Дембельский аккорд 1

После ухода нового гранатомётчика, писарь Корнюхин, не отрываясь от своих бумаг, вдруг обратился ко мне с какой-то лёгкой обидой.

— Да-а… Товарищ старшнант… С нами дембелями вы так не разговариваете… а с ними…

Всё это время, пока я опрашивал своих молодых солдат, он сидел тихой мышкой, лишь изредка шелестя листами и линейкой… А тут решил поговорить…

— Понимаешь, Корнюхин?! Они ведь сейчас всего побаиваются. Чеченов, командиров, дембелей и даже тебя. А я не хочу этого и с первого дня приучаю их к нормальному обращению. Чтоб они были уверенными и незашуганными… Понимаешь, да? Чтобы потом мне же было легче!

Однако мои убеждения подверглись сомнению…

— Да их тут никто не собирается трогать… — сказал писарь. — Вы так нас запугали, что…

Это «чистосердечное признание» меня конечно позабавило, но не настолько сильно, чтобы я изменил свою точку зрения на состояние дел в роте.

— Ну, да!.. Зачем же их трогать или бить? Они сами все деньги вам отдадут и вкалывать вместо вас будут как Папы Карло…

Действительно… На первых порах молодым солдатикам достаточно и ласкового обращения со стороны старших товарищей… Это уже потом…

— Так они и сейчас уже работают! — Корнюхин кивнул за окно.

Там наша военная молодёжь благоустраивала ротную территорию под руководством сержанта Бычкова.

— Ну, и что?!

Я тоже выглянул наружу… Молодые старались от души… И я вернулся к нашему спору тире диалогу…

— Правильно! Но они в первый же день делают то, что вы полгода не могли наладить! Продирались через верёвки, как обезьяны сквозь лианы в джунглях. Они же для всей роты доброе дело делают. То есть улучшают ротную территорию! И выполняют они приказ командира группы, а не прихоть опухшего «дедушки». И вообще… Ты уже закончил писать своё расписание?

Ведь так впустую болтать языком можно было сколько угодно… Тогда как «кое-кому» не мешало бы заняться чем-нибудь пополезнее…

— Нет-нет-нет… Товарищ старшнант! — возразил скороговоркой писарчук. — Мне ещё много…

— Ну, так работай и не отвлекайся!

С этими словами и лёгким раздражением я закончил своё бумажное крючкотворство, после чего потянулся и затем поднялся, чтобы выйти на свежий воздух.

На полпути к палатке я столкнулся с Бычковым практически нос к носу.

— Стоямба! — остановил я его знаменитейшим тимофеевским выражением.

— Уже! — быстро откликнулся сержант. — Стою!

— Вот ты-то мне сейчас и нужен! Позарез! — говорил я контрактнику. — Ну, как там работа?

В первую очередь, меня интересовала трудовая деятельность молодого пополнения по благоустройству территории родной для них первой роты. Издалека я и так уже видел, что они уже завершили переоборудование прохода между нашей палаткой и второй. Но качество выполненных работ я ещё не проверял. Не было времени…

Понимал это и Бычков:

— Нормально. Скоро закончат. Темновато уже… Но пацаны стараются… Уже начали засыпать ямы щебёнкой.

— Это хорошо! — одобрил я. — Объяви благодарность от моего имени самым старательным. Пойдём-ка в палатку… посмотрим как в ней всем разместиться…

Первым делом мы заглянули в кубрик справа от входа, где раньше жил покойный Олег Кириченко. Его кровать до сих пор стояла на своём месте и я не собирался её убирать из первой палатки. Скоро должны были закончиться сорок дней со дня его гибели, но по моему убеждению память о бывшем командире группы должна оставаться навсегда с подчинёнными. Пусть они и не видели его вживую, но чтить погибшего молодым бойцам следовало очень крепко… Хотя бы для того, чтобы они каждый день видели траурную красно-белую полосу и постоянно помнили о смерти, которая ходит всегда поблизости… Чтобы молодёжь никогда не расслаблялась…

— Так… Кровать Олега Кириченко мы убирать не будем… — говорил я свои мысли вслух, осматривая небольшой отсек. — Но вот куда бы тебя и Молоканова разместить? Сюда только одна кровать встанет… Вот здесь — у стенки…

— Можно двухярусную кровать сюда поставить. — предложил сержант. — Молоканов будет снизу, а я сверху…

— А если наоборот? — просто так спросил я.

— Если он сверху грохнется, то меня раздавит в лепёшку! — рассмеялся Бычков. — Уж лучше я буду наверху, а он внизу…

— Хорошо! — согласился я и тут же обосновал своё решение. — Случаи бытового травматизма со смертельным исходом нам не нужны… Правильно?

— Ну, конечно. — усмехнулся сержант.

Затем мы вышли из кубрика. На деревянных нарах всё ещё имелось несколько мест для матрасов. Это заставило меня предпринять меры предосторожности…

— Так! Виталик… пока мы не оборудовали вам помещение, тебе придётся перебраться сюда и ночевать вместе с молодыми. Принесёшь свою постель сюда из третьей палатки и разместишься там, где понравится… Но сразу тебе скажу, что лучше всего вот с этого краю…

— А зачем, товарищ старшнант? — со вздохом спросил Бычков. — Я там уже привык…

— Ну, хватит! Я тебя конечно понимаю. — пояснил я. — Живёшь там с остальными контрактниками… В третьей палатке веселей и теплей… Но кто же здесь будет контролировать порядок? Если молодые тут одни останутся, то их быстренько переоденут в старьё, денежки отберут и ещё куда-нибудь припашут. А с тобой этого не случится… Понимаешь?

Моя житейская логика была основательной… Да и контрактник отлично знал про все нюансы военной жизни молодого призыва.

— Понимаю. — произнёс сержант и снова вздохнул. — А Молоканов как?

— А вы перебирайтесь сюда оба! — предложил ему я. — Вдвоём надёжней будет. А как оборудуем кубрик — тогда сюда и переедете… Всё-таки отдельное помещение…

Перспектива персонального жилья оказалась весьма приятной и её не следовало игнорировать с самого начала… А вдруг командир группы сам захочет перебраться в этот кубрик?!.. Тогда контрактникам придётся всё время проживать на нарах… Вместе со всеми подчиненными…

Может быть поэтому… Но сержант Бычков сразу согласился:

— Насчёт Молоканова я пока не знаю. Пусть подумает. Но я сегодня сюда перейду.

— Вот и молодец! — я искренне похвалил Бычкова. — Ты для молодых теперь самый главный старший товарищ… Смотри за ними в оба… И гони всех дембелей отсюда… Чтоб даже их ноги здесь не было…

— Хорошо! — вновь улыбнулся контрактник. — Буду гнать их поганой метлой…

В этом я его только поддержал:

— Чем угодно! Лишь бы их никто тут не обижал!

На этой оптимистичной ноте мы с ним разошлись по своим направлениям: я — в канцелярию, а он к молодым своим подопечным… Они уже заканчивали со вторым проходом, что между второй и третьей палатками…

В девять часов вечера я опять навестил свежеприбывший личный состав. Кто-то из них подшивал чистый подворотничок, кто-то писал письма… Посторонних в палатке не наблюдалось… Затем мы с Бычковым провели вечернюю поверку и скомандовали долгожданную команду «отбой».

Свет погасили и только лишь слабые блики огня из печек, которые перемещались по стенкам палатки, напоминали молодым солдатам о том, что они сейчас находятся на чеченской войне… Но обстановка вокруг была спокойной… Никто не стрелял… И новобранцы заснули очень быстро…

А на краю нар располагался сержант Бычков… Их наставник и защитник… Увы… Но от своих же собственных товарищей… То есть дембелей и фазанов.

Глава 17. День сюрпризов…

На следующий день молодое пополнение принялось наводить должный порядок в своей палатке. Естественно по моему распоряжению и под чутким контролем сержанта Бычкова.

— Найденные боеприпасы осторожно выносите из палатки и складываете возле ружпарка! Хорошее… То есть нерваное обмундирование, нагрудники, подсумки — всё это сложить внутри палатки отдельными стопками! Остальное тряпьё и ненужный хлам выносите во двор в одну кучу. Потом надо полить пол водичкой и подмести. Вперёд!.. Бычков! Если что, то я нахожусь в канцелярии…