Афганская война глазами военного хирурга

— Привет, это вы медики, которые со мной поедут? — Он дружелюбно протянул руку, представившись: капитан Дюваль Марк.

Невский назвал себя, представил и своего фельдшера.

— Док, а ты меня не узнаешь? — Капитан слегка отошел под свет фар. — Я у вас лежал в Медроте этим летом, ты меня и оперировал с ранением в ногу. Вспомнил?

— Конечно, Марк. Теперь вижу и узнаю. Как твоя нога, не болит?

— Слава Богу и моим докторам! Все отлично зажило, могу бегать, как молодой пацан. Слушай, я тебя еще вчера видел на награждении. Поздравляю! Что ты получил-то: орден или медаль?

— Медаль «За отвагу».

— Отлично! Замечательная награда!

Он снова крепко пожал руку и обнял медика.

— Разрешите вас тоже поздравить, товарищ старший лейтенант. Я пока не успел, — Николай тоже осторожно пожал руку.

— Ладно, славяне, забирайтесь внутрь. Скоро отчаливаем. Я пошел к своему люку. — Капитан кивнул головой и стал забираться на «боевого коня». Медики воспользовались своим уже знакомым отдельным кормовым люком.

В суматохе сегодняшних сборов как-то подзабылось вчерашнее торжественное построение всего личного состава 70 ОМСБ (отдельной мотострелковой бригады). Вручали правительственные награды большой группе офицеров и солдат. Один командир батальона получил орден «Красного Знамени», около десятка человек стали орденоносцами «Красной Звезды», почти два десятка солдат и офицеров получили медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Услышав свою фамилию, награждаемый выходил на трибуну под звуки оркестра, сам командир Бригады, коренастый, среднего роста, прославленный подполковник, вручал коробочку с наградой и документ. Крепко, по-мужски, жал руку. Офицер или солдат громко и четко произносил, вскинув руку к головному убору: «Служу Советскому Союзу!» и возвращался в строй.

Вечером со своими товарищами устроили «обмывание» награды. Мало кто представлял, как это надо делать, но вспомнили знаменитый фильм «Горячий снег»: налили в стакан чистого спирту, опустили туда тяжелый серебряный «кругляк» медали с изображенными на нем танком, тремя самолетами и надписью «За отвагу» и «СССР». Невский выпил, крякнул и вынул «обмытую награду». Все захлопали. Потом пили за здоровье, за возвращение домой, за любовь и т. д. Из рук в руки переходила плотная красная «книжечка» — «Удостоверение к медали». Там были написаны фамилия, имя, отчество. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1983 г. и номер удостоверения: К N 124 636. Все эти воспоминания промелькнули, как давние, хотя прошло чуть более суток. В Афганистане время может чудным образом спрессовываться, вмещая массу событий.

Вскоре почти одновременно взревели сотни двигателей, техника начала выкатываться из расположения военного городка. Рейд начался.

Невский и Кривобок сидели рядышком, держа на коленях свои автоматы.

— А жалко, товарищ старший лейтенант, что кино не успели досмотреть! Я так и не знаю, долетят они или нет? — Николай почти вплотную приблизил свое лицо, прокричал, стараясь перекрыть шум двигателей.

— А ты разве не смотрел раньше? Все закончится вполне благополучно: парень сам посадит самолет на аэродроме, его отца прооперируют, жизнь спасут, но придется ампутировать руку. А в конце фильма они с отцом будут идти рядышком по аэродрому и понимаешь, что сын тоже станет летчиком, как отец. Замечательный фильм. А вообще возьми в библиотеке эту книгу Джеймса Олдриджа «Последний дюйм», она так и называется. Я вообще люблю этого писателя. У него есть потрясающие произведения про жизнь в пустыне. Думаю, нам всем это будет полезно почитать — наши многочисленные пустыни вокруг Кандагара нас постоянно испытывают на прочность. — Все это приходилось буквально кричать на ухо Николаю.

Дослушав, он кивнул головой в знак согласия.

Колонна уже преодолела бездорожье и выбралась на «бетонку», впереди лежала ровная, почти прямая дорога до Кандагара. Скорость все увеличивалась. Даже не верилось, что тяжелая гусеничная техника может так быстро мчаться.

Все члены экипажа были одеты в шлемофоны, это позволяло им свободно переговариваться по рации (связь внутри машины обеспечивается танковым переговорным устройством Р-124). Неожиданно хмурый, болезненного вида солдат, сидящий рядом у своего пулемета, покопался в металлическом ящике, извлек на свет два подобных шлемофона и протянул их медикам, показав, как надо подключить к переговорной сети. Они тут же воспользовались «полезными шапками», сняв свои.

Почти сразу в ушах возник голос капитана:

— Я распорядился вам выдать. Теперь можете говорить спокойно. Но учтите, это будут слышать все, так что не выбалтывайте медицинских секретов, — он засмеялся. Тембр голоса был все же изменен — ведь использовались ларингофоны, а не микрофоны. Но все было понятно.

— Спасибо, командир. А можно меня просветить на счет боевых качеств БМД? Пусть и другие послушают, вспомнят.

— Отчего нельзя. Можно. Так и дорога веселее пройдет. Извольте прослушать краткую лекцию про нашу прославленную боевую машину.

«Во все времена после появления огнестрельного оружия воин не был защищен от смертоносного металла. Особенно в атаке или во встречном бою, когда идет схватка «грудь в грудь». В любую секунду его могли поразить пуля или осколок. А сейчас десантники, образно говоря, «одеты» в броню — надежно прикрыты броней специальной машины, которая получила простое и точное наименование — «боевая машина, десантная», иначе БМД-1. И мы приветствуем вас на борту этой нашей чудо-машины. Это не танк, не гусеничный транспортер, не броневик и не самоходное орудие. БМД-1 «сама по себе». Совокупность высоких боевых свойств делает машину уникальной. При ее проектировании четко выражен принцип «десантникам — десантную машину». Кстати, ее можно десантировать из самолетов типа АН-12, АН-22. Когда БМД-1 встала в строй (с 1969года), это существенно повысило мобильность, вооруженность и защищенность парашютно-десантных подразделений, действующих в бою. Что касается вооружения. Машина создана не для парада, а для боя, поэтому уровень огневой мощи очень высок. Судите сами, на борту машины размещены: орудие, комплекс ПТУРС (противотанковый управляемый реактивный снаряд), но сейчас он нам не нужен (не установлен за ненадобностью), четыре пулемета (причем три танковых), ручной противотанковый гранатомет, пять автоматов, двадцать гранат Ф-1. И это — при массе всего в 6,7 т. Боекомплект орудия 40 снарядов! Бери и заряжай! С орудием спарен один пулемет ПКТ (пулемет Калашникова танковый) калибра 7,62 мм. Наибольшая прицельная дальность у него — 1800 м, боевая скорострельность — 250 выстрелов в минуту, питание патронами — ленточное. Здесь придумали интересное техническое решение, уложив пулеметные ленты так, что стрельбу из пулемета стало возможно вести непрерывно, без перезаряжания, до полного израсходования всего боекомплекта в 2000 патронов. Здесь всем «заправляет» наш наводчик-оператор, моя «правая рука» сержант Дмитрий Салопин. Дима, подай голос!»

— Я на месте, командир, — прогудел бас из башенки БМД-1.

— Все слышали: он на месте. — Капитан хохотнул. Затем продолжил свои пояснения.

«Наводчик-оператор сам принимает решение и выбирает цель. Выбирает, что ближе и опаснее в данный момент. Здесь действует одно правило: «Вижу — стреляю!» Еще два пулемета ПКТ — курсовые. Калибр их тоже 7,62 мм. Правда, наибольшая прицельная дальность равна 800–1000 м, а число патронов в ленте — 250. Этими пулеметами управляет наш старший стрелок младший сержант Кирилл Рачков. Он сейчас подаст голос (раздалось коровье мычание). Он тоже нас слышит, а сидит он справа от нашего «водилы», Сергея Кулиш. Тот сейчас подаст знак (раздался гудок). Наконец, рядом с вами в среднем отделении сидит у пулемета Георгий Барбас, Карабас-Барабас, как его кличут ребята из экипажа (да и в школе, наверное, так звали). Жора, подай знак!»

Хмурый Жора помахал медикам рукой.

«Вот и весь наш экипаж на сегодня. Отсутствуют еще двое: их сразила желтуха. Обойдемся без гранатомета. Да, забыл сказать. Вы тоже можете при необходимости стрелять. В вашем отделении есть три амбразуры с шаровыми установками и смотровыми приборами: по одной на бортах, а третья — в крышке кормового люка. Бортовые установки могут закрываться вручную броневыми заслонками, а кормовой — пробкой.