

Но колдуна интересовал не мальчишка, а знания его родителей.

И вот тут его ожидал сюрприз.

Мать не знала ничего – на собраниях старейших были лишь мужчины, главы семей – только они одни знали, но не рассказывали никому. Отец малыша был участником этих собраний, но, как только Ракшас попытался проникнуть в его разум, тут же словно огненная печать вонзилась в его сознание, он вскрикнул и, опустив малыша на пол, медленно сел рядом. Несколько минут он пытался справиться с сильнейшей, до кровавых разводов в глазах, головной болью.

Когда она немного унялась, он поднял глаза на Крокса и сказал:

- Сыны Света уже знают. Если не поторопишься, не видать тебе добычи.

- Посмотри, успеем?

- На его отце – печать одного из Них, я не могу.

- Но ведь есть кто-то ещё, кого он любит?

Ракшас посмотрел на погруженного в оцепенение мальчика с ненавистью и попытался опять проникнуть в его разум.

- Да, его брат. Старший. Он может что-то знать.

И тут же ещё более свирепая волна боли пронзила разум Ракшаса, он потерял сознание.

Бросив Тоя в темницу и оставив Ракшаса на попечение домашнего доктора, Крокс ринулся в путь. Уже через полчаса его виман с воинами стремительно скользил в сторону Ариаварты, расположенной в предгорьях Гималаев, – Крокс никогда не упускал добычи.

На вимане шаммаров

Крокс:

- Скорее всего, там будет один из Сынов Солнца. Он будет нас ждать.

1-й помощник:

- Надо готовиться к магической Битве.

2-й помощник:

- Мы редко выигрываем у Них. Они готовы встретить нас. Может, лучше избежать Битвы, если противник готов к ней?

Крокс:

- За голову Сына Солнца Равана даст хорошую награду.

2-й помощник:

- Если бы мы могли застать Их врасплох, у нас были бы шансы на победу. Но Они ждут нас, и у нас один корабль, мы даже не сможем зайти к Ним с двух сторон, чтобы атаковать наверняка. Идти в лоб на Сынов Солнца равно самоубийству.

1-й помощник:

- Он один, и помощь к Нему может не успеть.

2-й помощник: