В тайге стреляют

Назарке стало страшновато. Ведь тайга, река, горы населены разными невидимыми обитателями. Духи только и помышляют о том, чтобы навредить, напакостить человеку. Кто из якутов не слышал про их коварные проделки? Когда жива была бабушка, она рассказывала про духов такое, что у Назарки волосы шевелились на затылке и останавливалось дыхание. Только про духа домашнего очага Бырджа Бытыка и про доброго духа охоты Бай Байаная люди не говорили худое.

Поднимающаяся полная луна причудливо исказила окрестности, и Назарке стало совсем страшно. Сжавшись в комочек, он не смел пошевелиться.

Когда луна поднялась выше и стала маленькой, как блюдце, наполненное топленым маслом, Назарка уловил смягченное расстоянием фырканье лошади, постукиванье колес о корни. Вскоре показалось обезображенное луной лохматое чудище. Два темных силуэта маячили над телегой.

Назарка вскочил, из груди невольно вырвался вздох облегчения.

Павел, не останавливая жеребца, махнул батрачонку рукой и коротко приказал:

— Садись!

Назарка вскарабкался на телегу. Юркий человек возбужденно оглядывался. Назарка обратил внимание, что двустволка лежала у Павла на коленях.

— Вы сейчас здесь сворачивайте, в объезд! — указал Макар Иванович на еле заметную тропинку. — Там выедете. По городу опасно, особенно в ночное время. Посты, караулы... Не приведи господь! Лучше от греха подальше.

Павел кивнул.

— Дорога пустая, никого не встретишь! — продолжал Болдырев, беспокойно ерзая.

— Знаю!

Свернули в сторону от дороги. Телега запрыгала по ухабам. Потом пересекли сырую низинку.

— Ну, я пойду! — Макар Иванович несколько шагов прошел рядом с подводой, придерживаясь рукой за передок. — Счастливо добраться!.. Я скоро к тебе наведаюсь, Павел. Постараюсь все выполнить, что просил. А ты не медли, сколачивай улусных мужиков.

Он исчез за причудливыми тенями леса, словно растворился в туманном мраке.

Павел пустил жеребца рысью.

С невидимого озера потянул пронизывающий ветерок, на березах заколебалась, зашелестела листва. Стало прохладно. Павел накинул на плечи тужурку, подбитую мехом, поднял воротник, Назарка начал зарываться поглубже в сено. Вдруг нога его скользнула по чему-то холодному и гладкому.

«Что это?» — заинтересованно подумал он.

Покосившись на спину Павла, полез под сено рукой. Нащупал несколько гладких отполированных стволов. Полез дальше, нащупал приклады, потом опять стволы. К пальцам липла густая заводская смазка.

«Как много!» — удивился Назарка.

Он осторожно вынул одно ружье, стал рассматривать. Лунный луч блеснул на стволе новенького винчестера с длинным вороненым стволом.

— Оксе! — не удержался Назарка от удивленного возгласа.

Павел медленно повернул голову. Увидев в руках батрачонка оружие, вздрогнул и метнулся к нему.

— Брось! — выдохнул он.

Со всей силой, на какую был способен, Павел схватил Назарку за плечо и пригнул к телеге. Вскрикнув от боли, Назарка разжал пальцы. Винчестер упал, жалобно звякнув. Назарка схватил его, торопливо принялся засовывать обратно под сено.

Павел подхлестнул коня вожжой и предупредил:

— Если кому скажешь, что видел у меня ружья, — убью!

Назарка до отказа вобрал голову в плечи, испуганно глянул на хозяина. Он никак не мог понять, почему Павел так рассердился. Ведь у богатого человека бывает не одно, а много ружей, и самых разных.

— Никому не скажу, даже отцу! — робко, словно умоляя, ответил Назарка. — И огонеру Уйбаану не скажу!

Раз Павел не велел говорить, значит, так надо.

— То-то!.. Если не разболтаешь, я, может, маленькое ружье тебе подарю, — уже ласковее сказал Павел.

Назарка недоверчиво покосился на него. Павлу обещать легко: у него всего полно... Хозяин сейчас казался совсем не сердитым. Он даже чуть-чуть улыбался. Павел в душе смеялся над своим испугом. «Чего это я так? — подумал он, вспоминая, как сильно у него заколотилось сердце. — Трус! А еще воевать собрался! От первого выстрела, пожалуй, поскачешь, как заяц!»

Назарка тихо радовался. Раз человек пообещал, должен выполнить. А у Павла ружей полно. Вон их сколько развешано в доме тойона на сохатиных рогах! Без оружия таежнику никак не обойтись!

Вихрь размашистой рысью пересек алас. На нем местами угадывались огороженные стога сена. Потом въехали в небольшой перелесок. Назарка лежал на спине и не отрываясь смотрел на густо засеянное звездами темно-синее небо. Иногда звездочка срывалась с невидимой зацепки и стремительно неслась вниз, оставляя после себя светящуюся черту.

На душе у Назарки было празднично. Вот удивятся товарищи, когда увидят его с собственным ружьем за плечами! Ух как завидовать будут! Конечно, Назарка всем им даст хоть по разу выстрелить. Если Павел не обманет, Назарку станут считать самостоятельным. Ведь с ружьем он будет настоящим добытчиком. А это в хозяйстве большое подспорье. За пушнину купцы много чего хорошего дают.

Под монотонный скрип Назарка задремал.

Павел, покачиваясь, сидел с опущенной головой. Жеребец замедлил бег, потом перешел на шаг, на ходу пощипывая с обочин траву.

— Хат! — встрепенулся Павел и кнутом подстегнул Вихря.

Вдруг он почувствовал, что впереди кто-то есть. Он ничего не видел, ничего не слышал, но инстинкт охотника подсказал ему, что невдалеке притаились люди. Если человек прячется, выслеживает, значит, он замыслил недоброе. Жеребец, как бы разделяя опасения хозяина, настороженно вскинул морду, шумно втянул ноздрями воздух, захрапел и начал беспокойно прясть ушами.

Павел незаметным движением приподнял двустволку, цокнули взведенные курки. Стал прислушиваться, склонив голову немного набок. Впереди чуть слышно хрустнула сухая ветка, но для Павла и этого было достаточно.

«Там враг!» — уверенно определил он и приготовился.

Показалась разлинованная черными тенями опушка перелеска. Дальше тянулась матовая под лунным светом поляна. Павел буравил взглядом лес, ничего не увидел, но почувствовал, что именно здесь его подстерегает опасность. И вдруг внезапный оклик:

— Стой! Откуда едешь?

— Из города, — помедлив, изменившимся голосом ответил Павел.

— Врешь!

Павел посмотрел, нет ли в лесу еще людей. Убедившись, что только двое, зло произнес:

— Русский врет!

— По этой дороге никто из города летом не ездит.

Павел и сам прекрасно знал об этом. Красноармейцы вышли на дорогу.

— Заворачивай обратно.

— Куда?

— Там узнаем, из какого ты города!

— Почему неволите! Где хочу, там и еду! — закричал Павел. — Почему мешаете?!

Красноармейцы подходили.

— Мы только проверим, что везешь. Приказ такой, товарищ! — миролюбиво сказал один.

Не снимая с колен двустволку, незаметным движением руки Павел начал наводить ее на дозорных.

Назарка с замиранием сердца слушал непонятный разговор. Он чуял, что приключилось что-то непредвиденное и очень опасное. Подросток смутно начал догадываться, почему они не поехали через город, а выбрали эту захолустную тропу. Под ним ровными рядами лежало оружие.

Когда красноармейцы приблизились к телеге, Павел рванул за спусковые крючки. Дублет гулким басом хлестнул по тайге. Вихрь вздрогнул, присел на задние ноги и помчал. Ближний красноармеец вскрикнул, схватился руками за грудь и медленно осел на землю. Его напарник шарахнулся к деревьям и открыл огонь по удаляющейся подводе. Вверху тоненько завизжали пули. «Пи-и... Пи-и», как надоедливый комар над ухом.

Павел дико взвизгивал и остервенело стегал жеребца. Телегу швыряло из стороны в сторону. Казалось, что она летит по воздуху, едва касаясь колесами земли.

Назарка поймал рукой ускользающий край телеги и приподнялся. В этот момент что-то жгучее резануло чуть повыше локтя, рука подогнулась. Назарку отбросило к краю, и он стукнулся головой о задок. Перед глазами поплыли ослепительные, как солнце, круги. Павел смешно перевернулся и куда-то исчез, лес почему-то оказался выше луны. Потом наплыла темнота. Постепенно ослабевая, замерли звуки.