Девственники в хаки

Ему пришлось прервать это общение с высшими силами, зажав ей рот грязной рукой. Мятежники-китайцы были уже где-то совсем рядом; Бригг ясно слышал, как они переговариваются между собой и топочут по трубе босыми ногами. В страхе он закрыл глаза и уткнулся лицом в плечо Филиппы. Девушка сильно дрожала, и Бригг подумал, что услышать их не составит никакого труда. Преследователи были как раз над ними.

И они остановились.

Бригг испугался, что его сейчас вырвет, и крепче стиснул плечи Филиппы. Он мог только молиться, чтобы миссис Раскин не пришло в голову пошевелиться или заговорить со своими рыбками.

Враги нерешительно топтались наверху. Судя по звукам, их было всего несколько человек – может быть дюжина или около того. На всякий случай Бригг подтянул к себе винтовку, но обнаружил, что затвор забит грязью, и почувствовал, как сердце его ушло в пятки. Он был абсолютно уверен, что их заметили, но тут ему показалось, что преследователи спорят между собой. Через несколько невыразимо долгих минут Бригг снова услышал топот босых ног по трубе, а удаляющиеся голоса подсказали ему, что опасность миновала. Прижимаясь лицом к груди Филиппы, он выждал еще несколько минут. Никто не вернулся.

– Ушли! – выдохнул наконец Бригг. – Они ушли.

Наступила такая тишина, что ему показалось – мать Филиппы умерла, но это было не так: миссис Раскин крепко держалась за жизнь и за свою молочную бутылку. Впрочем, ни у Бригга, ни у Филиппы не было сил не только тащить ее куда-то, но и двигаться самим. Они легли прямо в грязь и пролежали так, то задремывая, то просыпаясь, все оставшиеся ночные часы, пока в джунгли не пришел рассвет, пока не запели птицы и не забегали по лужам стремительные водомерки.

Только тогда они увидели, что до спасительного конца трубы оставалось всего несколько сот ярдов.

Шагая под жарким утренним солнцем по дороге, ведущей к гарнизону, Бригг погрузился в приятные размышления о событиях вчерашнего вечера и о своем поведении в чрезвычайных обстоятельствах, которое, как ему казалось, вполне можно было считать геройским. К этому времени деревню уже патрулировали гуркхские стрелки, а на улице перед китайским синематографом маячил бронемобиль. Все остальное выглядело как обычно.

Правда, над конторами все еще поднимался прозрачный дымок, но здания, которые Бригг мог видеть с дороги, не пострадали. О вчерашних беспорядках напоминала только поваленная прыжковая вышка у бассейна, издалека напоминавшая припавшего к воде аиста.

Бригг был в грязи с ног до головы, усталое тело ныло и болело, но внутри он ощущал приятную теплоту от сознания того, что, попав в переделку, не растерялся и не только стрелял по врагам из винтовки, но даже спас от бунтовщиков пожилую женщину и прелестную девушку.

Когда они выбрались из джунглей, неблагодарная Филиппа сразу повела свою грязную мамашу в госпиталь, а Бригг остановил попутный грузовик Королевских ВВС и добрался на нем почти до Пенглина. По дороге он рассказывал водителю о своих приключениях, и если и преувеличил, то лишь самую малость.

И вот теперь высокий и худой Бригг устало шагал по насыпи шоссе, горделиво поглядывая в сторону гарнизона. У главных ворот были сложены мешки с песком, над которым белели похожие на пудинги лица часовых. Толстяк Фишер вышел из ворот навстречу Бриггу и, отдуваясь, полез на насыпь.

Этот момент Бригг отрепетировал уже давно.

– Разрешите доложить, сарж, – негромко, словно преодолевая смертельную усталость, сказал он. – Рядовой Бригг прибыл в расположение…

– Хорошо, что вернулся, – проворчал Фишер, отчего-то не выказывая никакой радости. – Тебя хочет видеть полковник.

«Еще бы он не хотел меня видеть!» – сказал себе Бригг, а вслух спросил:

– Разрешите почиститься, сержант?

– Нет, – буркнул Фишер. – Полковник велел доставить тебя к нему, как только ты появишься.

– Ну хорошо, – спокойно согласился Бригг. – Идем.

Он пошел за Фишером, глядя как ягодицы толстяка перекатываются при каждом шаге, словно арбузы, и чувствуя на себе благоговейные взгляды солдат, скрытых за баррикадой из мешков с песком.

У кабинета полковника Фишер сделал Бриггу знак подождать, а сам просунул в дверь свою крупную голову.

– Он вернулся, сэр, – доложил он. – Рядовой Бригг вернулся.

Выслушав ответ, Фишер кивнул Бриггу, чтобы тот проходил в кабинет, и сам протиснулся следом. Бригг отдал честь и, не опуская руку до конца, приготовился вытянуть ее вперед на случай, если полковник выскочит из-за стола и бросится к нему для рукопожатия. Но командир гарнизона почему-то остался сидеть. Из этого Бригг заключил, что годы суровой военной службы приучили полковника контролировать свои эмоции.

Полковник Пикеринг мигнул здоровым глазом.

– Вольно, солдат, – скомандовал он негромко.

Бригг слегка расслабился.

– Бригг, – промолвил полковник после небольшой паузы. – Где ты был?

– Видите ли, сэр, я…

– Не спеши, сынок, – перебил полковник. – Я хочу выслушать твою историю с самого начала. Мне кажется, дело того стоит. Будь добр, начни с того момента, когда вчера вечером ты выпрыгнул из грузовика.

Бригг сглотнул. Вот, оказывается, в чем дело! От него требовался подробный рассказ, чтобы потом его можно было ставить в пример новобранцам.

– После того как я выпрыгнул из грузовика, сэр, – твердо сказал Бригг, – я пошел через мост с группой майора Каспера. Это случилось почти сразу после того, как мятежники взорвали прыжковую вышку и предприняли атаку на служебные помещения и конторы.

– Кто приказал тебе отправиться с майором, Бригг? – перебил полковник Пикеринг.

– Никто, сэр, – смущенно объяснил Бригг. – Это была инициатива, сэр.

– Ах вот как? Ну, продолжай, продолжай…

– Я подумал о людях, которые остались в домах, сэр. Особенно о семье полкового старшины Раскина – о его жене и дочери. Я, в некотором роде, близко с ними знаком.

– Знаком?…

– Так точно, сэр. Особенно с мисс Раскин.

Полковник завращал глазом, словно рыба, уткнувшаяся носом в прозрачную стенку аквариума.

– Гм-м… – только и сказал он.