Команда Альфа

— Назад! — скомандовал Рикардо. — Заметать следы!

Мы пробирались шустро, как ящерицы, стараясь при этом уничтожить всякие, даже мельчайшие, признаки нашего присутствия. Теперь была важна не столько быстрота, сколько зоркость, чтобы не осталось даже намека на то, что наш несчастный товарищ не один скрывался в болотной глуши.

За спинами у нас раздался лай целой своры ищеек.

Мы только тогда отдышались, когда снова по пояс погрузились в болото. Оно спасло нас от преследования собак, терявших след у воды.

Если по топи вообще возможно бежать, то мы бежали. Бежали из последних сил, пока впереди, на расстоянии примерно двухсот метров, не увидели небольшое овальное пространство, заросшее кустарником. Мы буквально вгрызлись в гущу ветвей и листвы, зарывшись в ил по самые уши. Отсюда следили за сушей. Ждали, что будет.

Спустя несколько минут штук шесть собак примчались к болоту. Тут они остановились, затем, волнуясь, забегали по краю.

Вскоре показались крестьяне. С ними теперь уже были и милиционеры. Люди заспорили, горячо жестикулируя.

— Животные что-то чуют, — сказал один крестьянин.

— Это точно! — подтвердил другой. — Поглядите, как они щерятся!

— Брось ты, Эмилио! — заговорил милиционер. — Не нужно видеть опасность там, где ее нет. Поднимете напрасную шумиху, только народ зря взбаламутите. Разве у вас есть основание думать, что, кроме убитого янки, еще кто-то побывал тут?

— Вроде бы нет, — ответил крестьянин по имени Эмилио и тут же добавил — Но что верно, то верно: человек этот не с луны свалился. А раз так, надо быть начеку. Или, может, ты хочешь быть в ответе за беды, что причинит нам враг, если он все-таки пробрался?..

— Гм… — задумался милиционер. — Вы гоняетесь за привидениями, Эмилио. Но пусть будет по-вашему. В самом деле, лучше сейчас лишняя тревога, чем потом… Пошли, я сейчас же позвоню в Камагуэй, пусть предупредят патруль и милицию!

Они стали удаляться от болота, громким свистом зовя за собой собак.

Рикардо только теперь перевел нам все слышанное.

— Вот идиот! — ругал Хорст сквозь зубы несчастного соучастника нашей экспедиции. — Нате! Расхлебывайте чужое слабоумие!

— Мы могли бы спасти его! — вставил я тихо. — Никогда не прощу себе того, что мы оставили его в беде!

Немец в ярости уставился на меня.

— Может, ты еще и оправдываешь его? Кто ему велел заходить в дом? Может, я? Или Рикардо? Или ты? Да он просто кретин! Вот и получил по заслугам.

— Это правда! — поддержал его Рикардо. — Мне, конечно, жаль беднягу, но лучше уж так, чем если бы кому-нибудь из нас продырявили по его милости шкуру!

— Все равно мы могли бы спасти его! — твердил я свое.

— Спасти! — ехидно и цинично улыбнулся Хорст. — Хотелось бы мне знать, как бы выполнили приказ Центра четверо мертвецов!

«Приказ, задание!.. Одно у них на уме! А человек?.. Ничто?..»

Я повернулся к кубинцу.

— Хорошо, Рикардо. Но скажи, как бы ты рассуждал, если бы в интересах дела жертвой оказался ты сам. Или Хорст. Как бы ты, Хорст, посмотрел на это?

— Ерунда! — Немец пожал плечами. — Навряд ли я попал бы в такое идиотское положение!

Рикардо был иного мнения.

— Как знать, — ответил он нерешительно, — всякое может случиться. Это борьба, а борьба всегда требует жертв. Если ценой жизни одного солдата остальные могут выполнить свой долг, то… Возможно, мои слова звучат жестоко, не по-товарищески, но долг стоит такой цены!

Гнетущая тишина простерла меж нами свои щупальца. Но вдруг ее потревожил далекий гул мотоцикла. Он удалялся.

— Видно, послали нарочного в Камагуэй, — заметил кубинец. — Небось повез рапорт. Надо смываться!

И вот мы снова в пути. Снова комары, пиявки, жара, болото. И так многие сутки. Мы потеряли счет времени, да и интерес к нему. Наши мозги точно высушило солнце — в голове не было ни одной мысли.

«Вырваться! Вырваться! Вырваться!» — только это слово барабанило у меня в ушах.

Пришлось уменьшить дозы хинина — он у нас был на исходе, — а надо бы его глотать сейчас целыми пригоршнями.

Рана Рикардо начала гноиться. У него поднялась температура. Ему становилось все трудней и трудней идти. Мы были вынуждены поддерживать его.

В тот же вечер мы подошли к небольшому островку. Здесь и устроились на отдых. Клочок суши избавил нас от ночевки на дереве, как это мы делали в предыдущие ночи, не находя для ночлега твердой почвы. Ночь была прохладной, и мы решили, что это обеспечит нашему больному более спокойный сон, благодаря которому минует кризис.

Но мы ошиблись. Когда раскаленный медный котел снова поднялся над горизонтом и пополз все выше по своему извечному пути, и без того тяжелое состояние Рикардо ухудшилось. В полдень он уже был в бреду. Лицо, все тело его горело.

— Как нам быть с ним? — спросил я Хорста.

— Оставим его тут — и дело с концом, — ответил он беспечно.

Я обозлился.

— Фу, какая низость! — вспылил я. — Неужели у тебя еще есть охота шутить?

Он странно посмотрел на меня.

— Я просто хотел тебя испытать! — криво усмехнулся он. На его изможденном лице со впалыми щеками гримаса улыбки показалась мне оскалом волка.

Он сгреб вещи Рикардо и взвалил их себе на плечи.

— А ты тащи его! — бросил он мне и захлюпал по болоту. — Потом я тебя сменю!

Целый день несли мы отяжелевшего Рикардо. То Хорст, то я. Тащили мы его и на следующий день. К вечеру, однако, и нас покинули силы. А тут еще вокруг стали выныривать крокодилы — как правило, трусливые, они вдруг осмелели.

Сначала свалился Хорст, растянувшись во всю длину, уронив лицо в бурую болотную жижу, затем плюхнулся я.

Ну вот, и пробил наш час!

Когда уже все казалось потерянным и длинномордые чудовища, обнаглев, стали подбираться к нам совсем близко, мы заметили невдалеке островок.

У нас хватило сил лишь на то, чтобы добраться до него, втащить на сушу и Рикардо, который был в беспамятстве, и по очереди отпугивать толстой палкой нахальных крокодилов.

Весь день просидели мы, опираясь на спину друг друга. Лечь не решались: прожорливые чудовища только и ждали момента, чтобы напасть на нас.

Алый диск солнца собрался уже на покой, когда я встал.

— Поищу чего-нибудь перекусить! — сказал я Хорсту, который тупо глядел на меня.

Я обошел наш крошечный островок, но безрезультатно. Если бы не случайность, мы так и остались бы голодными, хотя, пожалуй, никогда еще так сильно не нуждались в пище — только она могла бы восстановить наши силы!

Опечаленный, возвращался я обратно, когда из-под ног у меня выскользнула почва. Будь я не так слаб и ступи энергично, не иначе как сломал бы себе ногу, а так я просто растянулся. Но печаль моя рассеялась, как только я разглядел причину своей аварии. Вряд ли у кого-нибудь в жизни выпадала подобная охотничья удача. Будто само провидение захотело воздать мне за все страдания. Оступившись, я угодил в нору крысоподобного зверя. Вероятно, от меня он и спрятался в свое логово, этот бедный зверек. Теперь он с перебитым хребтом дрыгался под моей подошвой.

— Можешь полюбоваться, — сказал я с напускным равнодушием, швырнув свою добычу к ногам Хорста. — Не меньше семи килограммов.

— Что-то вроде бобра, — оживился немец. — Мясо у него должно быть неплохое.

— Какое бы оно ни было, мы, я думаю, не откажемся!

В самом деле, жаркое получилось на славу. Быть может, это была насмешка судьбы, но приготовленное блюдо казалось нам вкуснее жареной поросятины.

— Послушай-ка, Фрэнки! — заговорил вдруг Хорст, после того как начисто обглодал все косточки. — У меня к тебе есть одно важное дело!

Я насторожился. Никогда еще этот человек не называл меня ласкательно. Что он задумал?

— Фрэнки, выслушай меня, прошу тебя! Так дальше продолжаться не может!

— Что не может продолжаться? — Я был настолько измотан, что не мог сразу сообразить, куда он гнет.

— «Что, что!» — передразнил он меня. — Да то самое, насчет Рикардо! Пойми, и он издохнет, и мы вместе с ним. Еще вдвоем, здоровые, мы, может, как-нибудь добрались бы, но с ним? Тащить его на спине?..