Живые и мертвые

и, возможно, отступили не так уж далеко!

- Товарищ комбриг, как вы думаете, может быть, дойдем сегодня до наших?

- Когда дойдем, не знаю, - полуобернулся на ходу Серпилин, - знаю, что когда-нибудь дойдем. Пока спасибо и на этом!

Он начал серьезно, а кончил с угрюмой иронией. Мысли его были прямо противоположны мыслям Синцова. Судя по карте, сплошным лесом, минуя дороги, можно было идти самое большее еще двадцать километров, и он рассчитывал пройти их до вечера. Двигаясь дальше на восток, нужно было не там, так тут пересечь шоссе, а значит, встретиться с немцами. Опять углубиться без встречи с ними в зеленевшие на карте по ту сторону шоссе лесные массивы было бы слишком удивительной удачей. Серпилин не верил в нее, а это значило, что ночью при выходе на шоссе придется снова вести бой. И он шел и думал об этом будущем бое среди тишины и зелени леса, приведших Синцова в такое блаженное и доверчивое состояние.

- Где комбриг? Товарищ комбриг! - увидев Серпилина, весело прокричал подбежавший к нему красноармеец из головного дозора. - Меня лейтенант Хорышев прислал! Наших встретили, из Пятьсот двадцать седьмого!

- Смотри-ка! - радостно отозвался Серпилин. - Где же они?

- А вон, вон! - красноармеец ткнул пальцем вперед, туда, где в зарослях показались фигуры шедших навстречу военных.

Забыв об усталости, Серпилин прибавил шагу.

Люди из 527-го полка шли во главе с двумя командирами - капитаном и младшим лейтенантом. Все они были в обмундировании и с оружием. Двое несли даже ручные пулеметы.

- Здравствуйте, товарищ комбриг! - останавливаясь, молодцевато сказал курчавый капитан в сдвинутой набок пилотке.

Серпилин вспомнил, что видел его как-то в штабе дивизии, - если не изменяла память, это был уполномоченный Особого отдела.

- Здравствуй, дорогой! - сказал Серпилин. - С прибытием в дивизию, тебя за всех! - И он, обняв, крепко поцеловал его.

- Вот явились, товарищ комбриг, - сказал капитан, растроганный этой не положенной по уставу лаской. - Говорят, командир дивизии с вами здесь.

- Здесь, - сказал Серпилин, - вынесли командира дивизии, только... Он, не договорив, перебил себя: - Сейчас пойдем к нему.

Колонна остановилась, все радостно смотрели на вновь прибывших. Их было не много, но всем казалось, что это лишь начало.

- Продолжайте движение, - сказал Серпилин Синцову. - До положенного привала, - он посмотрел на свои большие ручные часы, - еще двадцать минут.

Колонна нехотя двинулась дальше, а Серпилин, жестом пригласив идти за собой не только капитана и младшего лейтенанта, но и всех бывших с ними красноармейцев, медленно зашагал навстречу колонне, - раненых несли в середине ее.

- Опустите, - тихо сказал Серпилин бойцам, несшим Зайчикова.

Бойцы опустили носилки на землю. Зайчиков лежал неподвижно, закрыв глаза. Радостное выражение исчезло с лица капитана. Хорышев сразу при встрече сказал ему, что командир дивизии ранен, но вид Зайчикова поразил его. Лицо командира дивизии, которое он помнил