Герои без вести не пропадают (Роман. Книга 1)

Боже мой! Неужели мы больше никогда не встретимся? — с грустью спросила она. — Мне так хочется отблагодарить вас...

Это желание само по себе лучше всякой благодарности. Мне самому хотелось бы встретиться с вами после войны где-нибудь на молодежном балу и танцевать краковяк. Но это только несбыточная мечта, — вздохнул лейтенант.

Почему?

Война еще не кончилась, а пути наши расходятся. Кто знает, где мы будем через неделю, через месяц? Хотя по натуре я оптимист, но очень сомневаюсь, что нам приведется когда-нибудь встретиться.

Лес кончился. Впереди показалось поле, залитое летним солнцем. Невдалеке виднелась деревня.

— Попрощаемся здесь, — предложила Марианна. — Не хочу, чтобы на нас смотрели. С момента нашей первой встречи и до сегодняшнего дня я все время думала о вас. Теперь, как вы сказали, наши пути расходятся, и мы больше никогда не встретимся, но я вас не забуду. Вы добрый, бескорыстный друг, находчивый, смелый герой. Прощайте, мой дорогой спаситель!

Она кинулась ему на шею, обняла, прижалась к нему. В глазах у нее блестели слезы, хотя она силилась улыбнуться. «Эх, война, — думал Соколов, вытирая слезы с ее лица. — Она случайно столкнула нас, она же и разлучает».

— Прощайте, Марианна!

Когда они подошли к повозке, пани Матильда была явно не в духе.

Что с тобой, дочь моя? — по-французски заговорила она. — Почему ты так любезна с этим плебеем?

Мама, ничего особенного не случилось, — тихо ответила Марианна и, чтобы скрыть слезы, низко опустила голову.

Брось! — проворчала пани Бохеньская. — Он даже не русский. Ты не знаешь, что чуваши — это всего-навсего полудикий народ. А ты дворянка! Забудь о нем и ищи себе друга среди молодых людей из цивилизованного общества.

— Когда смерть витала над нами, твои цивилизованные молодые люди почему-то не пришли на помощь, хотя мы с нетерпением ждали их! А этот «дикарь» появился без зова, вырвал из рук палача топор, занесенный над нашими головами, а нас выпустил на свободу. Скажи на милость, чем же он хуже других? — рассердилась Марианна.

Мать не ответила. Так молча и подъехали они к большому каменному дому в центре деревни. Возница остановил коней. Соколов соскочил на землю, помог сойти сначала графине, потом ее дочери. В это время из дома выбежал молодой человек в штатском и с криком «Мама!» бросился обнимать пани Матильду, потом схватил Марианну, приподнял ее, закружил, начал целовать. Слезы умиления появились на глазах у матери, когда она увидела эту радостную картину. Партизаны поняли, что они здесь лишние, и повернули лошадей.

Постойте! — остановил их молодой человек. — Рад вас приветствовать, господин Соколов! По правде говоря, я не верил в такой счастливый исход вашего рискованного предприятия. Ну что ж, значит, ошибся. Благодарю вас за спасение матери и сестры. Может, зайдете у меня есть бутылка шампанского.

Спасибо, господин поручик. Нам некогда... Простите за нескромный вопрос: почему ваши офицеры и солдаты не прибежали сюда поздравить ваших родных с освобождением? — спросил Соколов.

—Их здесь нет, — ответил Тадеуш, — мы меняем дислокацию.

Далеко уезжаете?

Батальон, уже третий день в Варшаве. Я остался ради них, — показал поручик на мать и сестру.

Что ж, желаю вам успеха на новом месте. Всего хорошего!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Пока Алина Вольская занималась полковником Планком, Турханов зашифровал, а Ева передала в эфир радиограмму о полном разгроме «Осиного гнезда», о захвате всей документации и пленении начальника абвергруппы. В случае такого исхода генерал Барсуков еще раньше обещал прислать самолет. Теперь он подтвердил свое обещание. Посадочная площадка была давно подобрана. Турханов приказал выслать туда людей, чтобы они к ночи подготовили условленную сигнализацию.

В штабе уже подвели итоги операции. Партизаны потеряли убитыми пять человек, тяжело ранены одиннадцать. Немного меньшими были потери у батальона Адама Краковского. Общие же потери немцев составляли семьдесят семь человек, в том числе убитых пятьдесят пять и захваченных в плен пять. Из них троих, а именно Планка, Альтауса и Нордау, доставили на партизанскую базу, врача и медицинскую сестру оставили в господском дворе вместе с тяжелоранеными солдатами и офицерами. Судьба около двадцати немцев, в том числе двух следователей абвера и фельдфебеля, исполнявшего обязанности палача, была неизвестно. По всей вероятности, они успели скрыться. В результате быстрых и решительных действий партизан и роты Армии Людовой было спасено от верной гибели все население польской деревни Бохеньки и выпущены на свободу двадцать два человека, содержащиеся в заключении в тюрьме абвергруппы. Но главное было даже не в этом. В результате совместных действий польские подпольщики и советские партизаны сорвали опасный план абвера поссорить поляков с русскими. Теперь боевая дружба польского и советского народов укрепилась еще больше.

Работа в штабе кипела. Савандеев с помощью Кальтенберга и Яничека просматривал секретные документы абвергруппы 505. Им удалось обнаружить несколько списков шпионов и провокаторов, засланных полковником Планком в части и подразделения Армии Людовой и Армии Крайовой, в различные подпольные антифашистские организаций польских патриотов и в отряды советских партизан, в том числе и в отряд Турханова, Списки эти содержали подробные социально-демографические данные с указанием домашних адресов агентов абвера. Но, как ни странно, оба провокатора, направленные в Интернациональный отряд советских партизан, по неизвестной абверу причине к месту дальнейшей службы не прибыли, и связь с ними прекратилась. К списку были приложены фотографии предателей. Турханов приказал показать их всем командирам рот и начальникам служб. Те подтвердили, что этих людей никогда и нигде не встречали. Несмотря на это, в штабе сняли по две копии с каждого списка, чтобы познакомить с ними заинтересованные организации и командования партизанских отрядов и польских воинских частей.

До прибытия самолета оставалось чуть больше четырнадцати часов. Турханов решил использовать это время для допроса полковника Планка с целью уточнения некоторых сторон деятельности абвергруппы, направленной непосредственно против Интернационального и других отрядов советских партизан, находящихся на территории Келецщины. Но прежде чем начать допрос, он решил посоветоваться с Соколовым, который только что прибыл на базу после встречи с поручиком Бохеньским.

К нам присылают самолет за полковником Планком и документами абвергруппы. Но кроме членов экипажа и груза он может взять восемнадцать человек. Я думаю отправить на Большую землю всех тяжело раненных и больных. На борту самолета находится врач, нужно еще дать одного автоматчика-конвоира. Таким образом, из трех пленных мы можем отправить только двух. Как ты думаешь, кого лучше оставить — Альтауса или Нордау? — спросил Турханов.

По-моему, места хватит всем. Больных и раненых у нас не четырнадцать, как вы сосчитали, а всего тринадцать, — ответил Соколов.

В число раненых я включаю и Эсфирь, — уточнил полковник. — Врач опасается, что если она не попадет к опытному ортопеду, то на всю жизнь может остаться хромой. Жалко девушку. Надо немедленно доставить ее в клинику.

Да, хромота для женщины, пожалуй, не лучше смерти. Зденек знает?

Пока нет.

А если он не захочет с ней расстаться?

Придется. Живы будут — встретятся после войны. А девушку мы должны спасти.

Хорошо, я скажу Яничеку. Он подготовит ее к отправке в Советский Союз. Здесь я предлагал бы оставить Альтауса. И расстрелять.

Да, смерти он, конечно, заслужил. Но для разоблачения Планка, возможно, понадобится свидетель.

Ничего, — засмеялся Соколов. — Нордау это сделает не хуже Альтауса. Только постарайтесь поссорить его с Планком.

Каким образом? — улыбнулся и Турханов.

Очень просто. Позвольте ему подслушать допрос Планка, а того заставьте высказаться о Нордау. Я уверен, этого будет вполне достаточно.