Наше море
Наше море читать книгу онлайн
Книга «Наше море» посвящена боевым действиям кораблей одного из соединений Черноморского флота в годы Великой Отечественной войны. В памяти читателя надолго останутся образы командиров, политработников, старшин и матросов, мужественно сражавшихся с врагом в трудные дни войны. Автору, морскому офицеру, непосредственному участнику описываемых событий, удалось показать их героический накал, впечатляюще раскрыть подвиги своих боевых товарищей — людей, которые больше жизни любили Родину и море и остались верны им до последнего дыхания.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Командиры кораблей знали эту особенность старморнача, бывшего офицера-подводника, старались поддержать его тон.
В этот вечер наметили план работы. Для траления минных банок и полей обширного Феодосийского залива сейчас не было ни сил, ни возможностей. Решено было проложить в первую очередь фарватер для входа в гавань и очистить Феодосийский порт. Фарватер предстояло пробивать на всю длину Феодосийского залива, с несколькими поворотами и коленами.
Когда Щепаченко возвратился к месту стоянки кораблей, матросы еще не спали. Отпустив машину, он с трудом пробирался среди портовых развалин к пирсу, где ошвартовались импровизированные тральщики. Это были те самые мотоботы, которые в горячие дни высадки десанта вместе с другими кораблями неудержимо устремлялись к Керченскому полуострову. Сейчас же перед ними стояли совсем иные задачи.
На тральщиках, мимо которых проходил Щепаченко, матросы вели разговор. Кто-то, невидимый в темноте, говорил:
- Ничего б я не хотел, ребятки, как попасть на бережок в парикмахерскую. Сядешь, бывало, в теплое еще кресло, подходит девушка в белом халате, берет двумя пальчиками твой облупившийся нос и спрашивает: «Бритва вас не беспокоит?» Красота!
Щепаченко было понятно желание матросов сбросить заскорузлую робу, разгладить клеш, побриться в настоящей парикмахерской.
На втором тральщике приятный басок напевал что-то под гитару.
Возле флагманского тральщика на берегу собралась большая толпа матросов. Вспыхивали огоньки самокруток, дымили самодельные трубки. Эти трубки, а также портсигары с затейливыми монограммами, мундштуки и рукоятки финских ножей матросы в свободные минуты с увлечением изготовляли из подручных и трофейных материалов: плексигласа и разноцветных кусочков пластмассы.
Щепаченко прислушался: [217]
- Минное дело - интересное дело! - услышал он голос мичмана Рябца. - Надо только полюбить его!
Щепаченко знал, что мичман Рябец в свободное время читает книги о флоте и часто рассказывает матросам о прочитанном.
- Русские моряки всегда были смелыми и дерзкими, они еще раньше англичан, известных мореплавателей, выходили на своих утлых суденышках в северные и южные широты и были отличными мореплавателями, - продолжал Рябец, видимо ранее начатый разговор. - Так-то, Гриша, а ты говоришь, подавайте мне эсминец. Надо свой корабль любить, тогда и на нем воевать можно отлично! - заключил он.
- Ну что, Гриша, загнал тебя мичман на клотик? - послышался в темноте чей-то веселый голос.
Матросы, поднимаясь, бросали цигарки в воду. И Щепаченко снова услышал спокойный голос мичмана:
- Спать, спать уже пора! Завтра вставать чуть свет!
Началось боевое траление. Раннее утро. Зеленеет молодая трава, омытая росой. Чистый, прозрачный воздух наполняется гулом моторов тральщиков. От Сарыголя слышатся глухие взрывы - это уже работают саперы, разминируя побережье. До восхода солнца выходят в море и тральщики. Построившись строем фронта, они ложатся на заданный курс.
Тральщик главного старшины Юдина идет крайним в строю фронта. Сигнальщик Аносов всматривается в толщу воды и, хотя в глазах от постоянного напряжения рябит, сразу же замечает черное пятно мины.
- Справа по носу мина! - громко докладывает Аносов. Рулевой матрос Лобанов, взглянув на командира, уже собрался положить руль влево, как снова послышался голос другого сигнальщика:
- Слева по носу мина!
Лобанов замер на месте, продолжая удерживать руль прямо. Отполированные рукоятки штурвала словно приросли к пальцам.
Сейчас и командир тральщика Юдин видел, как приближались к носу катера справа и слева два черных шара. Задний ход с тралом за кормой дать было нельзя.
- Так держать! - звенящим от напряжения голосом командует Юдин. [218]
Рулевой, рассчитав расстояние между минами, повел тральщик как раз посередине. Но мины, приближаясь к тральщику, словно увеличивались в размере, проход становился уже. Казалось, что тральщик не минует какой-нибудь из них, нос его уже надвигался на черное пятно, но рулевой продолжал удерживать катер на курсе, и мины остались за кормой.
Затем все на палубе почувствовали леший толчок, но опасность уже миновала. Одна из мин попала в трал. Буи сблизились, сработал патрон. И мина всплыла, покачиваясь на волне, далеко за кормой.
В эти дни тральщики работали от утренней до вечерней зари. Матросы, возвращаясь с наступлением темноты в порт, тотчас укладывались спать. Никаких дней отдыха не было. Только разбушевавшийся шторм мог задержать выход катеров в море.
Щепаченко был в отличном настроении. Все шло хорошо, фарватер все дальше продвигался в залив. Командир дивизиона тральщиков капитан-лейтенант Шиповников оказался смелым и энергичным офицером. Он любил море и с самого начала траления ни одного дня не провел на берегу.
- То ли дело - море! - говорил Шиповников, обращаясь к Щепаченко. - А потом, как же это: катера тралят, а я на бережку буду сидеть? Не солидно получится!
Ясным и прозрачным апрельским утром тральщики выходили в море.
- На флагмане сигнал: «Заводить моторы!», - доложил вахтенный.
- Репетовать сигнал! - скомандовал мичман Юдин, передвигая рукоятки машинного телеграфа.
К восходу солнца тральщики были уже в заливе. Поставив тралы, корабли все дальше и дальше уходили от берега. В море было пустынно и тихо, лишь изредка проносились над водой взрывы затраленных мин.
- Еще один галс, - сказал наконец Юдин, обращаясь к рулевому, - и мы выйдем на чистую воду!
Фарватер был протрален!
На последнем галсе корабль Юдина подсек резаком трала мину, и она всплыла за кормой. Ветер, набежавший с берега, и курчавая волна относили мину в море.
Командир дивизиона Шиповников передал Юдину в мегафон: [219]
- Мы, не выбирая тралов, возвращаемся в базу, а вы подорвите мину и следуйте за нами.
Тральщики сделали поворот и так же строем фронта легли курсом на Феодосию.
Юдин, оставшись один, приказал выбрать трал и дать малый ход. Когда приблизились к плавающей мине, боцман спустил на воду резиновую шлюпку. В нее сели минеры Григорий Рак и Иван Фоменко.
- Ну, ни пуха ни пера вам! - сказал Юдин. - - Подорвете мину - и идем в базу.
Нещадно, уже по-летнему, палило высоко поднявшееся солнце, беспокойно кричали чайки, где-то далеко у горизонта синели Крымские горы. Юдину хотелось поскорее покончить с миной и вместе со всеми тральщиками до наступления темноты возвратиться в Феодосию. Поэтому он подошел к плавающей мине ближе, чем обычно. Юдин рассчитывал, как только минеры подожгут шнур и возвратятся на тральщик, взять шлюпку на буксир и вместе с ней отойти на безопасное расстояние.
Когда шлюпка отвалила от борта, Юдин стал следить за тем, как будет работать Рак.
Шлюпка осторожно приблизилась к мине, и матрос ловко ухватился за рым на корпусе мины.. - Патрон! - не оборачиваясь, скомандовал Рак и протянул руку назад. Фоменко подал ему подрывной патрон.
- Разжечь фитиль!
- Есть разжечь фитиль! - громко проговорил Фоменко.
Юдин на мостике посмотрел на круглые корабельные часы и отметил: 12 часов 53 минуты.
Шлюпка быстро подошла к тральщику и стала за кормой. Минеры поднялись на палубу, и Рак доложил:
- Товарищ командир, шнур горит! Шлюпка возвратилась.
- Молодец, старшина. Я видел, как ты лихо работал! - удовлетворенно ответил Юдин. Он вспомнил слова командира дивизиона: «Матроса надо вовремя похвалить, он тогда еще лучше будет работать». А Григорий Рак спросил у Фоменко:
- Это какая по счету?
- Двадцать вторая будет! - ответил Фоменко с гордостью и показал рукой на красную звезду на рубке, в центре которой красовались цифры вытраленных мин. [220]
- Даю ход! - сказал Юдин рулевому. Он поставил рукоятку телеграфа на «малый вперед». Задрожала палуба, за кормой забурлила вода, тральщик рванулся вперед и сразу же потерял ход.
Стоявший рядом с Юдиным рулевой громко вскрикнул:
- Товарищ командир, шлюпка!