В глубинах Баренцева моря

Была ясная, звездная ночь. Неожиданно небо загорелось колеблющимися полосами самых различных расцветок. Перед взором подводников открылось полярное сияние. Не первый раз они его наблюдали, но каждый раз сполохи поражали моряков своей фантастической красотой. Гигантский занавес почти всех тонов спектра висел полукругом в южной части небосвода. Очертания этого занавеса непрерывно менялись. Порой его пересекали возникающие над горизонтом разноцветные лучи, придававшие небу причудливую окраску — от бледно-красной до темно-зеленой. Прошло несколько минут, и сполохи северного сияния исчезли. Великолепная иллюминация потухла.

— Товарищ командир, мы прибыли в район зарядки! — доложил командир штурманской боевой части.

— Очень хорошо, — ответил Стариков. — Командиру электромеханической боевой части приступить к зарядке аккумуляторной батареи!

Командир лодки, недосыпавший уже не первую ночь, вместе с сигнальщиком зорко всматривались в окружающее пространство. В центральном посту старшина 2-й статьи Тюренков по показаниям манометра следил за работой компрессора, пополнявшего запасы воздуха высокого давления в специальных баллонах. Внезапно раздался ревун — сигнал срочного погружения. По этому сигналу Тюренков должен был открыть клапаны вентиляции цистерн главного балласта [6]. Старшина взялся было за рукоятки манипуляторов управления кингстонами и клапанами, но заметил, что одновременно с сигналом срочного погружения через верхний рубочный люк с мостика не спустились сигнальщик и командир, которые обычно делали это мгновенно. Тюренков понял, что происходит что-то неладное, и решил кингстоны и клапаны не открывать.

Группа матросов и старшин подводной лодки «М-171». В первом ряду (слева направо): матрос С. Т. Федосов, старшина 2-й статьи А. З. Тюренков, старшина 1-й статьи А. М. Лебедев, мичман П. С. Соколов, лейтенант А. С. Щекин, Б. В. Мартынов, старшина 2-й статьи Р. Е. Морозов, В. Г. Облицов. Во втором ряду: К. А. Хитров, Н. И. Курочкин, Г. В. Зубков, В. П. Ильин, Н. А. Матяж, С. Ф. Соколов. 1942 год.

Между тем подводники в других отсеках, услышав ревун и убедившись, что кингстоны клапаны вентиляции не открыты из центрального поста при помощи воздуха среднего давления, начали, как того требовала инструкция, открывать кингстоны и клапаны вентиляции вручную. Но сделать это они не смогли, так как старшина 2-й статьи Тюренков поставил манипуляторы кингстонов в положение «закрыто» и дал воздух среднего давления на пневматические приводы открывания кингстонов в отсеках.

Убежденный в том, что командир не давал сигнала о срочном погружении, Тюренков ясно представил опасность, угрожавшую экипажу в случае исполнения этого сигнала. Приняв балласт в цистерны и лишние тонны забортной воды через открытый рубочный люк, лодка начала бы стремительно погружаться, наверняка бы проскочила предельную глубину погружения и оказалась бы раздавленной. Командира корабля и сигнальщика также ожидала гибель.

Вскоре выяснилось, что командир «М-171» сигнала о срочном погружении не давал и что ревун сработал произвольно из-за короткого замыкания, вызванного попаданием забортной воды в устройство сигнализации. Капитан-лейтенант Стариков объявил Тюренкову благодарность.

— Ваша находчивость и умение, — заметил он, — поучительны. Так должен действовать каждый подводник, очутившись в сложной обстановке.

— Покачать бы его сейчас вволю, как героя дня, — сказал старшина 1-й статьи А. М. Лебедев, — да габариты нашей лодки не позволяют. Сделаем это, когда придем в базу.

Однажды ночью «М-171» атаковала в Варангер-фьорде из надводного положения транспорт, после чего погрузилась. Над лодкой стали рваться глубинные бомбы, сбрасываемые кораблями охранения. Одна из бомб разорвалась очень близко. Была повреждена муфта линии гребного вала. Периодически муфта подключала к линии вала дизель, который при плавании под водой должен быть отключен, так как гребной вал в этом случае вращают моторы, получающие энергию от аккумуляторов. Так как дизель не может работать без воздуха, то во время подключения он засасывал его из помещений лодки. Экипажу «М-171» угрожало кислородное голодание. Кроме того, отработанный в дизеле воздух выходил через клапан газоотвода за пределы прочного корпуса и демаскировал лодку.

Чтобы отремонтировать муфту, надо было либо лечь на грунт, либо всплыть. Но первому мешала большая глубина, а второму — наличие в районе плавания вражеских кораблей. Следовательно, оставалась единственная возможность: отремонтировать муфту в подводном положении при работающем гребном вале. Задача эта была трудной, не предусмотренной ни одним техническим положением.

— В мирное время многое не предусматривалось, — сказал мотористам командир электромеханической боевой части старший инженер-лейтенант И. Д. Волков. — Давайте поэкспериментируем. Вопреки установившимся правилам, разберем муфту в подводном положении, останавливая на короткие промежутки времени электродвигатель. Правда, работа пойдет медленно и в очень трудных условиях, но результат даст.

— Предложение стоящее, — ответил за всех старшина мотористов мичман П. С. Соколов.

Старшина 2-й статьи Р. Е. Морозов, старший матрос С. Ф. Соколов под руководством старшины группы мотористов старшины 2-й статьи П. С. Соколова приступили к делу. Им помогали и другие подводники. Едва останавливался электродвигатель, люди разбирали муфту. Снятый перед этим кожух муфты держали на весу. Было необыкновенно тесно и душно, не хватало кислорода. Когда включался электродвигатель, при малейшей неосторожности можно было задеть линию вала и получить увечья.

Наконец муфту разобрали и обнаружили, что в ней лопнула и выскочила одна из пружин. Ее заменили, и началась сборка муфты. Но давали себя знать усталость и недостаток свежего воздуха. Инструменты стали казаться более тяжелыми. Движения замедлились. Неизменным осталось одно — стремление во что бы то ни стало выполнить задание. Через 4 часа 40 минут мотористы доложили, что муфта исправлена.

«М-171» оторвалась от противника и благополучно вернулась в Полярный.

АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ ПОЕДИНОК

Поздним вечером 21 ноября 1941 года подводная лодка «К-3» под командованием капитан-лейтенанта К. И. Малофеева покинула Полярный. Эта лодка, как и другие лодки типа «К», имела большую скорость надводного и подводного хода и значительную дальность плавания. Шесть торпедных аппаратов в носу и четыре в корме, два 45-миллиметровых и два 100-миллиметровых орудия составляли ее вооружение.

Это был первый боевой поход «К-3», поэтому с ее экипажем вышел в море командир дивизиона капитан 2 ранга М. И. Гаджиев. Как и известный подводник-североморец И. А. Колышкин, Гаджиев накопил большой опыт плавания на подводных лодках еще до войны. Гаджиев учил подчиненных боевому мастерству, воспитывал у них смелость и отвагу, которые он сам проявлял во многих боях с врагом. 23 октября 1942 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Гаджиеву высокое звание Героя Советского Союза.

Как только «К-3» отошла от пирса, ее военком батальонный комиссар М. З. Гранов начал знакомить экипаж с боевыми задачами лодки. Командование приказало «К-3» поставить мины вблизи порта Хаммерфест, после чего искать и топить вражеские корабли в проливах, омывающих острова Сёрё, Рольвсё, Сейланн и Квалё, то есть в районе наиболее оживленных морских перевозок противника.

— У нас есть все условия, — сказал военком, — для успешного выполнения задания. Но надо иметь в виду, что в районе действий гитлеровцы держат много сторожевых кораблей и самолетов. Поэтому необходимо исключительно четко нести вахту и проявлять высокую бдительность. Ясна задача? — спросил в заключение Гранов.

— Все ясно, товарищ батальонный комиссар. Только бы попались нам фашистские корабли, мы не дали бы им уйти, — ответили подводники.