Там, где страшно

Вторая бесполезная стратегия — потакание — встречается не менее часто. Мы оправдываем и даже одобряем себя. «Я такой, какой есть. Я заслуживаю комфорта и удобства. Я имею полное право гневаться или спать двадцать четыре часа в сутки». Хотя при этом нас могут одолевать сомнения и чувство неполноценности, мы убеждаем себя в правомерности своего поведения.

Стратегия игнорирования может действовать довольно эффективно, по крайней мере, некоторое время. Мы отстраняемся, отворачиваемся, делаем вид, что не замечаем своих разрушительных привычек, не видим истины. Живём как бы на автопилоте и стараемся не задумываться над тем, что делаем.

Практики воспитания ума воина-бодхисаттвы предлагают четвёртый путь — стратегию просветления. Эта стратегия подразумевает полное переживание того, чему мы сопротивлялись, без применения привычных бесполезных реакций. Мы начинаем рассматривать и исследовать три вида лени; учимся не сопротивляться своему сопротивлению, входя в контакт с чувствительностью и мягкостью своего существа, прежде чем оно огрубеет и сделается бесчувственным. При этом нами движет только одно намерение: чтобы наша эго-фиксация ослабла, а мудрость и сострадание возросли.

Следует, однако, иметь в виду, что обычно мы не испытываем желания исследовать свою лень или какие-либо другие привычки. Мы гораздо более склонны одобрять, осуждать или игнорировать их: нас вполне устраивают эти три бесполезные стратегии, потому что мы ассоциируем их с облегчением. Мы хотим по-прежнему пребывать в комфорте, погружаться в уныние или рассуждать о тщетности бытия.

Однако рано или поздно может возникнуть вопрос: «Почему я продолжаю страдать? Почему мне не становится легче? Почему мои неудовлетворённость и скука все растут год от года?»

Тогда самое время вспомнить учение бодхичитты — тогда мы готовы начать экспериментировать с практиками сострадания воина-бодхисаттвы. Только тогда предписание оставаться чуткими и не ожесточаться приобретает для нас смысл.

Тогда мы начинаем исследовать свою лень, непосредственно переживая её качество. Мы исследуем страх неудобства, обиду недовольство, скуку и начинаем понимать, что другие люди чувствуют то же самое. Мы наблюдаем, какие объяснения мы придумываем себе, и как они создают в нас напряжение. Со временем мы перестаём верить этим объяснениям. Мы практикуем тонглен, сидячую медитацию и другие практики бодхичитты, чтобы открыться непосредственному восприятию эмоциональной энергии. Становясь более отзывчивыми, мы приходим к осознанию, что другие люди так же ограничены, как и мы, и что все мы можем освободиться.

В лени как таковой нет ничего особенно плохого или хорошего. Но в ней заключается некое внутреннее жизненное качество, которое необходимо испытать. Мы можем переживать его как раздражение и пульсацию, как тупость и тяжесть, или как уязвимость и ранимость. Исследуя дальше, обнаружим, что в лени нет ничего плотного, ничего материального, только свободная, живая энергия.

Такой процесс непосредственного, невербального переживания лени оказывает трансформирующее воздействие. Он высвобождает огромное количество энергии, которая до этого была заперта в результате нашей привычки избегать осознания. Дело в том, что когда мы перестаём сопротивляться лени, наше восприятие себя как ленивого существа начинает разрушаться. Освободившись от шор эго, мы обретаем свежий взгляд, более широкое видение. Так, лень, как и любой другой из наших демонов, может открыть нам путь к сострадательной жизни.

Шесть совершенств воина-бодхисаттвы

Мало кто из нас, на самом деле, хочет уходить от мира и работать исключительно над самим собой. Большинство хотят проявлять свои качества в жизни и приносить пользу другим. Так, воин-бодхисаттва принимает обет пробудиться не только для себя, но на благо всех живых существ. Согласно традиции, существует шесть совершенных проявлений, или шесть способов вести сострадательную жизнь, которые развивает в себе воин-бодхисаттва: щедрость, дисциплина, терпение, энтузиазм, медитация и праджня [9] , или безусловная мудрость. На санскрите эти совершенства называются парамитами [10] , что означает «перешедший на другой берег». Каждая из парамит обладает способностью вывести нас за пределы влечения и отвращения, за пределы эго-фиксации и иллюзии разделённости. Каждая из них может помочь нам преодолеть свой страх отпускания.

Практикуя парамиты, мы учимся спокойно относиться к неопределённости. Переход на другой берег характеризуется качеством неустойчивости, отсутствия опоры, промежуточного состояния. Мы садимся на плот на этом берегу, где мы подчинялись понятиям правильного и неправильного и во всём искали определённости, пытаясь создавать иллюзию опоры, и плывём через реку на другую сторону где будем свободны от ограниченности и двойственного мышления, присущих эго-фиксации. Таков традиционный образ.

Но мне больше нравится другой: посредине реки, когда оба берега теряются из виду, плот вдруг начинает разваливаться; и мы остаемся одни, без какой-либо опоры — нам совершенно не за что ухватиться. С общепринятой точки зрения это пугающая и опасная ситуация. Однако если немного изменить точку зрения, можно прийти к пониманию, что отсутствие опоры — это свобода. Мы можем просто верить, что не утонем, и тогда обретем спокойствие и вольёмся в этот текучий, подвижный мир.

Праджняпарамита [11] является ключевой в этой практике. Без неё — безусловной бодхичитты — остальные пять парамит могут по-прежнему укреплять в нас иллюзию опоры. Основой праджняпарамиты является внимательность, непрекращающееся исследование собственного опыта. Это исследование не подразумевает нахождение какого-то окончательного результата. Мы просто культивируем открытый, любопытный ум, который не удовлетворяется ограниченными и предвзятыми представлениями.

Например, когда мы просыпаемся утром и слышим, как по крыше барабанит дождь, этот звук может быть нам неприятен, потому что мы собирались поехать на пикник, или, наоборот, приятен, потому что наш сад пересох и ему нужна влага. Но гибкий ум праджни не делает никаких заключений в категориях плохого и хорошего. Он просто воспринимает звук дождя без каких-либо суждений, не радуясь и не печалясь.

Только благодаря свободному от фиксаций уму праджни практика щедрости, дисциплины, энтузиазма, терпения и медитации может привести нас от ограниченности к гибкости и бесстрашию.

Сущность щедрости заключается в непривязанности, в способности отпускать. Боль всегда является признаком того, что мы за что-то держимся, как правило — за самого себя. Когда мы чувствуем себе несчастными или неполноценными, мы становимся жадными и пытаемся за что-то зацепиться. Щедрость ослабляет нашу «хватку». Предлагая что-нибудь другому человеку — доллар, цветок или просто слово одобрения — мы практикуем отпускание. Как говорит Судзуки Роши: «Давать означает непривязанность, также как быть непривязанным к чему-то значит давать».

Щедрость можно практиковать по-разному. Суть не в том, что давать, а в том, чтобы разрушать свою привычку привязываться. Традиционно практика щедрости заключается просто в том, что мы отдаём другому человеку предмет, который нам дорог. Одна моя знакомая решила отдавать всё, с чем ей жаль расстаться. Один мужчина каждый день в течение шести месяцев после смерти отца подавал деньги нищим на улице — так он пытался справиться со своим горем. Ещё одна женщина мысленно представляла, как расстаётся с тем, что больше всего боится потерять.