ВДВ. С неба — в бой

Однако думай не думай, а пока здоров, надо в очередную командировку собираться. На этот раз вылетаем в Фергану. Отработали практически все вопросы и уже стали собираться домой. Командир полка, Герой Советского Союза полковник Силуянов, предложил сходить в кино. В кинотеатре «Новая эра» шел какой-то интересный фильм. Купили билеты, до сеанса еще много времени. В это же время к кинотеатру подошла рота курсантов, чтобы их не смущать, решили зайти в магазин «Центральный», который был рядышком за углом. Прошлись по этажам, купили какие-то восточные безделушки и, не торопясь, направились в сторону кинотеатра. На улице темно, освещение слабое, но народу много. Вдруг на приличной скорости, разгоняя народ, мчится мотоциклист с включенной фарой. Не доезжая до нас метров десять, мотоцикл, взвизгнув тормозами, остановился, из-под шлема раздался глухой голос: «Ну что, полковники, не испугались», — затем, резко набрав скорость, мотоциклист уехал. Мы на этом не заострили внимание, продолжаем путь. Однако мотоциклист на этом не успокоился и решил с нами и пешеходами продолжить опасную игру. Разогнал мотоцикл, затем выключил двигатель и накатом продолжал петлять по тротуару между людьми. Бесшумно подъехал к нам (я шел крайним), аккуратно сзади рукой поддел мою фуражку, она, естественно, упала. Впереди нас шел еще военный, он с него фуражку сбивает. Одним словом, парень развеселился, и его это занятие стало затягивать. Это видели наши сержанты, которые привели курсантов в кино. Они попытались его задержать, но он увеличил скорость и уехал за перекресток, остановился около аптеки, наверное, вместе с пассажиром они ликовали. Мы остановились за книжным киоском и стали за ним наблюдать. Мотоцикл развернулся и снова едет в нашу сторону. У сержантов-десантников созрел план. Как только мотоцикл поравнялся с кинотеатром, он тут же был сержантами схвачен. Задержание проходило жестко, но больше он пострадал от нас. Только было хотел нанести удар в стекло шлема пассажиру, как услышал девичий визг, но оплеуху по шлему в назидание на будущее все же врезал. Кавалеру Зуев нанес в забрало мощнейший удар, после которого тот минут пять плохо соображал, что творится вокруг. Через дорогу было отделение милиции, один из милиционеров наблюдал, как выписывал кренделя на тротуаре этот байкер. Два мента подошли к нашей группе разбора, один из них Рустам, с которым мы были знакомы с тех пор, когда он был сержантом милиции. Агузаров ему составил протекцию, и вскоре Рустаму присвоили младшего лейтенанта. Поздоровались мы с ним как старые знакомые. Дали звонок, приглашая зрителей в зал. «Рустам, займись своим делом, зайдем к тебе после фильма». Как и обещали, зашли в отделение милиции. Рустам стал рассказывать, что приходил отец задержанного и здорово же сыну от отца досталось: «Мы тебя с матерью из армии ждали, тебе в подарок мотоцикл купили, а ты на нем что творишь, а тюрьму хочешь?» «Михаил Федорович, заявление писать будете?» — «Да ты что, Рустам, нет, ему от нас и так досталось». — «А зря, я бы над крымским татарином поизгалялся». Не любили узбеки крымских татар.

Затем Рустам приглашает нас в соседнюю комнату, а там плов, овощи, фрукты. Вспомнили Агузарова. «Да он из Ташкента вернулся, в пединституте на военной кафедре преподавателем трудится, я его вчера в городе встретил», — сказал узбек. Засиделись в гостях долго. Затем Рустам вызвал служебную машину, чтобы отвезти нас в гостиницу, хотя до нее было не более четырехсот метров, и мы возразили, но хозяин заупрямился, нет, пешком не пойдете. Хорошо, лучше согласиться. Позднее, когда я снова приеду в Фергану, Рустам уже будет при капитанских погонах, мы с Вадимом придем к нему домой в гости.

В гостинице обсудили сегодняшнюю ситуацию, потом заснули. Утром около штаба мне встретился знакомый узбек, прапорщик Аскеров, и рассказал про вчерашнюю историю. Однако за ночь народная молва немного отредактировала городское происшествие. По-любому в этой истории был виноват молодой крымский татарин. Если бы похожая история случилась с узбеком, и разговоров не было.

Сзади, слышу, ко мне обращается знакомый голос. Оборачиваюсь, а у меня за спиной стоит в гражданской одежде Агузаров. «Здравствуй, дружище», — и обнимаю Вадима. «Почему ты в гражданке?» — «Да на неделю взял отпуск, теще решил немного помочь, шел на автовокзал и встретил Рустама. Вот он мне и рассказал, что ты в Фергане». — «Вадим, ты сейчас очень похож на лицо кавказской национальности». — «А я что, по-твоему, русский?» — «Ладно, послушай, я сейчас выезжаю в горный учебный центр, так что тебя, Вадим, подвезу, а по пути обо всем поговорим». — «А как долго ждать?» — «Жду Кочедыкова, подъедет, и сразу выезжаем». Нам было о чем поговорить. Он из Ферганы уехал в Боровуху в 357-й полк, оттуда в штаб ТуркВО в боевую подготовку куратором десантно-штурмовой бригады, которая дислоцировалась в Чирчике, но воевала в Афганистане. Потом своей самостоятельностью не понравился какому-то высокому начальнику, пришлось вернуться в исходное положение, где начинал службу, в Фергану. Вот такую интересную историю рассказал Вадим, с ним мы начинали службу лейтенантами в дивизионной разведроте.

Наша группа отработала все вопросы боевой подготовки в ферганском учебном центре, в том числе мы не забыли посетить горный учебный центр, где наши парни учились воевать и совершать марши. Позже с командованием полка и командирами учебных батальонов провели разбор контрольных занятий и попутным самолетом вернулись в Москву.

Дома меня встретил сын, было заметно, что он в хорошем настроении. «Что произошло, сын?» — «Отгадай». Я ему и про то, и про это, но угадать не могу. «Да мне старшего лейтенанта присвоили, а ты никак не догадаешься». — «Сынок, эту твою звезду немедленно надо обмыть, чтобы следующая быстрее на погон упала». Жена накрыла на стол. Налил в маленькую рюмочку водки и опустил туда звездочку. Он у нас практически был непьющим, иногда принесет бутылку хорошего немецкого пива, а потом и курить бросил. Одним словом, добрый и порядочный малый. «Давай, сынок». Сын говорит, начальник отделения вчера намекнул, когда думаю обмывать звание. «Гена, это не нами придумано, но традицию офицеров никому нарушать не позволено». И тут же с женой укомплектовали его «дипломат». «Сын, а вообще, как тебе служится?» — «Неважно, с этой перестройкой все стало на голову. Руководители Центра, то ли от жадности, то ли по указке сверху, загнули иностранцам за учебу большую цену, те, в свою очередь, сказали, за такие бабки мы лучше будем учиться во Франции, и многие уехали. Мы, переводчики, между делом сейчас несем службу дежурными по автопарку, выезжаем старшими машин, на которых официантки в Пушкино везут старое пиво на продажу». — «Да, сын, у вас тоже в разведцентре наступили не лучшие времена». Действительно, перестройка внесла существенные изменения, по крайней мере в армии это очень чувствовалось. Политработники по указанию сверху стали проводить партийные собрания, на которых каждый домысливал, как ему перестроиться, только бы от него отстали.

Однажды на тему перестройки запланировали общее партийное собрание и в управлении командующего. Накануне мне пришлось быть помощником оперативного дежурного по управлению. Вот, думаю, повезло, можно уклониться от собрания. Только я сдал дежурство, заходит Салихов, он оставался то ли за секретаря парторганизации, то ли имел поручение подготовить выступающего, и говорит: «После обеда партсобрание, ты выступаешь». — «Подожди, я же после суточного дежурства должен ехать отдыхать». — «Ничего не знаю, ты выступаешь, и все». Расстроился, домой ехать, а затем возвращаться. И так плохо, и так не лучше. В общем, дождался начала собрания. Мне предоставили слово, ну и поехал я пустословить. В заключение на полном серьезе заявил: «У нас в боевой подготовке перестроились коммунисты Шарый, Тагазов, Денисов, Никифоров и другие, но двое не перестроились». Называю свою фамилию и Салихова, который меня обязал выступать на этом собрании. В зале опустили головы, задергали плечами от смеха. Я скосил глаза на командующего, тот тоже улыбается. Один Смирнов, член Военного совета, как всегда, старался быть серьезным. Потом еще долго офицеры в шутку спрашивали меня и Салихова: «Ну, вы перестроились?»