ВДВ. С неба — в бой

Стоим с Красногорским, обсуждаем результат стрельбы, к нам присоединился Горовой. «Ну что бы вы делали без связи?» — «Да ничего», — соглашаемся с ним оба. Тотчас слышим громкий голос Павла: «Смотрите, смотрите, два духа бегут вдоль дувала». И правда, двое, у каждого оружие. «Пашка, давай за пулемет». Тот мигом в БРДМ и давай шандарахать из крупнокалиберного по душманам. Один споткнулся, не встает, а другой продолжает бежать, совсем рядом с ним видны искорки от разрывных пуль, но все же дух успевает завернуть за угол дувала. Повезло. За стрельбой наблюдали все, кто был на командном пункте, и тотчас в адрес Павла раздавались слова похвалы. Подошел и Петряков, обратился ко мне: «Давай отойдем в сторону. Знаешь, кто будет у нас комдивом? Слюсарь, замкомдив Псковской дивизии, утром из ВДВ позвонили, и мне вроде бы подыскали должность областного военкома, правда, не уточнили, какого разряда. Так что я скоро покину вас», — добавил шеф.

«А это кто к нам еще пожаловал?» — буркнул Петряков, и мы все посмотрели на пылящую машину, которая направлялась к нашему командному пункту. Из машины вышел Рустам, помощник Кудрявцева, политического советника местного губернатора. По национальности узбек и смахивал на местного. После короткого приветствия, изложил свою просьбу: предоставить военную поддержку действиям его активистов. Кудрявцев сам часто приезжал в район боевых действий, просил помочь разгромить какую-либо банду. Вот и сейчас, пользуясь нашим присутствием, они хотели свести счеты с бандой, которая засела в небольшом кишлаке вне зоны наших боевых действий в непосредственной близости от Чарикара. «Мы сами с ними разделаемся, вы нам только прикройте тыл». — «Опять хотите чужими руками жар загребать», — проворчал Петряков. «Да мы вроде бы общее дело делаем», — продолжил Рустам. «Общее-то оно общее, да вот только зарплата разная», — злорадствуя, сказал Петряков. — «Ты же слышишь, идут боевые действия, какое-то подразделение надо вытаскивать из района», — не сдавался шеф. «Ну уж очень Николай Иванович просил помочь». — «Да нет у меня под рукой свободного подразделения». Потом немного поостыл, распорядился: «Скрынников, ты у нас большой специалист оказывать помощь партийцам. Вот и смотайся со своими разведчиками в кишлак, но только смотри, чтобы разведчики на рожон не лезли. Пускай партийцы сами с душманами разбираются. Рустам, а где твои активисты?» — «Недалеко от Чарикара дожидаются».

У меня в бронетранспортере на связи с разведчиками на этот раз был Бакутин. «Миша, выходи на связь с дивизионными разведчиками». Пришлось вызывать из района, дивизионную группу и полковых разведчиков. Часа через два, проверив связь, колонной двинулись в сторону города. Забрали десантом на броню десятка три активистов и прямиком по направлению к нужному нам кишлаку. Дорогу показывали активисты. Когда разведчики окружили два дома, в которых должны были быть мятежники, солнце уже садилось. Мой бронетранспортер стоял за кустами около дувала. Вот ухнула самоходка, некоторое время стрекотали автоматы, а потом все затихло. Только иногда слышались около соседних домов женские крики. Конечно, разведчики надежно прикрыли тыл партийцам, и, пока не разворотили эти дома, они в атаку идти и не собирались, а потом работали жестко. «Со всеми расправились?» — спросил у Рустама. «Нет, часть где-то в других домах спрятались, но все равно банда понесла значительные потери». По дороге к своим нас обстреляли из ближайшего виноградного поля. Колонна остановилась. Развернули башни в сторону виноградника и пулеметами прочесали все поле, в том числе из крупнокалиберного пулемета самоходной установки. Мало не показалось тем, кто стрелял по колонне из стрелкового оружия. Рустаму командую: «Гони своих активистов, пусть проверят результат». Те как-то с нежеланием, но все же стали осматривать кустистые виноградные лозы. Потом загалдели, сбежались в кучу. Что это могло быть? Оказывается, афганцы нашли труп душмана и винтовку при нем, вот и ликовали по этому поводу. На командный пункт вернулись в сумерки. Первым делом доложил Петрякову о результатах операции. Шеф улыбнулся: «Вернемся в Кабул — я тебя дня на три отпущу в Фергану. Кстати, с утра начнем войну в сторону Кабула, а сейчас ступай и готовь разведчиков к ночным действиям».

Ночью разведчики организовали засаду на окраине кишлака, который был ближе к горам. Рядом с засадой, метрах в восьмидесяти, проходила банда. Чуть-чуть с выбором позиции промахнулись разведчики, по их мнению, банда была большая, человек двадцать, но резко пересеченная местность помогла части душманов спастись. Слишком поздно артиллеристы подсветили местность, но для меня главным результатом засады было не количество уничтоженных мятежников, а сохранность жизни моих пацанов. По возвращении командиры разведгрупп докладывали, что потерь при ночных действиях нет, и это было самым ценным. Прошло еще двое суток боевых действий, и те банды, которые думали отсидеться в наших тылах, просчитались. Группировка возвращалась в Кабул, но выполняла задачу. Наконец наступило утро последнего дня боевых действий. Уже невооруженным глазом можно было издалека увидеть гору Ходжа-Раваш, которая за два года была изучена разведчиками вдоль и поперек. В пяти километрах восточнее кишлака Ходжачист находился с виду неприметный кишлак. Домов пятнадцать, не более, и все на равнине, окруженные садами и виноградниками. Парашютно-десантная рота в колонне, проходя мимо кишлака, была обстреляна из гранатомета, но так как расстояние большое, граната не долетела до цели. В кишлаке оказалась банда. Только непонятно было, зачем издалека стрелять по колонне из гранатомета. Так опрометчиво мог поступить только обкуренный душман. Пришлось группировку развернуть для боя. Вызвали вертолеты, которые выпустили все снаряды и улетели на дозаправку. В работу включилась артиллерия. Некоторые душманы, не выдержав такого огня, пытались бежать, но везде натыкались на огонь десантников. Снова налетели вертолеты, два дома были уже начисто разбиты. Ближе к обеду меня на командном пункте разыскал Залмай, вернее, его ко мне привели разведчики. Его появление несколько меня удивило. «Что случилось?» — «Нужна твоя помощь. Вон в том кишлаке живет, — и кивает головой в сторону Кабула, — семья моего сотрудника, сейчас она находится в опасности и ждет, когда их вывезут. Душманы с ними могут расправиться, об этом мне сказал мой человек. Вся надежда на тебя». — «Хорошо, Залмай, но мне твою просьбу нужно доложить начальнику, а еще лучше, если ты сам расскажешь». Петряков разговаривал по телефону, дождавшись, когда он положил трубку, Залмай выложил свою просьбу. «Как вы мне все надоели со своими просьбами. Воюйте со своими бандитами сами», — распалялся шеф. Вот здесь я шефу возразил: «Когда нам нужны активисты, Залмай выделяет, а когда ему понадобилась помощь, мы отказываем. Так нечестно, шеф». — «Ну тогда и помогай», — сказал, как отрезал, и ушел к радийной машине. «Залмай, оставляй свою колымагу здесь, а сам полезай в бронетранспортер, будешь дорогу показывать, как подъехать к дому твоего сотрудника». Рядом с командным пунктом находился разведчик Ветчинов. «Сергей, передай лейтенанту Черному, чтобы он с разведгруппой выезжал за мной».

Кишлак не был блокирован нашими подразделениями. Дороги практически не было, сами выбирали нужное направление и двигались вперед, где-то через полчаса по буеракам подъехали к кишлаку. Разведчиков предупредил, что входим в кишлак, нужно быть в полной готовности. Осторожно по плохой дороге, если таковую можно назвать дорогой, въехали в кишлак, нервы напряжены. Через несколько минут отыскали нужный дом, Залмай побежал к воротам и начал громко стучаться. Разведчики спешились, заняли круговую оборону, стали поглядывать по сторонам и на крыши соседних домов. Секретарь долго стучался в ворота, наконец дверь открылась, он вошел во двор. Решил и я заглянуть, только стал подходить к двери, а связист меня вызывает на связь с руководителем операции. «Как там у тебя обстановка, не обижают еще?» — «Пока спокойно, «зеленый» в доме». — «К тебе на всякий случай высылаю Плавского с ротой». — «Хорошо шеф, буду иметь в виду». Пока был занят разговором, вернулся Залмай. «Ну как там твой сотрудник?» — «Собираются, с ней будет мать и младший брат». Я подумал, что он оговорился. «Не волнуйся, раз приехали, всех заберем». Во дворе послышались голоса, и Залмай снова пошел к дому. Первой вышла пожилая женщина, держа за руку подростка, который пугливо оглядывал чужих солдат и военную технику. Последней вышла девушка, закрыла за собой на замок ворота, ей в этом усердно помогал афганец. Она окинула взглядом дом и пошла следом за Залмаем к технике. Я попросил механика открыть задний люк, чтобы женщинам было удобнее попасть внутрь машины. Афганец помог пожилой женщине вскарабкаться наверх, я ей подал руку и поднял на броню, затем поднял подростка. Настала очередь забираться на броню девушке, и когда я ей протянул руку, мы на какой-то миг оба замерли от неожиданности. Вот это встреча! Да это же Зейна, милиционерша. Так вот кого мы выручаем. Она тоже обрадовалась такому счастливому случаю. С улыбкой крепко обхватила мою руку и забралась наверх, а затем забралась внутрь бронетранспортера. На заднем сиденье уже расположились мать с ее братом, ей пришлось сесть рядом со мной на сиденье пулеметчика. «Залмай, извини, тебе места не досталось, садись в другую машину. Ну, как вам здесь?» — «Хорошо», — на сносном русском ответила девушка. «Сейчас поедем. Заводи», — дал команду механику. Двигатель неожиданно громко затарахтел, а внутри это казалось еще громче, и женщины растерянно переглянулись. Дотронулся до руки Зейны и показал жестом, что все в порядке, мы едем. На окраине кишлака нас уже дожидались полковые разведчики, к моей машине подбежал Плавский и сказал, что с ним две разведгруппы. Пока мы разговаривали, метрах в двухстах от нас разорвался снаряд, секунд через двадцать еще два. Давай, командир, ноги делаем, а то нам еще придется отвечать за ошибки артиллеристов. В боевой обстановке на всякое насмотрелся, вертолеты бьют по своим и артиллеристы тоже. Скорость была высокая, бронетранспортер на бездорожье кидало из стороны в сторону, как в море лодку. Девушка в меня вцепилась, в глазах страх. Но вот выехали на грунтовку, и машина пошла ровнее, но она все равно не отпускала меня. Помню, что-то ей говорил, подбирая узбекские слова, стараясь перекричать шум двигателя, она ничего не слышала в этом грохоте и только улыбалась. Вдалеке показалась знакомая высотка, и через несколько минут мы уже около нее. Помог выйти старухе, мальчонке, а затем сам быстренько соскочил на землю, протянул девушке руки и, когда она была У меня на руках, обхватил ее и прижал к себе, задержав на весу больше положенного. И если бы не наше военное окружение, мы бы уже начали целоваться, а так пришлось поставить ее на землю. Залмай подошел к своей машине и, как галантный кавалер, открыл дверь, рассадил всех по местам, мне махнул рукой в знак благодарности и собрался уезжать в сторону Кабула. «Залмай, подожди, дай сказать до свидания». Девушка в это время открыла дверь и, двумя руками ухватившись за мою руку, начала трясти ее в знак признательности. Залмай ей что-то буркнул, и она тут же отпустила мою руку. Машина тронулась, девушка оглянулась и махнула рукой через стекло двери автомобиля.