Прощай, мое мужество

"Так… Все уже отпрыгали… Остался только наш батальон… Вот зараза… Они же могут все прыжки запороть… Бляха муха…"

Поворочавшись пятнадцать-двадцать минут без сна, я не выдержал и пошел на четвертый пост.

Войдя на склад, я протиснулся через спины столпившихся ВДСников. На полу в мешковине барахталось несколько пищащих щенят.

- Ну куда их теперь?! - увидав меня, вновь завопил прибегавший в караулку прапор-на-сносях. - Иди и топи их!…

Вокруг стояла со скорбными лицами почти вся служба ВДС, не хватало только самого начальника ВДС бригады. Сперва я даже растерялся… Почему-то вспомнились улицы январского Грозного, рука автоматически потянулась подправить пояс, а я ощерился в злой и презрительной улыбке.

Стоявший рядом офицер осторожно развернул меня и тихо сказал:

- Ты иди… Мы сами разберемся.

Уже снаружи я выругался грубо и на полную катушку. Тогда, в январе улицы чеченской столицы были завалены трупами. Издалека мертвецы улыбались нам зловеще дико и страшно. И только вблизи было видно, что губы, щеки, носы и уши были объедены одичавшими собаками. Когда-то домашние, а нынче голодные твари сжирали всё лицо у мертвых людей, которые прежде кормили их с рук. Больше всех нам попадались "улыбающиеся" трупы наших солдат и офицеров. Как-то мы наткнулись на двух собак, которые пожирали лицо хлипкого солдата-десантника. От такого зрелища мы не выдержали и пристрелили псин на месте. После этого мы стали стрелять всех бродячих собак, которые попадались нам в городе.

Даже в нашей бригаде было несколько случаев, когда одичавшие твари кусали двух- и трехлетних детей офицеров за щеки, губы и носики. Меня поразила картина когда заместитель нашего комбата по ВДС майор Сорокин едва не убил своим сапогом щенка, который, играясь, подбежал к его трехлетней дочке, отчего та пришла в дикий ужас…Отогнав щенка и успокоив ребенка, майор объяснил нам, непонятливым, что полгода назад дикая дворняга искусала всё лицо его девочки. Тогда то нам и стали понятны розовые шрамики на личике ребенка…

И вот теперь меня упрекали в бесчеловечном отношении к "четвероногим друзьям" ВДСников, а также к "братьям их меньшим"…

В караулке я вызвал солдата, который эту псину закапывал и стал его допрашивать. Но боец заявил, что он добросовестно выполнил приказ и зарыл собаку далеко от поста. И только по кровавому следу прапорщики нашли могилу своей Машки, раскопали землю и вытащили кормилицу.

Но при более детальном рассмотрении этого вопроса выяснилось, что "добросовестный" солдат оттащил многострадальную Машку на десяток метров от поста и лишь слегка присыпал её землёй в свежевскопанной водопроводной траншее. От этого печального известия об игнорировании приказа командира моё настроение пошло на ноль. Над караулкой стали сгущаться зловещие темные тучи.

- Товарищ лейтенант! Да эти ВеДееСники сами своих собак потом режут. - Сказал мне мой бывший пулеметчик. - Когда они на прыжки выезжают, то пару собак с собой берут. Там ее режут и едят… Как корейцы…

Я смотрел сквозь распахнутую дверь на Ульджиева, который стоял в общем коридоре, и задумчиво просчитывал все варианты дальнейшего развития этого происшествия. Ничего хорошего никак не получалось…

- Корейцы таких собак держат в специальном вольере и кормят свининой и говядиной. - Я был заочно знаком с деликатесами корейской кухни и говорил об этом равнодушно и отрешенно.

- Ну, товарищ лейтенант! А они местных собак жрут, которые здесь по помойкам бегают. Они ведь начинающие корейцы - у них и глазки с каждым выездом на прыжки все уже и уже становятся. - Бывший пулеметчик все еще пытался разрядить обстановку.

- Ну ладно. Идите отдыхать. -устало произнес я и закрыл дверь в свою комнату начкара.

- Это они для того тут псарню развели, чтобы сухпаёк на прыжки не выписывать и потом ещё и деньги пайковые получить? - догадался я. - Вот блядство какое! а? Доложат начальству или нет?

Как всегда по пятницам в нашей столовой проводилось общебригадное собрание офицеров и прапорщиков, на котором подводились итоги прошедшей недели. Как раз сегодня была пятница…

Не в пример другим неделям это собрание началось с торжественной части. Высокий и седой начальник штаба с грустными глазами напомнил всему офицерскому составу бригады об успешных действиях нашего небольшого отряда в Буденновске. Не забыл он и про крупнокалиберный пулемет, подавленный таким-то лейтенантом З., и про снайпершу, уничтоженную всё тем же лейтенантом З., и про двух боевиков, автоматы которых были с почетом доставлены в нашу часть как военные трофеи. Эти эпизоды оказались боевым результатом разведгруппы опять же лейтенанта З…

- Наградные листы на всех офицеров отряда подготовлены и в понедельник будут отправлены в штаб округа. - Закончил он свою речь.

Комбат Маркусин вместе с доктором сидели победителями в первом ряду и довольно улыбались голливудскими улыбками.

После этого собрание пошло по общему сценарию: зачитывались результаты стрельб и учений, внутренней и караульной службы, подготовки солдат и офицеров.

Ничто не омрачало благодушного настроения нашего комбата. Но гром грянул в разделе "Разное", который заслушивали в конце собрания.

Слово попросил сам начальник воздушно-десантной службы бригады полковник Ершиков. Прибывшие к нам из узбекского Чирчика ведеэсники-знатоки корейских блюд не стерпели такого изуверства над друзьями человека и доложили ему обо всем подробно, детально и красочно. Разумеется начальник службы поддержал благородные начинания своих подчиненных…

В своей гневной речи полковник стал изобличать сегодняшнего начальника караула лейтенанта Зарипова, который вместо того, чтобы добросовестно исполнять свои обязанности, бегает по четвертому посту с бесшумным пистолетом и самым коварным образом стреляет по собакам, честно и добропорядочно проживающим на этом же посту. От Ершикова досталось и командиру роты, не инструктирующему должным образом своих подчиненных, и комбату, который не в состоянии обеспечить сохранность и сдачу неотстрелянных патронов после стрельбы.

По окончании своего праведного монолога полковник Ершиков степенно присел на место и вокруг повисла мёртвая тишина. Временно исполняющий обязанности командира бригады начальник штаба молча и как всегда печально посмотрел на красного Маркусина.

Тот быстро встал:

- Товарищ полковник, разрешите разобраться лично и потом доложить?…

- Да что там с лейтенантом разбираться? - подал свой гневный голос царь воздушно-десантной службы.

- На что он был представлен? - все также грустно спросил начальник штаба у Маркусина.

- Орден "Мужества".

Начальник штаба меланхолично ткнул пальцем в майора Загнойко, который по долгу своей службы занимался наградными листами:

- Наградной лист на него никуда не отправлять. А сам лист разорвать.

На этом подведение итогов было закончено…

Моя скромная персона сразу оказалась вызванной на ковер к командиру нашего батальона. Тяжело вздыхая, я пошел к казарме и на ее углу столкнулся нос к носу лично с Маркусиным.

- Ну что, раздолбай!? Даже собаку пристрелить не можешь? - задохнулся от внезапной ярости комбат.

- И пристрелили, и закопали - всё нормально сделали! Они же по следу пошли и нашли эту заразу. - Покорно и смиренно ответил я.

Этот залет был явно не в мою пользу и крыть мне оказалось нечем.

Комбат стал набирать воздух в легкие для очередной порции разноса, но я успел проговорить:

- Да они сами этих бродячих псин на прыжках режут и жрут.

По лицу командира было видно, что он старательно вникает в смысл только что услышанного.

- Зачем?

- Это чтобы сухпай не брать и пайковые потом получить…

Но моя слабая попытка перевести разговор в другое русло не увенчалась успехом.

- Да ты знаешь, что из-за этой собаки тебя ордена лишили? - со злостью почти выкрикнул Маркусин.

- Не может быть! - От такого известия я опешил. - Что они там охренели?