Восточный фронт. Война на море, 1941–1945 гг.

В 1941 г. 12-я флотилия охотников за подводными лодками и три корабля 17-й флотилии охотников за подводными лодками находились в Заполярье. Эти корабли базировались в порту Хаммерфест и охраняли морской район от Тромсе до Петсамо. Немецкие охотники за подводными лодками в то время имели на вооружении лишь 20-мм зенитные орудия, что скоро стало известно советским подводным лодкам, в силу чего они пытались где могли навязывать немцам надводный артиллерийский бой. Уже 3 ноября 1941 г. охотник за подводными лодками «Uj 1231», вышедший из Хоннигсворга, был торпедирован и потоплен [431], а охотник за подводными лодками «Uj 1708» погиб со всем экипажем 3 декабря в районе Хаммерфеста. Советская подводная лодка типа «К» всплыла после этого и приняла артиллерийский бой с двумя другими немецкими охотниками за подводными лодками. При этом русские чуть было не потопили еще один охотник за подводными лодками, и только вступление в бой третьего корабля, вооруженного 88-мм пушкой, заставило советскую подводную лодку повернуть обратно [432].

Необычное происшествие в истории подводного флота во Второй мировой войне имело место 18 февраля 1942 г. в районе мыса Нордкап, когда минный заградитель «Бруммер» в сопровождении двух кораблей 15-й флотилии тральщиков шел из Киркенеса в Тромсе. На крейсерском ходу, идя со скоростью 8 узлов, он в полночь на расстоянии 400–500 метров увидел всплывшую подводную лодку, которая застопорила ход. «Бруммер» дал полный вперед и хотел протаранить ее, но подводная лодка пришла в движение и, обойдя большой дугой с правого борта «Бруммер», прошла у него под носом. Во время ее прохождения несколько человек стояли на палубе подводной лодки, размахивая руками и крича «Русские, русские», полагая, что имеют дело с кораблями союзников! Так как «Бруммеру» не удалось таранить лодку, то тральщик «М 1503» прошел со стороны левого борта шедшего большим ходом «Бруммера» и спустя несколько минут таранил ее за рубкой под углом 45 градусов. Команда бросилась в рубку, остался лишь командир, которому преждевременно закрывшейся крышкой люка придавило ногу. После тарана подводная лодка еще некоторое время находилась рядом с тральщиком «М 1503», при этом один из унтер-офицеров без приказа с помощью бросательного конца перепрыгнул на лодку и доставил раненого русского на борт тральщика. Сразу после этого лодка, оставляя за собой след и пузыри, начала погружаться. «Бруммер» бросил несколько глубинных бомб, но подводной лодке «Щ-403» удалось уйти, хотя она и получила повреждения. Взятый в плен командир лодки оказался капитан-лейтенантом Коваленко. Немцы получили в качестве трофея не только знаменитую фуражку, но и самого командира, хотя, несмотря на это, лодке удалось скрыться [433].

Аналогичный случай имел место еще раз 11 апреля 1943 г. в районе Свейнсгрунна, когда советская подводная лодка «К-21» (которой командовал капитан 2 ранга Попов), вышедшая 3 апреля из Полярного, открыла артиллерийский огонь по двум норвежским рыболовным катерам. Но внезапно появившиеся немецкие военные корабли заставили ее быстро погрузиться, при этом матрос-старшина упал за борт и был подобран немецкими кораблями [434].

В январе 1942 г. с Балтийского моря в Хаммерфест прибыла 11-я флотилия охотников за подводными лодками в составе 7 кораблей и сменила 12-ю флотилию охотников за подводными лодками, которая в марте 1942 г. была отправлена на Балтику. Начиная с 1943 г. 12-я флотилия охотников за подводными лодками снова действовала в Заполярье.

13 мая 1942 г. до полудня севернее мыса Нордкап была обнаружена всплывшая русская подводная лодка. Три корабля 11-й флотилии охотников за подводными лодками начали ее преследовать и заставили вновь погрузиться. Однако небольшой масляный след выдавал ее и позволил трем немецким кораблям, временами поддерживаемым самолетами, продолжать преследование, а после обеда лодку удалось уничтожить глубинными бомбами, при этом было выловлено свыше шестидесяти обломков [435].

Подводные лодки типов «Д» и «Л» ставили также мины на маршрутах следования немецких конвоев и у входов в норвежские порты [436].

По советским данным, в морях Северного Ледовитого океана 85 % всех атак подводных лодок было проведено на немецкие конвои и лишь 15 % — на одиночно следовавшие корабли. 40 % всех немецких потерь кораблей у входа в северные норвежские порты следует отнести за счет действия русских подводных лодок. Самым талантливым был командир подводной лодки Николай Лунин, который потопил 16 кораблей, а также Стариков, Колышкин и Фисанович.

Особенно успешно действовала, по сообщениям русских, подводная лодка «Д-3», так как она за время одного похода потопила 3 немецких транспорта и 1 танкер. «К-22» также действовала успешно. Несмотря на это, число побед, которое опубликовалось русскими, было сильно преувеличенным [437]. До 1 мая 1942 г. русские сообщили, что ими потоплено около 0,5 миллиона брт и до 1 июня 1943 г. — уже 1,5 миллиона брт.

В действительности было потоплено лишь 20 % от указанной цифры. Но хотя успехи русских были значительно меньше, чем они сообщали, постоянная угроза на путях следования конвоев заставляла немцев продолжать увеличивать число кораблей охранения. Правда, немецкие конвои на некоторых участках использовали фарватеры внутри норвежских фьордов и между островами, а на других участках защищались минными заграждениями и огнем береговых батарей, но все еще оставалось большое число незащищенных морских районов, где постоянно находились русские подводные лодки, ведущие наблюдение. В общем, однако, в море никогда не находилось одновременно более 5–8 советских подводных лодок. Русские в своих сообщениях всегда повторяли, насколько сильным было охранение немецких конвоев. Немецкие охотники за подводными лодками стали значительно лучше вооружаться, так что русские подводные лодки после того, как им в 1942 г. еще раз удалось потопить один охотник за подводными лодками в артиллерийском бою [438], стали избегать надводных боев. Охота за подводными лодками проводилась часто с большой храбростью; так, например, на подводную лодку «М-172» под командованием капитана 2 ранга Фисановича, было сброшено 324 глубинных бомбы, и все же с повреждениями, но ей удалось уйти [439].

Советские подводные лодки использовались также для разведывательных целей и высаживали в различных пунктах норвежского побережья, занятого немцами, агентов и команды радиосвязи.

У немцев охоте за подводными лодками, наряду с недостатком кораблей, мешали также гидрологические условия, так как более теплые воды Гольфстрима смешивались с более холодной пресной водой таявших норвежских глетчеров, и из-за этого шумы винтов погрузившихся подводных лодок исчезали.

С 1 апреля 1941 г. по 1 апреля 1944 г. вдоль норвежского побережья в оба конца прошли приблизительно суда общим тоннажем 30 миллионов брт. За этот период примерно от 0,5 до 1 % перевезенного тоннажа погибло. Лишь за последние 6 или 8 месяцев цифры потерь увеличились примерно до 10 % вследствие атак британских самолетов.

Оперативные районы советских подводных лодок находились севернее Нарвика [440]. В 1944 г. англичане передали русским 4 современных подводных лодки типа «U», из которых «В-1» погибла во время перехода в северные русские порты [441].

В течение всей войны в операциях постоянно участвовали британские, французские и норвежские подводные лодки, нападая на немецкие суда, подвозившие снабжение в Петсамо и Киркенес, и, хотя пока не имеется окончательного списка потерь, англичане могли приписать себе 60–70 % [442]. Команды английских подводных лодок, действовавшие из советских баз, констатировали, что советские подводные лодки хорошо построены и содержатся в хорошем состоянии, да и с точки зрения морской практики хорошо справлялись с боевыми задачами в суровых условиях Арктики, но в тактическом отношении оставляли желать много лучшего. Связь между русскими подводными лодками, самолетами и базами также была недостаточно хорошей. Слишком малы были успехи советских подводных лодок в борьбе с немецкими кораблями. Помимо 3 или 4 потопленных охотников за подводными лодками и эскортного корабля, русские утверждали, что 5 июля 1942 г. в связи с операцией «Россельшпрунг» ими якобы был поврежден линкор «Тирпиц» и потоплен эсминец. Это фальшивое заявление было во время войны, да и после нее, принято союзниками и опубликовано ими, и его можно найти даже сегодня во всех советских книгах. Поэтому эта операция заслуживает того, чтобы на ней остановиться подробно.