Год 1944-й. Зарницы победного салюта

В одном из очередных поисков Сергей Федоров с двумя разведчиками в качестве «языка» доставил фашистского офицера. За проявленные при этом мужество и находчивость Сергей был тоже отмечен орденом Славы III степени.

После боев за освобождение родной украинской земли мы участвовали в боях с врагом на территории Польши, Чехословакии… К концу войны мой ратный труд был отмечен еще двумя наградами — орденом Славы II и I степени. Полным кавалером ордена Славы стал и Сергей Федоров.

Обо всем этом мы вспоминали, встретившись с Сергеем Васильевичем Федоровым. Рассказал он мне о своих колхозных делах, о высоких урожаях, за которые тоже надо было настойчиво, по-фронтовому бороться. За достигнутые успехи и легла ему на грудь Золотая Медаль Героя Социалистического Труда.

Тогда я еще не знал, что наша встреча окажется последней. Вскоре мне сообщили, что Сергея Васильевича не стало.

Сейчас живу и работаю в городе Адлере. Награжден юбилейной медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Часто встречаюсь с молодыми рабочими, учениками. Любят они послушать о боевых делах фронтовых разведчиков. И, рассказывая им о днях былых, я непременно вспоминаю о своем фронтовое друге Сергее Федорове — человеке большой отваги и мужества.

И. Т. КУЗНЕЦОВ

майор в отставке

ВСЕМ СМЕРТЯМ НАЗЛО

Я встретился с ним через двадцать семь лет после окончания войны, когда нас, ветеранов, пригласили в Москву на празднование Дня Победы.

Ночью прямо с вокзала я приехал по указанному адресу. Первое, что бросилось в глаза в квартире однополчанина, — протез руки на подоконнике. Вот идет навстречу хозяин. И вдруг меня словно током ударило — это же Николай Савгир, наш прославленный командир взвода!

… В 29-м гвардейском кавалерийском полку он появился в августе 1943 года. О себе рассказывать не любил. Лишь изредка обронит фразу-другую. Скажем, допустил оплошность молодой боец, а он ему тотчас поучительный пример напомнит. Был, мол, у нас такой случай.

Из этих оброненных в разговоре фраз мы узнали, что война застала Николая на Балтике.

… Под Ленинградом взводу морской пехоты, в котором был и Николай Савгир, за одну ночь довелось участвовать в шести рукопашных схватках с гитлеровцами. В последней контратаке осколок разрывной пули попал Савгиру в глаз. В пылу боя он сразу не ощутил потери глаза и продолжал бить фашистов прикладом, колоть штыком. Только пулеметная очередь свалила бесстрашного моряка, Николая Савгира доставили в госпиталь без сознания. Инвалид. Куда податься? Его послали в Челябинск на завод. Рвался на фронт. Вскоре Савгир окончил курсы фельдшеров и снова попросился в действующую армию. Его направили в 29-й гвардейский кавалерийский полк.

30 января 1944 года полк после трудного марша вышел в тыл фашистских войск под Ровно. Гитлеровцы бешено сопротивлялись. У населенных пунктов Деражно и Постийное разыгрались кровопролитные бои.

Эскадрону, где одним из взводов командовал гвардии старшина Савгир, заменивший командира, было приказано оседлать шоссейную дорогу, чтобы отрезать противнику пути отхода. Враг пошел в атаку. Конники стояли насмерть. Пустили в ход гранаты, дело доходило до рукопашных схваток. Противник стремился пробиться любой ценой.

Несли потери и наши бойцы. Кончились патроны. Тогда Савгир подобрал чей-то карабин и продолжал вести огонь из него, затем схватил противотанковую гранату, хотел перебежать дорогу, чтобы занять более выгодную позицию, и… упал, скошенный пулеметной очередью. Эскадроны, ринувшиеся в контратаку, выбили противника с занимаемых позиций и устремились навстречу наступающим главным силам.

Николая Савгира считали погибшим и послали «похоронку» родным. Однако санитары, подобрав раненого старшину, отправили его в медсанбат. Оттуда — в госпиталь. И хотя молодой организм победил смерть, жизнь Николая еще находилась в опасности. Врачи решили отправить его в тыл. Узнав об этом, Савгир убежал из госпиталя.

Какая-то непонятная сила тянула Николая Савгира к месту, где когда-то кипел жестокий бой, где он пролил кровь. Пошли с ним и два его попутчика-сержанта. Неподалеку от села Скреготовка бойцы увидели холмики могил. На дощечках — имена павших боевых друзей. На одной из них написано: «Гв. старшина Савгир Н. В.» Николай улыбнулся, а затем на глаза набежали слезы.

— Не плачь, долго жить будешь, — сказал один из бойцов.

— Командира эскадрона жалко, очень уж хороший человек был, — ответил Савгир.

Поклявшись над могилами боевых побратимов отомстить врагу за их гибель, солдаты продолжали свой путь.

В полк гвардии старшина прибыл в разгар жестоких боев за Дубно. И сразу пришлось окунуться в пламень атак.

Незаконченное лечение давало себя знать. Командир полка гвардии майор В. Ф. Симбуховский распорядился отправить его в госпиталь, но Савгир наотрез отказался покинуть полк. Его ненависть к фашистам была поистине неукротимой, придавала ему силы. И даже два последующих ранения не смогли вырвать гвардейца из строя.

Бои за село Поникву — одна из ярких страниц боевой истории полка. Село несколько раз переходило из рук в руки. Когда был ранен командир эскадрона, Савгир заменил его. В это время на эскадрон двинулись танки, за ними пехота. Савгир дает команду пулеметчикам отсекать пехоту. Замолчал пулемет на правом фланге. Николай сам перезарядил пулемет и ударил по врагу. Неожиданно на него устремился танк. Гвардеец бросает связку гранат. Бронированная махина развернулась и ушла.

В этом бою Н. В. Савгир ходил в последнюю свою атаку. Рядом с ним разорвался снаряд. Взрывной волной Николая подкинуло над землей. Осколками ему оторвало правую руку.

Полк наступал, преследуя врага. А полковой писарь написал вторую «похоронку» на гвардии старшину Николая Васильевича Савгира.

Как и в первый раз, его подобрали санитары второго эшелона. Снова госпитали, продолжительное и трудное лечение. И снова выжил!

Как же сложилась послевоенная жизнь Николая Васильевича? Несмотря на пять тяжелых ранений, три контузии, у кавалера ордена Славы, награжденного кроме этого орденами Отечественной войны, многими боевыми медалями, нашлись силы закончить университет, аспирантуру. Ныне Николай Васильевич Савгир — доцент, парторг кафедры философии Киевского ордена Ленина политехнического института.

Г. В. БУХАЛО

ОН ЛЮБИЛ ЖИЗНЬ

Около двадцати лет назад Лидия Фроловна Павлюченко переехала на постоянное место жительства в Ровно — город, где похоронен ее муж, фронтовой летчик. Меня, работника Ровенского областного краеведческого музея, интересовало все, что связано с именем Героя Советского Союза Ивана Васильевича Павлюченко. Так я узнал о переезде в Ровно Лидии Фроловны.

Во время беседы она передала мне пачку писем.

— Это Ваня присылал с фронта.

Письма написаны карандашом на небольших клочках бумаги. Видно, писались они в коротких перерывах между боевыми вылетами. Их нельзя читать без волнения. В письме от 4 июля 1943 года Иван Васильевич писал; «Я люблю жизнь и поэтому иду сейчас в бой. Я иду в бой за счастье моих детей, за счастье Родины».

— А вот еще дорогая для меня память о муже, — и Лидия Фроловна положила на стол толстый конверт. В нем находились пожелтевшие от времени тетради. На фронте Иван Васильевич часто записывал боевые эпизоды. И эти записи его друзья передали семье Павлюченко.

Вот один из эпизодов, взятый из фронтового дневника. Бой, о котором рассказывается, произошел в сорок четвертом, в небе Ровенщины.

«…На нашу часть возложили задачу вести борьбу с подходившими резервами противника. Воздушной разведкой к исходу дня было установлено, что по шоссейной дороге движется большая колонна машин противника.

Светлого времени для нанесения удара не хватало. К тому же были очень сложные метеоусловия: облачность десять баллов, видимость едва превышала один километр. Но не вылететь летчикам на боевое задание сразу же — значит, дать возможность автоколонне врага за ночь достигнуть места назначения. Тут медлить нельзя. И вот я и еще три экипажа ИЛ-2 поднимаемся в воздух. Летим в сумерках, над землей стелется туман. Выходим в район цели. Перестраиваю звено в правую змейку и даю команду: „В атаку“. Первый удар наносим по голове автоколонны. Бомбы легли точно. Десять машин разлетелись в щепки… Колонна остановилась, путь закрыт, объезд невозможен. Мой и четвертый ИЛ-2 делают от колонны разворот влево — атакуем с хвоста. Гитлеровцы оказались в мешке. Началась паника. А мы продолжаем обрабатывать колонну пушечно-пулеметным огнем. Пора кончать работу. Даю сигнал выходить из атаки. Наступила темнота, Но опытные летчики умело действуют и в таких сложных условиях. Идем на свой аэродром…»